Где вы Ильин (Навстречу звездам)
Шрифт:
А какой толк? О нем уже забыли, его полет - досадная неприятность в истории космонавтики. Наверное, давно сделано то, что не удалось ему. Его товарищи облетели вокруг Марса, высадились на Марс, на Венеру и на другие планеты солнечной системы. Он отстал на целых 12 лет. Законы относительности сыграли с ним скверную шутку Теперь он - второй Рип Ван-Винкль. Тот проспал 20 лет в горах, а Ильин загубил 12 лет в межзвездных просторах. Его появление, конечно, будет сенсацией... но разве приятно быть пустой сенсацией?
Ильин зашел в скверик, сел на скамейку
Перед его глазами текла шумная, напряженная жизнь столицы Сплошным потоком в несколько рядов мчались автомобили, спешили, обгоняя друг друга, рабочие, служащие, школьники...
– Ерунда!
– Ильин решительно встал.
– Какой там Рип Ван-Винкль. Он же не спал, он работал. Его снимки, измерения, каталоги интересны и важны для науки. А полет на предельных скоростях, наблюдения над относительностью пространства и времени? А самая возможность совершить такой полет! Еще неизвестно, знают ли ученые об этом.
Ильин остановился в вестибюле у схемы линии метро. Сколько прибавилось их за эти годы! Ага, вот и "Циолковская", за "Пантеоном" следующая. Не надо расспрашивать, он знает, как ехать.
Выйдя из метро, Ильин увидел новый район. В 1977 году здесь были холмы, поросшие редким кустарником. А сейчас в три стороны разбегались широкие асфальтированные улицы. Светлые дома, аллеи вдоль тротуаров - как изменилась эта местность!
Ильин прочел надпись на табличке: "Проспект Космонавтов". Невольно ускоряя шаг, он пошел по липовой аллее вдоль строгих светло-серых зданий. Квартала через два шоссе раздвоилось, огибая круглый скверик с невысокими деревьями, и превратилось в обширную круглую площадь.
За сквером возвышалось белое здание с колоннами и огромным стеклянным куполом. Над колоннами Ильин прочел: "ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ КОСМОНАВТИКИ"
Ильин вошел внутрь, поднялся по широкой лестнице. На площадке высился бронзовый памятник. Ильин всмотрелся - и сердце его застучало глухо и часто. Он медленно, стараясь не обратить на себя внимание, пересек улицу и подошел совсем близко к скульптуре.
На пьедестале, выполненном в виде ракеты, стоял он, Ильин, таким, каким он был в день отлета. В комбинезоне, без шапки, лицо спокойно смотрело в небо. Бронза и мрамор сверкали в лучах солнца. На цоколе были выбиты буквы: "АНДРЕЙ ПЕТРОВИЧ ИЛЬИН
Пионер космоса.
1938-1977 г."
Кровь бросилась в лицо Ильин, чтобы успокоиться, стал считать пульс... Значит, не забыли. А он, чудак, думал... Эх, как бьется сердце - 100 в минуту!.. Ну, что ж - приятно поглядеть на собственный памятник. Только дату придется, конечно, исправить. В 1977 году он не умер.
На втором этаже Ильин повернул в тихий прохладный коридор. На дверях висели таблички: "Кафедра асгронавигации", "Физическая лаборатория", "Кафедра реактивной техники", "Кафедра радиотелеуправления"... Очевидно, в этом здании работали не только исследователи, но училось и молодое поколение космонавтов. Такого Института не было 12 лет назад.
Сейчас в аудиториях было пусто - летнее время. Только за одной дверью читали лекцию. Ильин прислушался. Медлительный хрипловатый голос показался ему знакомым.
– Сегодня, друзья мои, - говорил лектор - вы впервые пришли в наш Институт. Вы хотите посвятить себя звездоплаванию, этой трудной и благородной отрасли человеческого знания. Наука эта, возникшая совсем недавно, требует от человека всей его жизни, требует самоотверженности и смелости. Вы знаете, что за последние годы было совершено не так много полетов, и первый из них закончился гибелью единственного пассажира - моего руководителя и друга, конструктора Ильина.
"Рюмин?" - узнал Ильин. Он сразу вспомнил врезавшиеся в память последние часы перед стартом.
– Причины аварии ракеты Ильина так и остались невыясненными, - продолжал Рюмин.
– Вероятнее всего, ее повредили метеориты. Неудача заставила нас проверить всю конструкцию и задержала следующий полет на два с половиной года [шесть с половиной лет. ] И самое грустное, мы потеряли талантливого конструктора, который так много мог бы еще сделать. Нельзя было посылать в первый полет такого ценного человека. Я отговаривал его, я предлагал сам полететь вместо него. Но Андрей Петрович, к сожалению, был честолюбив...
"Что он говорит?
– подумал Ильин.
– Никогда не было такого. Не уговаривал, не предлагал. Наоборот, сказал, что нечего волноваться. Зачем он городит эту ложь?"
И в памяти всплыло: Ильин знал Рюмина пять лет, но дружбы не было. Рюмин был сух, исполнителен. Держался особняком, в разговоре выбирал выражения, как будто боялся, что его поймают на слове, уличат в ошибке. Ильин ценил его, как хорошего работника, и все-таки было что-то... что вызывало неприязнь.
А теперь эта ложь. И ведь Рюмин отвечал за рабочие чертежи. И проверял детали последним.
– Я прошу извинения за эти подробности у присутствующей здесь вдовы героя - Юлии Николаевны Ильиной, - продолжал лектор.
Ильин рывком открыл дверь. Желтая от солнца аудитория амфитеатром уходила кверху. Сотни юношеских глаз внимательно глядели на кафедру, где стоял постаревший, грузный и обрюзгший Рюмин. А в президиуме за столиком сидела высокая женщина с седой прядью в пышных волосах. Когда дверь скрипнула, она обернулась, вскрикнула, оперлась руками о стол и начала вставать... так медленно, так медленно...
Аудитория недовольно загудела. Рюмин нахмурился, глянул через плечо...
И вдруг резкий крик, вопль боли и ужаса пронесся по залу.
– Зачем? Зачем?
Схватившись рукой за сердце, он остекленевшими глазами смотрел на вошедшего [Рюмин стал сползать на пол.]
Сбежавшиеся вниз слушатели увидели плачущего "железного Рюмина" [лежащего на полу лектора ] и наклонившегося над ним человека [, который стал идеалом в их жизни ]. Казалось, он только что сошел с памятника - такой же худощавый и в комбинезоне. Только человек этот был совершенно седой.