Гексаграмма: Книга алой тайны

Тихонова Алёна

– Да, ты прав… Но не мы ли отобрали у них умение обороняться без помощи со стороны?

С Ишкой точно творилось что-то не то. Не показать ли её знахарю, лечащему душевные расстройства и проблемы поиска себя? Но ведь любой знахарь донесёт, и тогда её схватят.

– Послушай, Ишка, тебе лучше о таком не рассуждать. Это плохо скажется на твоём здоровье, и тогда начнутся проблемы, – осторожно намекнул ей Ричард.

Она рассмеялась.

– Я поражена твоими чуткостью и тактом, Чари, но не тревожься за меня! Я знаю, чего хочу!

Ладно, если так… Кто он такой, чтобы ей мешать? Пусть губит себя, если так нравится. Он не может так распуститься, семья не вынесет, если его осудят, как преступника.

Ричарду хватило бы дерзости покрыть позором себя – но уж никак не их, они не заслужили, чтобы от них отворачивались даже на улице, не говоря о продуктовых и вещевых лавках. Он меньше всего хотел бы бросать или предавать Ишку, однако, если встанет вопрос о выборе… О, проклятье, Ричард не мог ручаться за то, что выберет! Оставалось молиться – если бы имелась хоть одна верховная сущность, в которую он бы веровал, – что ему и не понадобится.

Глава 3. Запретная магия

Тупое острие конуса, завершавшего носовую часть локомотива, моментально привлекло внимание ребятишек, стоило лишь составу застыть перед бетонной платформой. Впрочем, выпуклые бока вагонов, окна по метру в высоту и три в длину, два этажа состава тоже не избежли их внимания. Смотритель станции окриками отгонял их подальше от края, но мальчишки всё равно так и норовили залезть на поражавшую их воображение металлическую конструкцию. Поезд был грохочущим великаном, шедевром человеческой мысли, он пленял воображение, когда, высекая колёсами из рельс искры и пламя, уносился прочь или, наоборот, летел к платформе.

Бронзово-жёлтые башни и зиккураты, высящиеся над крышами домов гигантские зубчатые колёса, вращающиеся с неторопливым достоинством древних артефактов, прозрачные туннели, соединяющие здания, сотни туннелей, подвешенных прямо в воздухе… Просторные круглые сочно-мандариновые плиты заменяли городу этажи, дома были больше похожи на машинные фабрики, чем на жилые строения. И – арки, огромное количество арок, очевидная особенность здешней архитектуры. Город показался Ричарду заводной шкатулкой, переполненной шестерёнок и пружин, где искусственные леди и механические джентльмены, кланяясь и вышагивая вдоль чётко размеченных прямых линий улиц, повторяют один и тот же повседневный ритуал. Играла музыка, Ричард чётко уловил её бравурный ритм: та-та-та, тра-та-та-та, та-та-та-та, тра-та-та, тра-тара-ра-та, тра-та, та-та, тра-та-та-та, тара-та. Как будто праздник. Как будто тут чествуют победителей спортивных соревнований. Открытая золотистая коробочка. Густые, яркие оттенки.

– Ха-ха, как замечательно! – восклицание Ишки почти потонуло в бесчисленных шумах.

Между подножкой вагона и ровной, гладкой поверхностью перрона навскидку было не меньше тридцати сантиметров, но она легко их перемахнула, сияющая, счастливая изобилием новых впечатлений. Ну, вот, всегда она так, и не скажешь совсем, что ещё совсем недавно Ишка излагала ему мысли, не подходящие ни юной, обаятельной девушке, ни лояльной подданной короны. Понятно, значит, способ добраться до пункта назначения предстоит искать ему, Ричарду. Искать извозчика, договариваться, торговаться… Что-то ему во всём, здесь происходящем, не нравилось. Хотя, вроде бы, та же картина, что и в столице – вплоть до лотков с закусками, размещёнными под цветастыми тентами и предлагающими довольно широкий ассортимент за сущие гроши.

– Ишка, далеко не отходи! И не отвлекайся! Мы не можем задержаться тут до вечера! – предупредил Ричард, но пыхтение и шипение, несущееся со всех сторон, почти заглушило одиночный голос.

Под рельсами зияла многометровая пустота, и до самого окоёма они висели, ни на что не опираясь, и Ричард мог бы вспомнить руны антигравитации, но вовсе не был уверен, что в данном случае применили именно их, а не то устройство, название которого он не запомнил, когда его водили по Академии, показывая последние из освоенных археологических находок. Всё-таки алхимия не слишком-то одобрялась простым людом, и, в особенности – настолько далеко от столицы… Спусков у платформы имелось целых два, они располагались на противоположных сторонах нарядного прямоугольника, и, кажется, Ишка убежала по левому, но Ричард не мог бы за это поручиться. Зато, с правой стороны он подметил весьма характерные вспышки красного и зелёного, вопли ярости и боли пробивались даже через скрежет и лязг движущихся самоходных экипажей, трубные завывания теплоходов на реке, смутно угадывавшейся вдали, и гудение каких-то непонятных труб, проложенных повсюду, причём расширявшихся в самых неудобных местах, например, на середине тротуаров.

Невысокий рыжий парнишка с залитым кровью из рассечённого лба лицом отмахивался обеими ладонями от наседавших на него разбойного вида личностей, вооружённых кривыми ножами. С кончиков пальцев этого странного подростка срывались язычки пламени, отталкивающие клинки, заставляющие негодяев отшатываться назад, держась на некотором расстоянии. Однако, Ричарду и гадать было ни к чему, чтобы понять – долго так бесстрашный, но не справляющийся с боем, когда он в меньшинстве, рыжий не протянет, он уже устаёт, да и слабовата его защита.

«Он – оккультист. Такие заклинания запрещены. Я не должен им мешать, скорее, обязан помочь в устранении нарушающего закон гражданина… Эх, когда бы я был таким занудой! Ричард, не будь поленом, шевелись, его сейчас убьют, и это будет не правосудие, а омерзительная подлость! Такой кучей – на одного! Ну, держитесь у меня!»

Додумывал он, уже стягивая правую перчатку. Кровь бросилась ему в голову, щёки вспыхнули, взгляд подошёл бы снайперу, уже нацелившемуся на один точный выстрел. Гексаграмма, знак четырёх стихий, вспыхнула неумолимым белым светом. С губ Ричарда не сорвалось лживое лицемерие "Именем императора!", хотя, вероятно, их бы и остановило это, но Ричард не посмел воспользоваться своим служебным положением для того, чтобы прикрыть поступок, о котором императору вовсе никогда не следовало бы узнавать. Спасение еретика! Хотя, с другой стороны, сказал же ему император, что предпочёл бы видеть талантливых молодых людей у себя на службе, а не в могиле? Вот, Ричард его слушается.

У обычных горлорезов против даже начинающего алхимика шансов никаких, а уж против Ричарда… Конечно, всё вышло не сложнее детской игры. Правда, заряда, достаточного для уничтожения, Ричард в удар не вложил, однако, все пятеро потеряли сознание. Прогуливавшая публика таращилась на произошедшее во все глаза, и Ричард, в сердцах выругавшись, схватил рыжего мальчишку за руку и поволок в ближайший переулок. Главное – оторваться от лишних наблюдателей. Вдобавок ко всему, он потерял Ишку, а карту города забрала с собой она! Ричард понятия не имеет, куда вообще идти, так что, если спасённый не пожелает помочь, поскольку благодарность вовсе не входит в человеческие настройки по умолчанию, туго придётся ему, лицензированному правительственному алхимику!

– Это всё из-за тебя, – сквозь зубы процедил Ричард.

Рыжий дрожал. Похоже, боялся его ничуть не меньше, чем тех негодяев. Ну, ещё бы – если на тебя нападают какие-то уроды, с которыми ты точно знаешь, что не справишься, а кто-то ещё их побил, то, яснее ясного, ты можешь сделать вывод, что тебя ему вполне под силу по такой же прихоти, как толкнувшая зачем-то выручить, просто взять и в любой момент растереть в порошок, и даже не поморщиться. Может, благородный господин, владеющей опаснейшей во всей стране наукой, так развлекается на досуге.