Где трава зеленая…
Шрифт:
– Не может и не хочет – не одно и то же.
При виде Пейтон официант, который подошел, чтобы добавить Скай шампанского, чуть не хлопнулся в обморок. Она попросила принести бутылку Пино Гриджио.
– Бутылку? Еще только половина двенадцатого, – удивилась Скай.
– Спасибо, мамуля.
Пейтон повернулась к официанту:
– Мне, пожалуйста, салат «Нисуаз», заправку отдельно.
– Разумеется, миз Маркус.
Он вопросительно посмотрел на Скай.
– Мне то же самое.
Официант кивнул и исчез.
– Жареная картошка? – наморщила нос Пейтон.
– Тебя никто не заставляет ее есть.
Появилась новая официантка, совсем молоденькая. Сражаясь с бутылкой вина, девушка изо всех сил старалась не пялиться на Пейтон, но пальцы предательски соскальзывали с горлышка.
– О боже, извините. Я новенькая, и…
Пейтон отобрала у нее бутылку и штопор:
– Дай сюда.
Она ловко вставила штопор, сделала несколько вращательных движений и со звонким щелчком вытащила пробку.
– В начале трудовой карьеры мне приходилось работать официанткой, – сообщила Пейтон, протянув бутылку девушке.
– Спасибо, – сказала та. – Очень мило с вашей стороны.
Пока она разливала вино, на столе возникла тарелка с горкой картошки фри – горячей, хрустящей, посыпанной морской солью. Скай немедленно запихнула в рот два ломтика и заметила:
– Очевидно, здесь у них заказывают жареную картошку только презренные брюнетки с мерзкими карими глазами. Хостес не поверила, что я твоя сестра.
– Знаешь, я бы не задумываясь отдала свои небесно-голубые глаза за набор генов, который позволяет тебе есть все, что хочешь, как в восемнадцать лет. Ты понимаешь, какая это редкость после сорока? Я потолстею на полкило, просто посидев рядом с этой картошкой, – сказала Пейтон.
– Мне исполнилось сорок меньше года назад, – рассмеялась Скай. – А тебе до сорока еще девять месяцев. Ешь, пока можешь.
– Ты что! – ужаснулась Пейтон и отпила вина. – У меня обмен веществ ни к черту не годится, как и вагина. – Я тебе рассказывала?
– Да, всего лишь каких-то пару тысяч раз.
– Одни несчастные, самые обычные роды миллион лет назад, а она так и не восстановилась.
Скай предостерегающе подняла руку:
– Пожалуйста, не начинай. В прошлый раз, когда ты сравнила ее с кусками ветчины в витрине «Голд», я двое суток есть не могла.
– Ладно, не буду, – отмахнулась Пейтон. – Я нашла нового физиотерапевта, и она порекомендовала мне комплект утяжелителей. Такие шарики: начинаешь с самого легкого и постепенно увеличиваешь вес. Когда сможешь удерживать самый тяжелый, больше не будешь писаться при каждом чихе.
– И как? – улыбнулась Скай.
– Я не смогла удержать даже начальный вес! Представляешь, самый легкий, типа для начинающих. Их надо носить десять минут в день, занимаясь обычными делами, а у меня он постоянно выпадал. Врачиха сказала, что никогда не встречала женщины, не способной удержать начальный вес.
– Умеет она подбодрить.
– Ага, типа: «Ого, у тебя самая растянутая вагина из всех, что мне попадались, а я в таких делах собаку съела».
Скай промокнула выступившие от смеха слезы. Она часто жалела, что зрители никогда не видели сестру такой безбожно смешной, беспечной хохотушкой.
– Бред какой-то, – продолжала Пейтон. – Один средних размеров ребенок сто лет назад. Слава богу, я хоть грудью не кормила, поэтому она неплохо сохранилась.
– В наши дни за такое признание могут повесить.
– Я тебя умоляю! Современным мамам намного легче. Они укладывают волосы, делают маникюр с педикюром и едут рожать в специальном удобном такси для беременных, заранее договорившись с врачом. Все чинно и благородно.
– Ну конечно, ведь рождение ребенка должно быть самым значительным и прекрасным событием в жизни женщины.
Пейтон сделала еще один большой глоток:
– Может, значительным. Но прекрасным это событие могут назвать только женщины, которые рожают дома в ванне. Жесть.
– Эстер говорит, что испытала ни с чем не сравнимые ощущения, – засмеялась Скай.
– Ты знаешь, как я отношусь к Эстер, – закатила глаза Пейтон. – Только не надо напоминать мне о ее домашних родах… Кстати, как она?
– Вроде хорошо. Ни с кем не встречается, но не теряет надежды.
Стараясь ничего не рассыпать, Скай осторожно вытащила из битком набитой сумки айпад.
– Она консультировала меня по юридическим вопросам, связанным с резиденцией для девочек, и очень помогла. Хочешь посмотреть мой мудборд?
– Да, только не называй это так, – попросила Пейтон, взяла планшет и начала рассматривать ковры, декор, мебель и постельное белье, выбранные сестрой для дома с пятью спальнями, где та собиралась поселить девочек из малообеспеченных семей, которые будут посещать старшие классы образцовой школы в Парадайсе. – Ух, потрясающе.
– Скоро все будет готово.
– Чудесно. Когда заселяетесь?
– Самое позднее – на День труда, чтобы не разрывать учебный год. Вот-вот должны прийти деньги от друга Айзека, и тогда мы успеем.
– Генри тот еще мудак, но деньги даст. Это единственное, в чем на него можно положиться.
– До сих пор он казался мне ужасно милым, – призналась Скай, доедая салат.
– Скорее всего, он решил стать спонсором, чтобы его компания удовлетворяла каким-то там требованиям о корпоративной социальной ответственности.