Gemini

Аувэст Дания

Сначала нужно остыть. Разобраться. И только потом окончательно решать со всем и вся. Но сейчас голос подтолкнул меня в нужном направлении.

«Хорошо, я завтра, после того как посещу одно место, схожу и померюсь с ребятами. И заодно потребую, чтобы помогли мне. Они не могут этого не сделать, после того-то, что они сами натворили. Короче, надавлю на них.»

Мысленно ведя диалог, я прошмыгнула в комнату, выделенную мне, и закрыла дверь.

«Я знал, что ты разумная девушка.»

— Ну, а то. — Буркнула, падая на кровать и утыкаясь

в нее лицом. — Еще бы теперь этого разума хватило, чтобы все это закончить так, как мне хочется.

Через пару мучительно долгих минут я наконец уснула. Только вот ненадолго. Я даже сон толком не успела начать смотреть, как в комнате появился весьма ожидаемый гость.

Он еще и за спящими любит наблюдать? И почему я не удивлена.

Продолжая изображать инфузорию туфельку, я всей кожей ощущала, как титрион разглядывает меня, мое тело…

— Я знаю, что ты не спишь. — Иронично заметил мужчина.

Я же все еще усиленно продолжала изображать сон, хоть меня и раскусили.

Послышался скрип кровати. Мужчина присел рядом со мной.

— Хорошо, Лисабэль, если ты хочешь быть незрячей, пусть так. Тогда, пожалуйста, не открывай глаза до последнего. Договорились?

— И что мне за это будет?

Почему-то мне казалось, что мужчина сейчас улыбается.

— Ты из всего пытаешься извлечь выгоду? — Прозвучало как вопрос, но ответ на него мужчина не стал дожидаться. — Хорошо, если ты сдержишься, то я расскажу тебе один секрет.

— И как я узнаю, что он правдив?

Я все еще продолжала лежать с закрытыми глазами, но теперь я еще прекратилась на спину, сменив позу.

Звезда в оппозиции — так бы я назвала нынешнее мое положение.

— Я покажу тебе его. — Загадочно сказал мужчина. — Заинтересовало?

Я кивнула, потом двинула рукой и случайно прикоснулась кончиков пальцев к кисти мужчины. Ни он, ни я не отдернули руки, хоть ток между нашими пальцами должен бы был заставить нас отреагировать весьма однозначно.

— Ты знаешь, Лиса, что титрионы от всех скрывают свое истинное лицо? — Заговорил мужчина слегка хрипловатым голосом.

Это на него наш внеземной контакт повлиял?

— Да уж догадалась. — Хоть мои встречи с представителями этой расы были и редки, но я заметила, что каждый раз они старались чуть изменить свой облик. Наблюдать это было весьма странно. Меня все еще не покидало ощущение, что лицо для них как одежда.

— А знаешь ли ты, почему мы это делаем?

Я чутка призадумалась, а потом выдала:

— Ну, вообще, человек скрывает что-то, если это как-то сильно на них может повлиять. А если взять в расчёт, что титрионы тут почти как боги, то, скорее всего, что вы скрываете напрямую связано с вашей жизнью.

Должно же быть и у этих существ слабое место. Возможно, у них, как у кощея его игла, слабое место — это их истинный облик.

— Ты правильно мыслишь, Лиса. — Хоть я и не видала лица мужчины, но по голосу могла понять, что он очень доволен моими умозаключениями.

Странно,

но именно сейчас мужчина был искренен, по крайней мере его голос не звучал размеренно и однотонно. Он не был переполнен бесконечным спокойствием и приветливостью. Сейчас в интонациях мужчины звучало и волнение, и наслаждение, и сарказм, и боль. Целая гамма эмоций, таящаяся долгое время под множеством замков.

Однако, какой чести я сегодня удостоилась. Почему это?

— Истинное лицо титриона, с которым он рождается, никому по жизни он так и не демонстрирует. Потому что в принципе сразу же, почти с младенчества его учат изменять его. Истинный наш облик — наша единственная слабость. Только тогда мы уязвимы. Получи смертельную рану титрион, когда он, пусть даже с изменой одной чертой лица, то она тут же затянется, но если он будет самим собой, то он обречён. Можно сказать, что титрион в истинном обличии становится человеком, столь же хрупким созданием.

Да уж, тяжело им живётся, с истиной личиной-то человека.

— Вы никому не показывали свое истинное лицо? — И почему вдруг мне стало это так интересно? И почему, блин, я затаила дыхание?

— Показывал.

Тьфу.

— Кому?

Не знала, что могу так долго не дышать…

Мужчина не ответил. Ну и ладно, и ради чего я тут дыхание задерживала? Тело, ты это, прекрати сейчас же шалить!

Только я собиралась выдохнуть и следом сделать столь желанный вздох, как ректор заставил меня кардинально изменить свои планы.

Я подавилась собственным выдохом и все из-за губ, столь неожиданно накрывших мои собственные.

Этот титрион рехнулся?!

Выдох в мои губы стал подтверждением моих панических мыслей. Ректор очень любезно и нетривиально решил поделиться со мной воздухом, а заодно и микробами.

Но, как бы сильно паника меня сейчас не захлестывала, я не могла не признаться, что мужчина был невыносимо вкусен и просто убийственно искусен в поцелуях. Нет, я не отвечала, я же не дурочка наивная какая-то в жизни своей ни разу нецелованная.

Мое бревнообразное лежание прервал смех мужчины, все также проникающий в меня сквозь поцелуй. На секунду оторвавшись от меня, титрион шепнул:

— Тебе хватило смелости рыскать по моему дому, но не хватает смелости ответить на поцелуй?

Я возмущённо открыла рот и тут же в него проник язык наглеца, столь ловко воспользовавшегося ситуаций.

Ну это уже наглость! Не позвоню всяким тут лезть ко мне в рот своей тентаклей.

И началось сражение не на жизнь, а насмерть. Это не было прекрасно, не было романтично, да что уж там, даже мило бы это язык не повернулся бы зазвать. Это было яростно, пугающе и, как бы не хотелось это признавать, страстно. И я, несмотря на то, что не могла открыть глаза, хотя так хотелось, прониклась азартом этого поцелуя. Пикантности моменту придавало и мое усиливающееся желание взглянуть в глаза мужчины и по ним понять, что, собственно, тут происходит?