Ген человечности - 3
Шрифт:
Кое-что становилось на свои места. Впервые, за все время пути открылась тайна. Возможно не вся, возможно это только маленький кусочек проклятой, убившей все человечество тайны. Возможно, я просто напридумывал многое для себя. Но все же кое-что я теперь понимал…
Наркотики.
Версия с наркотиками идеально ложилась на суть происходящего и многое объясняла. Каким образом, получилось так, что взбесились очень многие и в огромном количестве мест одновременно. До этого я грешил на лекарства, тем более что мы имели дело с фармацевтической компанией. Но не давал покоя вот какой вопрос: ведь больных не так уж и много, а распространение лекарств — дело не быстрое. Выпущенные лекарства по моему разумению должны попасть на склад компании, потом с него отправиться на склад аптечной сети, потом его разведут по отдельным аптекам, потом его раскупят и когда-то
А вот если предположить что в заражении участвовали не только лекарства, но и наркотики — все становится на свои места.
Наркоман, если так подумать — очень уязвимая мишень. Их много. Они неразборчивы, опасаясь ломки, они вколют себе все что угодно. Они не пойдут к врачу, пока не почувствуют себя совсем плохо. Они есть везде — в каждом городе, в каждом штате, в каждой проклятой дыре. В мире полно чертовых наркоманов. Причем — основных точек, откуда распространяются по всему миру наркотики — только две. Это Афганистан, который полностью перехватил сомнительные лавры мирового центра производства героина у «Золотого треугольника». И это центральная и Латинская Америка — Колумбия, Боливия и тому подобные страны. Если мы правильно идентифицировали того, кто стоит за всем за этим — у него должны были остаться преотличнейшие связи в Центральной и Латинской Америке. А в Афганистане связи навести легко, нужны только деньги. В тех мутных от крови и грязи водах ловят рыбку очень многие — стоит ли удивляться еще одному рыбаку. И никто даже не подумает что этот рыбак ни много ни мало — хочет убить весь мир. Такое просто в голову не придет нормальному человек, мы живем в цивилизованном обществе, в цивилизованной стране и наивно полагаем, что не найдется психа, который бы добился всего в жизни — а потом решил бы все это разрушить к чертовой матери. Однако же — такой псих нашелся.
Отдыхать на свежем воздухе лето в этих местах — занятие не из приятных. Все дело в жаре — здесь жара уже не влажная, как во Флориде — а сухая и выпивающая из тебя все соки. Думаешь только о том, как бы заснуть, на такой жаре, с автоматом в руках — и в умершем, разорванном живыми мертвецами на части мире. Потому что ночью надо будет вести машину, до рези в глазах смотреть на дорогу, пытаясь найти опасность, прежде чем она найдет тебя. Если сейчас не поспать — то ночью ты действовать не сможешь…
За то время пока мы путешествовали — мы не видели ни одной живой души. Живых без души — видели и убивали, а вот живые души — стали дефицитом в этом мире. Возможно — их было больше днем, не может быть, чтобы здесь не сохранились живые, вооруженные и отбившиеся от первого натиска одержимых люди. Но если такие и сохранились — они тоже должны были научиться соблюдать осторожность, не светиться и не подставлять себя под пули. Они — как и мы теперь — чужие в оккупированной врагом стране. Только дважды, путешествуя по проселочным, заброшенным дрогам улавливали признаки жизни впереди — и сразу уходили в сторону, один раз даже пришлось проехать собственными жнее следами несколько миль, чтобы уйти на другую дорогу. Старина Базз тогда еще был жив.
Словно кто-то толкнул меня в спину, заставил открыть глаза. Первая мысль — одержимый. Чтобы не упасть во мне, я привязал себя шнуром к стволу дерева, сейчас этот шнур мешал и я развязал его. И понял, что слышу — звук автомобильного двигателя. Автомобиль — явно грузовик — двигался по дороге, явно в нашу сторону. А в нынешние неспокойные времена это могло значить только одно — у нас серьезные неприятности.
Это был М900А2, старый, еще восьмидесятых годов грузовик национальной гвардии, переданный туда когда армия переходила на бескапотники. Потом кстати, в Ираке такие грузовики пришлось расконсервировать- потери от фугасов на бескапотниках оказались выше. Сопровождал грузовик старый Хаммер, самых первых серий, без пулемета и похоже даже без люка для его установки — почти что разъездной автомобиль, тогда мы ничтоже сумняшеся считали, что ни пулемет ни броня, способная выдержать пулеметный обстрел и подрыв фугаса Хаммеру ни к чему. Все готовились к танковым броскам, к эпическим сражениям — реальностью же оказался фугас на дороге и подлый выстрел из-за угла.
Мысленно я похвалил себя и остальных — съезжая с дороги чтобы устроиться на дневку мы не поленились — вернулись обратно и уничтожили следы. А сами машины загнали в лесок так далеко как только было можно, да еще и замаскировали припасенными сетями, взятыми в Херлберт-Филд. Сейчас перед нами была поляна, до грузовика и Хаммера было метров триста — а эти, не знаю уж кто там, явно собирались пробыть здесь какое-то время.
Черт, неужели все таки заметили. Сам съезд с дороги мы как смогли замаскировали — но идти же и не засыпать оставшуюся колею? А она, хоть и еле заметная — почва сухая — все-таки осталась.
Часть оружия была в машинах — замену той, в которой был убит Микс мы так и не нашли пока, приходилось ехать на ней же, кое-как прибравшись — но часть была с нами. Эрма и пистолет у меня, М24 и пистолет-пулемет у майора, винтовка с подствольником и пистолет у сержанта. Этого вполне хватало, что отбиться от одержимых, даже если они придут сюда целой стаей. Но хватит ли этого чтобы отбиться от пехотного отделения?
Двенадцать человек, больше чем пехотное отделение, тот кто формировал группу не был ни военным ни национальным гвардейцем, иначе бы в группе было ровно столько человек, сколько и предписано иметь по уставу. Оружие не «достали» — а получили, может быть разграбили арсенал, но то маловероятно. У всех — винтовки М16А2, ни одного пулемета, ни одной снайперской винтовки, ни одного подствольного гранатомета. Ни одного оптического прицела — хотя после Афганистана в каждое отделение ввели два «назначенных» стрелка, у которых должна быть как минимум SAM-R, а еще лучше — М110 или М25. Но где-то уже успели оружием и подразжиться — у всех по два — три самых разных пистолета, у троих — полицейские пояса со снаряжением. Знают, что такое одержимые и как с ними бороться — у девятерых ружейные обрезы. Дисциплины нет — машины остановили, постов не выставили, наблюдения за местностью не ведут. Несмотря на это — на всех кроме одного камуфляж, старый, еще не цифровой. Возможно, тот кто в джинсах и кожаной куртке командир… видел я одного такого, в такой сраной дыре, что и не высказать. Там тоже — командир от рядовых бойцов отличался темными очками, кожаной курткой и джинсами. Кожаная куртка обязательно, очков и джинсов может не быть- но обязательно куртка. Четверо вышли, о чем-то начали трепаться у грузовика — точно не военные, военный бы отдал приказ. Хорошо, что не смотрят на обочину, не ищут никаких следов. Потом, о черт…
Стараясь двигаться как можно медленнее, я повернулся — с винтовкой — в сторону Озказьяна. Прицелился — тот был к этому готов, объяснил жестами что он собирается делать. Помните фильм «Снайпер» с Томом Беренджером — один из немногих достоверных, почти без ляпов. Как там они общались без радиосвязи — вот и мы будем общаться так же. Эфир могут слушать тут могут быть и другие люди кроме этих раздолбаев. Те, что не забывают следить за эфиром и могут быстро запеленговать «левую» станцию в своей зоне ответственности.
Потом повернулся к Родерику, тот был замаскирован хуже всех — но и его не найти если специально не искать и не иметь опыта в поиске. У него не было нормального оптического прицела — но был ACOG на его винтовке, с его помощью и пообщались. Не стрелять, если начнутся целенаправленные поиски — майор стреляет первым, дальше — свободная охота.
Трое против двенадцати. Если не сумеют сократить дистанцию — выбьем, но могут быть жертвы и среди нас. Конечно, вряд ли они догадаются стрелять, когда по ним откроют огонь из леса, что стрелять надо не на уровень человеческого роста, а выше — но все равно, пуля — она знаете ли дура…
Тем временем — эти отогнали машины с дороги (как будто тут интенсивное движение, я бы на их месте не отгонял чтобы не потерять время если надо будет срочно сматываться) двое начали раскладывать костер. Заставили меня понервничать — могли пойти в лес по дрова — но нет, что-то насобирали. На растопку плеснули бензином…
Похоже бандиты… Длинные хвосты, бороды, кто-то бритый наголо — точно не национальные гвардейцы. Бандиты — но занятые не грабежом, а каким-то делом. Возможно, делом которое им навязали откуда-то сверху, и которое не мешает им устанавливать здесь свои законы, наживаться на ком-то или на чем-то, грабить, разбойничать. Почему я сделал такой вывод? Да очень просто. Какого черта бандитам, деловым преступникам делать в такой глуши, здесь же ничего нет, нечем поживиться. И если они все-таки добрались сюда — то значит, думают совсем не о поживе.