Гелен: шпион века
Шрифт:
Из машины выпрыгивают сразу несколько человек. Они дружно набрасываются на Хаазе и затаскивают его в машину. В то же самое время ожидавший на другом конце канала помощник оказывается точно в такой же ситуации.
Попытка проложить кабель по дну озера Юнгферн закончилась такой же неудачей. Кристофер Коморек, агент, которому было поручено выполнить это задание, был схвачен точно таким же образом, как и помощник Хаазе. И лишь после этого Волльвебер нанес coup de grace [1] . 21 декабря 1953 года Хаазе предстал перед Верховным судом ГДР. За несколько дней до процесса и еще месяцы спустя десятки геленовских агентов по всей Восточной Германии попали в сети Министерства госбезопасности. В конце концов восточногерманские чекисты объявили, что «банды фашистских диверсантов, продавшихся фашистскому геленовскому ведомству, наконец обезврежены. Арестованы пятьсот сорок шесть шпионов, диверсантов и террористов». Все до единого предстали перед судом за содеянные преступления.
1
Coup de grace (франц.) — 1)
Для Хаазе был устроен показательный процесс, и чтобы произвести на граждан ГДР еще большее впечатление, вместе с ним судили еще пятерых агентов, совершенно не причастных к провалившейся операции телефонного прослушивания. Сам Хаазе подвергся мощнейшей идеологической обработке. Ему было обещано, что если он сделает на суде публичное признание, то тем самым частично искупит вину и избежит смертной казни. На суде ему пришлось давать показания перед лицом таких изменников, как Гейер и Хейер. Тем не менее, зная, что улики могли исходить лишь от тех немногих, кто был причастен к этой операции, Хаазе почти ничего не выдал. Прокурор делал упор на то, что конфискованный кабель — американского производства, что подтверждает фирменное клеймо, в чем могут удостовериться все присутствующие в зале. Председательствующий судья заявил Хаазе, что за содеянное им преступление он заслуживает смертной казни, на чем, кстати, настаивает и обвинение, однако судьи полагают, что основные виновные в этом деле — это «Гелен и его американские кукловоды, которых невозможно привлечь к ответу». Руководствуясь этими соображениями, суд решил проявить снисхождение и не лишать обвиняемого жизни. Хаазе приговорили к пожизненному заключению.
Два других его соответчика также были приговорены к пожизненным срокам, трое других получили по пятнадцать лет. Хаазе был выпущен на свободу в 1958 году в обмен на освобождение восточногерманских агентов.
Человек
После провала операции по прослушиванию восточногерманских телефонов Гелену стало ясно, что Гейеру наверняка известно об этом гораздо больше, чем было принято думать. Он срочно прекратил дальнейшие попытки присоединиться к восточногерманской телефонной сети, хотя и не отказался до конца от этой затеи. Правда, какой-то из агентов американской разведки — а ими Западный Берлин был наводнен, — узнав из газет о суде над Хаазе и всей этой провалившейся затее, пытался предпринять нечто подобное — разумеется, без ведома Гелена. В это время в Западном Берлине работало несколько американских шпионских ведомств, независимых от ЦРУ. Как уже говорилось, американская разведка «Джи-2», после того как Гелен перешел под крыло ЦРУ, развила собственную бурную деятельность — одно из подведомственных ей шпионских агентств стало известно как F01 (полевая разведка). Существовало еще несколько «независимых» групп, так или иначе связанных с «Джи-2» или СИС. Так, например, одна шпионская организация работала в Западном Берлине под невинной вывеской «Западное информационное бюро».
В западноберлинском районе Целендорф филиалом СИС руководил один талантливый молодой немец, ранее получивший американское гражданство. Звали его Джонни фон Вальтер. Он был сыном крупного землевладельца, который во время войны из-за своих антина-цистских взглядов имел неприятности с гестапо. В 1945 году барон фон Вальтер отправил сына в Соединенные Штаты, где тот закончил привилегированный колледж, а когда началась война в Корее, вступил добровольцем в американскую армию. В ее рядах он пробыл до 1952 года, дослужившись до звания капитана. Пройдя курс обучения в разведшколе, он получил от «Джи-2» направление на работу в Берлин. Там его поставили во главе западноберлинского отделения СИС для проведения «спецопераций». Вальтер работал в тесном сотрудничестве с полковником Бруксом из F01, представительство которого находилось в западноберлинском районе Целендорф.
После провала операции по телефонному прослушиванию в ЦРУ занялись поисками новых методов телефонного шпионажа. Капитан фон Вальтер и один его сотрудник, доктор Бендер, приступили к анализу альтернативных вариантов. Как-то раз весенним днем 1954 года в кабинете Вальтера появился один человек, который, как оказалось, по всем статьям подходил для. осуществления новой операции. Его имя и род деятельности долгое время оставались неизвестны. Ни американцы, ни Гелен, ни русские не спешили открывать эту тайну. При всем этом он — одна из наиболее примечательных фигур тайной войны, на протяжении нескольких десятилетий кипевшей между западными спецслужбами и их коммунистическими соперниками.
Звали этого человека Фридрих Вейе. Когда он познакомился с капитаном фон Вальтером, ему было около пятидесяти, а за спиной жизнь, полная приключений. Сын управляющего банком, он получил хорошее образование и 1927 году был принят на работу в банк «Дельбрюк, Шиклер и К0». Годом ранее Вейе вступил в нацистскую партию, а когда это стало известно, его уволили. Увольнение только подогрело в нем нацистские настроения. Вейе участвовал в драках и потасовках между правыми и левыми,
Но Вейе снова переусердствовал. Кое-кто из нацистской верхушки пожаловался Гитлеру, что Вейе имеет наглость их шантажировать. Гиммлеру пришлось отнекиваться. Он распорядился арестовать Вейе, лишить его звания и отправить в концлагерь. Там Вейе стал старшим надсмотрщиком, — «обер-капо», в подчинении которого находились три тысячи заключенных-евреев, они боялись его больше, нежели своих эсэсовцев-охранников. В Заксенхаузене Вейе находился до самого начала Второй мировой войны, когда его выпустили на свободу. Чтобы вернуть себе имя, он был вынужден пойти служить в штрафной батальон СС и воевал сначала во Франции, затем в России. Сражаясь против советских партизан, Вейе наверняка удостоился похвалы своего начальства. Вскоре его повысили до младшего офицера, а затем вернули прежнее звание. В 1943 году Вейе уже носил майорские погоны. Годом позже, снова оказавшись в Германии, он был в числе тех, кто арестовывал заговорщиков, покушавшихся на жизнь Гитлера. В апреле 1945 года Вейе поучаствовал в работе расстрельного взвода в концлагере Флоссенбург — кое-кто из заговорщиков вскоре оказался там на мясницких крючьях.
За свои «геройства» Вейе удостоился последнего повышения — чина оберштурмбаннфюрера СС. Но уже через несколько недель, с военным удостоверением на руках, в котором он значился как бывший унтер-офицер, Вейе сдался в Баварии американцам. Кто он такой на самом деле, осталось никому не известным — Вейе удалил эсэсовскую татуировку под мышкой, выстрелив в себя холостым патроном. Процедура оказалась болезненной, зато эсэсовский знак, «Знак Крови», навсегда исчез под свежим шрамом. Вейе вскоре освободился из лагеря для военнопленных и пошел надзирателем в тюрьму Тегель, где американцы держали за решеткой бывших нацистских преступников. В 1950 году Вейе пришлось пережить несколько неприятных минут. Его узнала вдова одного человека, которого он выдал гестапо и который затем погиб в концлагере Заксенхаузен. Вейе предстал перед американским военным трибуналом, но ему чудом удалось выкрутиться. Он был осужден на год тюрьмы, но отсидел всего семь месяцев. В конечном итоге, в 1952 году, работая в «детективном агентстве», он познакомился с капитаном фон Вальтером и предложил ему свои услуги.
Вейе действительно оказался мастером на все руки. В частности, зарекомендовал себя непревзойденным «коллекционером». Вскоре он уже возглавил группу из шести, а затем и десяти агентов и курьеров. Он установил несколько тайников в Восточном Берлине — в Ораниенбурге, Фельтене и Бернау — и подготовил несколько толковых агентов. Один из них, по имени Холли Зенг-бейль, совершил пятнадцать удачных вылазок в советскую зону и одну в Польшу.
Весной 1954 года Вейе возглавил подотдел «Организации», и ему было поручено подключаться к восточноберлинской телефонной сети. Подключения планировались к главному кабелю, который частично был протянут на столбах, поскольку старые подземные коммуникации сильно пострадали в войну от бомбардировок. Некоторые участки кабеля были проложены по речному дну через многочисленные рукава реки Хафель и городские каналы. Подсоединиться к ответвлениям не представлялось возможным, поскольку это отрицательно сказалось бы на мощности телефонной сети и качестве звука. Телефонная служба сразу бы заподозрила неладное — на место предполагаемых неполадок прибыла бы ремонтная бригада, которая тотчас же обнаружила нелегальное подсоединение.
Среди помощников Вейе был один опытный телефонист, и, хорошенько все обдумав и обсудив, диверсанты взялись за работу. Первое подсоединение было сделано во Фронау, во французском секторе, но спустя несколько дней французская военная полиция обнаружила несанкционированные земляные работы, и французский военный комендант распорядился их немедленно прекратить. Второе присоединение было сделано в Конрад-схоэ, но на заключительном. этапе работ резиновая лодка, тянувшая за собой кабель, утонула в Хафеле. Третья попытка, в Любарсе, близ Блакенфельде, севернее Берлина, оказалась более успешной — подсоединение проработало несколько месяцев и стало источником весьма ценной информации.