Где всегда светит солнце. I том
Шрифт:
– Да.
Церковь медленно исчезла в слоях падающего снега. Их взгляду предстал тот же самый город, откуда рвал когти Митчелл. Глаза шатена на секунду прикрылись. Его мысли сбивались в огромную кашу.
– Дай угадаю, ты не из Лос-Анджелеса? – Митчелл видел, как над землей возвышается отель.
– Из Лос-Анджелеса? Я из Йоханнесбурга. Меня зовут Джамал Йоссоф, буду рад знакомству.
Во всех заведениях и домах горел свет. Внешне город преобразился из мрачного захолустья в живое маленькое поселение. А внутренне он оставался таким же мертвым. Пустые улицы, заметенные снегом,
Машина шатена двигалась по главной улице на север. Глаза мужчины пришли в удивление перед видом мигающих огней. Красные и синие лампы находились на верхушке легковой полицейской машины. Она стояла буквально в трех метрах от входной зоны в гостиницу “Центурион”.
– Почему ты спросил про Лос-Анджелес? – священник осматривал незнакомый город. Он пытался хоть в каких-то видах урвать намеки на родные земли.
– Меня оттуда похитили сегодня и привезли сюда.
Митчелл припарковал автомобиль на половине дороги ровно за полицейской машиной. Как только ручник поднялся до упора, шатен поспешил выйти из авто. Он решил не дожидаться своего пассажира и подошел к служебному автомобилю. Белый Додж стоял по принципу парковки Митчелла – ровно по центру дороги. Синие и красные огни включенной сирены окрашивали лицо Митча, пока он шел к двери полицейской машины.
– “Полиция Детройта” – но это же, блядь, не Детройт! – Митчелл развел руками. Он смотрел на надпись, что была вдоль всего левого борта автомобиля.
Помимо текста на обеих дверях, от конца багажника до передней колесной арки шли три полосы цвета страны. Красный плавно переходил от задней двери в синий и показывал всю лаконичность дизайна. Четырехглазый монстр с торчащим черным кенгурятником внушал явное уважение к владельцу.
– Полиция Детройта! Руки так, чтобы я видел! – молодой офицер направил пистолет в голову Митчелла.
Слова опустились как гром с небес. Митч вздрогнул больше от резкого крика, чем от того, что он находился под прицелом. Сердце билось чуть сильнее, чем обычно. Руки тряслись лишь от холода. А лицо было ослеплено лучом фонарика.
– Хорошо, офицер, не стреляйте! – ослепший Митчелл подчинился приказу и медленно встал лицом к полицейскому. Шатен поднял руки, а глазами старался найти, где начинается луч фонаря. Ведь только он выдавал положение офицера полиции. Погода и ночь слишком хорошо скрывали людей.
– Отлично, теперь не двигайтесь!
Офицер мелкими, но очень быстрыми шагами приблизился к гражданскому. Он старался не отводить пистолета и фонаря от лица мужчины. Подойдя на расстояние, что рукой подать, полицейский отвел фонарик от зажмуренных глаз Митчелла.
Шатен отряхнул голову и привел зеркала своей души в порядок несколькими хлопками век. Перед его лицом стоял молодой мужчина с желтыми глазами лет двадцати. Он будто бы вот-вот заступил на службу. Полицейский в черной строгой форме, несмотря на свой возраст, держал пистолет уверено. Волосы были его скрыты хорошо сидевшей на нем фуражке. Без какой-либо дрожи в глазах он сжимал в левой руке черный “Беретта 92”.
– «“Калифорния 8ТРМ207” – далеко ты забрел, калифорниец, – думал про себя офицер.
– Ты нездешний? – полицейский опустил пистолет и увидел, как лицо Митча стало более спокойным.
Их диалогу было не суждено закончиться сейчас. В ярком освещении внедорожника появились еле видимые контуры собак. Три гончие смерти глазами облизывали мужчин. Что-то в них было другое, отличное от обычных собак. Будто бы сам цербер отправил свою свору на землю. Псы пользовались даром города и скрывали себя под покровом ночи и снега. Но свет из домов и уличные фонари помогали хоть как-то сохранить их силуэты в фокусе.
Три адские овчарки в мгновение ока соскочили с места и бросились в атаку на мужчин. Ничего не подозревающий полицейский даже не догадывался об угрозе у себя за спиной.
– Сзади! – выкрикнул Митчелл, пальцем указывая на приближающихся собак.
В этот же момент страж закона, подобно Уайту Эрпу, поднял свой пистолет. Офицер, резко развернувшись, нанес три сокрушительных выстрела по целям. Две собаки упали замертво, а последняя из чувства мести со злостью набросилась на офицера. Повалив того спиной на ледяной снег, собака горела желанием разорвать добычу. Черные как мазут глаза адского пса и ободранная кожа явно свидетельствовали о том, что от собаки здесь остался только облик.
Офицер схватил набросившегося хищника одной рукой за горло, а затем, подведя к шее пистолет, дважды нажал на курок. Натиск адского животного утих, и офицер быстро скинул его с себя. Вскочив на ноги, он огляделся по сторонам, чтобы проверить не было ли еще подобных тварей. Полицейский внимательно всматривался в каждый сантиметр еле освещаемой улицы. Позади молодой страж порядка краем уха уловил хруст снега и быстрые шаги, что направлялись сюда, к нему. Офицер из Детройта немедленно обернулся и прицелился. Звук шагов принадлежал священнику, что сидел все это время в салоне внедорожника. От резкого прилива крови в голову католик поднял руки.
– Стойте! – крикнул Митчелл, беря внимание на себя. – Не стреляйте, он был в салоне.
– Что это за город? – спросил полицейский и убрал пистолет в кобуру.
– Ирисагриг. Но послушайте, здесь хрен пойми, что творится, – жестикулировал Митчелл. – Я из Лос-Анджелеса, Абу-Даби из Йоханнесбурга, а вы из Детройта, офицер. Также я встречал человека из Пенсильвании.
– Вообще-то я Джамал, – спокойно ответил священник.
– Не суть важно, я говорю в общем, – продолжил жестикулировать Митч.
Новость о другом городе вывела офицера из диалога. Мужчина перестал в нем участвовать и погрузился в собственные мысли. Он пытался снова проиграть момент, когда выезжал на обычный вызов о бытовой ссоре, а попал в незнакомый для себя город. Из дождливого Детройта в заснеженный Ирисагриг.
– «Я всю жизнь, жил в Детройте. Знаю каждый закоулок, район и улицы. Когда поворачиваешь на Альпайн Стрит, а вместо мелкой улочки тебя встречает Отель “Центурион”, ты перестаешь верить даже своим глазам», – закончив монолог с самим собой, полицейский посмотрел на мужчин.