Где зима тебя настигнет

Рауль Хулия – не имеющий никакого отношения к почившему великому актеру [1] –

И все из–за «БМВ».

Он встал перед пересечением Главной и Десятой, длинное шерстяное пальто было застегнуто на все пуговицы до самого горла, шарф плотно закрывал грудь, а ноги промерзали даже в ботинках. Снежинки, начавшие свой танец в полдень, вскоре основательно растолстели и к вечеру уже не могли выписывать арабески на холодном ветру. Сейчас они спешили упасть на землю и освободить место в воздухе для своих собратьев, и после приземления их ждала незавидная участь – быть раздавленными под подошвами ботинок и автомобильными шинами, или же образовать кучи грязи – как некие отщепенцы по сравнению с теми, что еще парили в воздухе.

Когда–то уникальные в своей красоте, они превращались в сугробы, которые позднее уберут колдвелловские коммунальные службы.

И это печально. Очень похоже на взросление детей.

Стоя на пересечении улиц, не двигаясь по указке красной ладони на сигнале светофора, Рауль понял, что ему безумно надоел этот холод, бьющий в лицо, поэтому он повернулся спиной к светофору. Светофора он теперь не видел, но звуковой сигнал сообщит ему, когда можно будет идти, как и дорожное движение, которое сейчас было медленным и напряженным, словно машины также не оценили погодные условия. При лучшей погоде он бы спрыгнул с тротуара и высмотрел возможность перебежать на красный... он родился в Бруклине незадолго до того, как Джулиани [2] навел порядок в пяти районах Нью–Йорка, поэтому был экспертом по чтению дорожного движения... но зимой правила менялись. Полный привод не гарантировал мгновенную остановку, а пробуксовка и занос всегда добавляли существенную долю риска.

А Раулю было ради чего жить. Особенно этой ночью.

В его кармане лежала маленькая черная коробочка, кожаная снаружи, бархатная изнутри. Он женился на своей Ивелисс тридцать два года назад, и хотя их годовщина в апреле, и это даже не круглая дата, вроде двадцати пяти, тридцати или пятидесяти лет, в обед он не смог пройти мимо ювелирного магазина. Витрина была забита золотыми и платиновыми украшениями, а яркие лампы были установлены таким образом, чтобы бриллианты выгодно сверкали в их свете. Там было выставлено много помолвочных колец в преддверии традиционного сезона помолвок... в противовес сезону бракосочетаний, который, по словам его младшей дочери Алондры, наступал в июне... но также на витрине лежали и крестики.

Как бы красиво не выглядело это великолепие, Рауль пошел дальше по своим делам, намереваясь вернуться к своей работе статистика в страховой компании. Шагая по снегу наряду с остальными смельчаками, посмевшими высунуться на улицу в обед, он думал о крестиках, не о каком–то конкретном, а в целом. Они лежали единым кластером в правом нижнем углу, примерно штук десять, и их затмевали кольца. По неясной причине он не мог выбросить эти украшения из головы, мысль настолько прочно засела в нем, что его даже охватила паранойя, что должно случиться что–то плохое. Даже рабочие вопросы, которых всегда было предостаточно, не могли отвлечь его от этих мыслей.

Может, это был знак. Или предзнаменование.

Его часто посещали такие мысли. С другой стороны, он зарабатывал на жизнь тем, что составлял статистику смертности, осуществлял расчет рисков, который ложился в основу страхования жизни... а когда занимаешься этим на протяжении двадцати лет, то паранойи не избежать. Например, каждая родинка на его теле – повод для меланомы. Каждый раз, когда сердце пропускало удар, он видел в этом признак инфаркта миокарда. Или, скажем, мигрень, настигнувшая его в пробке по пути на работу, – предвестник инсульта.

Хотя, такие преувеличения попахивали безумством.

Наверное, ему пора в отпуск.

И, тем не менее, когда Рауль закончил рабочую смену, сразу после пяти, он натянул пальто, попрощался с коллегами и в спешке покинул здание. Вместо того чтобы направиться к открытой парковке в шести кварталах, он вернулся в ювелирный магазин. Он продирался сквозь бурю с мыслями, что тот наверняка уже закрылся... но нет. Подходило время рождественских праздников, и когда он толкнул дверь в магазин, то узкое и относительно небольшое помещение оказалось забито покупателями. Ему пришлось ждать добрых пятнадцать минут, чтобы поймать свободного консультанта, а когда женщина отмахнулась от него так, словно обещала освободиться не раньше Нового года, Рауль посмотрел на часы, подумывая бросить эту затею.

Девушка, которая в конечном итоге обслужила его, выглядела взвинченной и измотанной, словно уже не в первый день работала допоздна, как сегодня, и впереди ее ждало еще больше таких смен. Наверное, она была возраста его Алондры, а на ее безымянном пальце красовалось кольцо с внушительным бриллиантом – без сомнений, она выбила для своего жениха хорошую скидку. В ее глазах читалась усталость, но она улыбнулась ему – именно это заставило его остаться, а не время, потраченное на дорогу до магазина, в очереди или на раздумья о том, стоит ли совершать покупку.

Когда он расплатился... а девушка сделала ему хорошую скидку... Рауль пожелал ей удачи с предстоящим бракосочетанием. Тогда она просияла и рассказала ему о своем женихе, планах на свадьбу и платье. По всей видимости, ей приходилось скрывать свою радость на работе, а ее счастье, молодость и предстоящие события, хорошие и плохие, едва не заставили его расплакаться.

Выйдя на улицу, он с облегчением списал влагу на глазах на холод.

И вот он, на перекрестке, с бриллиантовым крестом, за который его убьет Ивелисс, и разбитым сердцем.

В январе Алондре бы исполнилось двадцать три. И он купил крест не в качестве подарка на годовщину свадьбы, хоть и пытался убедить себя в этом... ведь тогда пришлось бы признать, что он купил его в память их дочери, погибшей в подобную снежную ночь четыре года назад, на заднем сидении машины, которую ее лучший друг – кстати, он выжил – вел слишком быстро по ледяной дороге.

И это ведь ненормально.

Думая о автокатастрофе, забравшей столь ценное у него, его жены и их детей, Рауль вспоминал обо всех опасностях, которые можно было предсказать. Когда ты ставишь под серьезный риск свое здоровье, тело, финансы и привычки, то, выражаясь статистическим языком, с высокой долей вероятности ты попадешь в ловушку, созданную собственноручно. Он знал это. Изучал статистику, предсказывал тренды, оценивал с доминирующей позиции Господа. Но все это стало неважно, когда его кузен Фернандо постучал в дверь его дома в час снежной декабрьской ночи. Когда Рауль открыл ее и увидел, как мужчина снял кепку с эмблемой «ОПК» [3] , он сразу все понял.