Где ты, маленький "Птиль"
Шрифт:
— Странно, эти двое — безродные, но в одном клубе с Ориком.
— Это неэлитарный клуб. Элитарный только в смысле подготовки бойцов. Высокородные и безродные на бойцовской площадке — равны. Привет.
— Привет. Еще раз спасибо.
Мы расстались. Я быстро маханул в небо и позвонил квистору.
— Уль Горгонерр, — сказал я. — Долгой жизни. Это Митя. Простите, что отрываю вас от важных дел. Я хотел поблагодарить вас за мое выступление в технициуме. Было интересно.
— Правда? Превосходно! И вам спасибо, уль Митя.
— Простите,
— О, вполне!
— Орик? Это Митя. Я лечу в планетарий, там будут дети, Ир-фа мне говорил, что они очень хотели повидать и вас, просто очень, раз уж вы мой гид тем более.
— То есть обязательно до обеда?
— Да, да, да! — жестко сказал я. — Постарайтесь!
— Договорились. Долгой жизни.
— Я именно об этом, — сказал я.
Я был очень напряжен, когда со своей краской, запиской и курсом на бумажке летел к Ир-фа. И тут же позвонил Латор.
— Уль Митя, — сказал он. — Мне поручили привезти вам с Тиллы-один целебные корни. Завтра рейс состоится, а тут заболел мой приятель-рабочий, и начальник работ согласился взять меня, а в Селиме меня отпустили. Очень хорошие корни, вы обрадуетесь.
— Спасибо, Латор, — сказал я, и мы попрощались.
…С Ир-фа мы управились быстро. Я сделал на модели внешнюю надпись Пиллиной краской, крышку носа модели Ир-фа снял заранее и заправил модель топливом. Мы пристроили нашу с папой записку для Славина, и Ир-фа установил курс модели из расчета, что она уйдет с Тиллы-1.
— Еще раз объясняю, как ее запустить, а ты, Митя, постарайся, чтобы Латор понял все точно, — сказал Ир-фа.
Он (я вздохнул) пристроил на место крышку модели специально для меня — неаккуратно, и я увидел, как крышка легко «поползла» своими краями по краям, соответствующим ей на нижней части носа модели, и «стала» тютелька в тютельку на свое место; Ир-фа еще раз показал мне систему запуска. — Я узнал, — сказал Ир-фа, водворяя модель на место (к стене тем боком, где я написал текст), — кто ведет корабль. Я сказал ему про Латора с большой сумкой и про корни. Пусть его не удивляет большая сумка. Все хорошо, Митя.
Я долго и крепко жал руку Ир-фа, тут позвонил Орик и сказал, что летит мне навстречу.
— Вылетаю, — сказал я и добавил Ир-фа: — Можно я забегу просто так, уль Ир-фа? Ну, просто так. Можно?
— Конечно. Я буду очень рад. Удачи, — сказал он. — И не волнуйся. Мы встретились с Ориком в воздухе и медленно, летя совсем рядом, «поплыли» на обед. Он молчал. Я сказал:
— Увы, есть ситуация, и все хуже, а не лучше, чем нам бы хотелось. Вы знаете Трэга?
— Да. Славный парень. Кулачный боец. Классный.
— Информация от него. Важная. Она его встревожила, и он мне все рассказал, хотя я понял, что сам-то он ничего не понимает, но и я сделал вид, что тоже.
Я пересказал ему ситуацию Трэга.
— Знакомые лица и опасные бойцы, — задумчиво произнес Орик, — а, Грип и а, Урк. — Он протянул через оба борта руку и сжал мою до боли. — Спасибо, малыш, — сказал он.
— А,Тулу следует поскорее узнать имя а, Пик, — сказал я.
— Это мы сделаем немедленно.
— Еще а, Пик жаловался, что их там двое всего, и если он позвонит с такой идеей из Селима в квисторию, не исключено, что пошлют не этих. Опасность остается.
— Верно. — Орик кивнул и тут же соединился с а, Тулом.
— Слушай, — сказал он. — Вы отправили политора на задание, пусть тебе помогает его друг а, Пик, понял? Возможно, пришлем еще одного, может меня переиграть в кулачном бою, умный и хитрый. А то и двоих пришлем.
— Все понял. Все? Долгой жизни.
— Среди кода вы назвали а, Пика. Это не опасно?
— Нет. Имя а, Пик скажет им многое, но они подумают, что кто-то из квистории звонил, кто причастен к лазутчикам. А я и есть из квистории! — он засмеялся.
К обеду мы поспели вовремя. Я быстренько рассказал всем о визите к Ир-фа, а после уже Орик рассказал о том, что Трэг сообщил мне.
— Да, мы верно решили исходить из худшего. А история с Трэгом — это колоссальное везение. Надо этого а, Урка заслать туда, — сказала Пилли. — Да и второго.
— Обдумаем, — сказал Орик. — Ждать и делать это не сразу — опасно. А быстро — не заподозрит ли чего а, Урк? Он хотел пойти в квисторию через два-три дня, а если его вызвать туда завтра, он заодно может все и рассказать. Здесь нужно подумать. Митя, ты говорил о серьезном разговоре за обедом. Я готов. Кстати, Митя научил молодых ученых аплодировать, похоже, теперь это может прийтись по душе всей Политории.
— А это что за номер? — спросила Пилли.
— Потом, ладно? — сказал Орик. — Митя, я слушаю.
— Послушайте папу. Пилли, помнишь, как мы рассуждали об антигелловой машине? Пап, расскажи.
— Орик, я вычислил, что все упирается в вас. В сейф! Ха-ха! — Папа коротко изложил суть. Потом добавил: — Скрытую дверь вы не обязаны знать, вы из непосвященных. Но вспомните-ка, как стоит сейф и есть ли он?
— Есть, большой.
— Прижат ли он к стене… и, если нет, прижат ли он к полу или он на ножках?
Орик задумался, спрятав лицо в ладони.
— Он… без ножек, на полу. И он — прижат к стене.
— Значит, сейф не отпадает, — сказал папа.
— Да-а, чувствую, что вы можете оказаться правы. Это задачка посложнее, чем с а, Урком. Надо думать.
— Надо ночью геллу проникнуть в окно квистора! — сказала Пилли. — Ну а там…
Мысль была непродуманной, но такой быстрой и простой, что мы с папой, не сговариваясь, зааплодировали.
— Что это? — спросила Пилли. — Что за игры?
— Это аплодисменты, — сказал Орик. — Аплодировали тебе.