Гедеоновичи. Серия 1. Гедеон
Шрифт:
Валентин, стараясь не шуметь, отвернулся от окна. На стене висел плакат с чумазым рабочим и подписью пролетарским шрифтом: «Иди в баню после работы».
Курочкины проживали в колхозе Изобильный Соль-Илецкого
А ведь было время, когда проживали они не где-нибудь, а в Крыму – цветущем крае, жемчужине самого СССР. Вадим Курочкин трудился ведущим виноградарем. Ласковое солнце, тёплое море, спелые фрукты. Валентин этого практически не помнил, в памяти сохранились только смутные ощущения, нечёткие вспышки пёстрого ковра из сочных цветов, пряных запахов и сладких вкусов. Но когда Валентину исполнилось шесть, а Станиславе три, родился беленький Горыня, и отец запил, страшно и беспробудно. Курочкина скоренько сослали в Оренбургскую область, даже не мурыжили для порядка по комсомольским и партийным товарищеским судам.
«Не оттого мы бедствовали, что в нашей жизни недоставало свиной грудинки, какао или сгущённого молока. Пьянство отца пропитывало смрадом перегара всё детство Курочкиных ребятишек. Все они, и старшие, и младшие, росли в душной атмосфере уныния, грязной брани и безнадёги».
«Хорошо бы ему как-нибудь сдохнуть. Может здоровье его наконец повредится от бездны выпитого, или лошадь его так лягнёт копытом в голову, что он околеет, или зимой замёрзнет в сугробе». Об этом мечтал Валентин, лёжа в душной комнате, уставившись в обсиженный мухами, давно требующий побелки, потолок.
«Нехорошо так. Отец всё-таки. Бесчестно это», – упрекнул Валентина его любимец, школьный учитель словесности Крив Милорадович Пастухов, в тот несчастливый день, когда он решился открыть ему свою душевную рану.
Конечно, отец. Никто не спорит. Вот только отец отцу рознь. Да и что с того, что отец, родитель. Что же ему теперь до конца жизни пятки целовать? Тем более такому – пропойце. Сколько горя ребятишки с матерью от него хватили, сколько слёз, обиды, искорёженных судеб, почерневших детских сердец. Для примера достаточно привести один лишь эпизод. А таковых наберётся немерено.
Когда Горыне было девять лет, мама случайно застала его, когда он трогал себя, в спальне мальчиков, где в это время находились шестилетний Истома и подросток Валентин. Она попыталась мягко, насколько могла, объяснить ему, что для этого следует уединяться.
Конец ознакомительного фрагмента.