Генерал-адмирал. Тетралогия
Шрифт:
Я посмотрел на архитектора:
— И откуда этот вопрос?
Чичагов недоуменно воззрился на меня, но затем его лицо прояснилось, и он понимающе кивнул. Да, похоже, уже успел привыкнуть к моим не слишком понятным в этом времени формулировкам. А вот я снова попал в лужу. Черт, вроде уже давно здесь, а всякие сленговые словечки, формулировки, термины все еще проскакивают. Слава богу, только при ближнем круге, который, похоже, посчитал, что выгода соратничества с великим князем намного превышает опасения по поводу некоторых его отступлений от классического образа аристократа и члена императорской фамилии, и потому решил молчать в тряпочку. Хотя удивленные взгляды в ответ на какой-нибудь
— Ну, вы понимаете, в центральных губерниях подобный вопрос перед нами не стоял. Там по окончании работ артели возвращались к себе в деревни, а здесь до их деревень очень далеко.
— И что? — не понял я. — В чем вопрос-то?
Архитектор вздохнул:
— В этом решении есть и обратная сторона. Если объявить, что мы оставим зимовать только часть работников, то многие артели уйдут уже в начале сентября. А значит, темп работ снизится. Да и по весне основная масса доберется сюда в лучшем случае только в начале мая. А это опять же потери времени. Если же оставить всех, то несколько месяцев придется кормить их задаром.
— Ну почему же задаром? — Я пожал плечами. — Они же за лето заработают, вот и установим оплату за проживание. Но небольшую, только чтобы возместить затраты… — Тут я запнулся от пришедшей в голову идеи, как эти люди с достаточной пользой могут провести зимние месяцы. Да, сейчас-то тут стройка и мне вполне хватает неквалифицированной рабочей силы — землекопов, носильщиков и так далее, но ведь через пару лет начнет действовать производство. А на нем неквалифицированной рабочей силы понадобится гораздо меньше. Зато квалифицированная будет в большом дефиците…
— А где можно посмотреть проект барака?
Чичагов удивленно воззрился на меня:
— Проект? Помилуйте, ну какой проект? Просто прямоугольная изба с двумя печами у коротких стен и трехъярусными нарами. Обычное дело. Везде так строят.
— Значит, так, — махнул я рукой, — обязательно предусмотрите в бараке место для занятий. Скажем, у печей. Они же будут использоваться и для приготовления пищи? Ну вот, оставим там пространство, где поставим столы, за которыми люди будут и есть, и учиться. Ведь в бараках место для принятия пищи не предусмотрено?
— Ну да, прям на нарах едят, — кивнул Чичагов.
— Ну а теперь — будет.
Архитектор пожал плечами:
— Как скажете, ваше высочество. Но тогда потребуется в два раза больше бараков, — и покосился на стоявшего за ним скромно одетого человека. Это был один из членов управленческой тройки, которые уже два года действовали на всех моих проектах, — казначей. И судя по тому, как Дмитрий Николаевич регулярно поминает финансовую составляющую, тот его уже приучил считать деньги. Молодец. Надо поощрить.
— Все понимаю, — с улыбкой отозвался я. — Только вот завозить сюда квалифицированный персонал по-любому обойдется дороже, чем готовить его из неквалифицированного прямо на месте. То есть кого-то, понятное дело, придется и завозить — опыт и практику ничем не заменишь, но чем меньше будем везти, тем дешевле нам обойдется. Так что во время зимнего перерыва этим и займемся. Надобно будет составить программу обучения — чтение, письмо, математика, черчение. Может быть, что-то еще — скажем, основы химии, механики и так далее. На первое время хватит. А чтобы лучше занимались — введем регулярный опрос и финансовое поощрение. За полный и подробный ответ будем платить пять копеек, за неполный, но достаточный — две. И опрашивать всех поголовно каждую неделю. При том что они получают за земляные работы, возможность получить еще рубль-полтора за месяц многого стоит. Тем более во время простоя.
Чичагов нахмурился, не понимая, откуда в моих подсчетах
— И вы думаете, ваше высочество, многие смогут усвоить программу?
— А чего ж нет-то? Особенно если пояснить, что усвоившие будут набираться на технические специальности на строящемся заводе. С хорошим жалованьем. Да и если даже таковых окажется десятая часть… сколько ныне на стройке работает?
— Ну, совершенно точно я сказать не могу, все расчеты у… — Он обернулся к казначею.
Тот тут же выдвинулся вперед:
— В настоящий момент оплачивается работа ста сорока артелей и около двух с половиной тысяч одиночек общей численностью в восемь тысяч двести двадцать два работника. Это без технических специалистов.
— Ну вот, значит, получим восемьсот грамотных работников, способных освоить сложные процессы и механизмы. Кстати, многие с семьями приехали, ребятишек тоже будем учить. Правда, без оплаты, но с перспективой трудоустройства. — Я вздохнул — опять расходы, а потом кивнул: — Ладно, ведите, показывайте, что у вас тут где и как.
До Магнитной я добрался в начале июля, причем с комфортом — в императорском салон-вагоне. Железную дорогу от Челябинска сюда дотянули в конце июня. Впрочем, полноценной дорогой эту ветку пока назвать было нельзя. Во-первых, она была однопутной. Во-вторых, большая ее часть проходила прямо по земле, безо всякой насыпи. Ну и в-третьих, все построенные на ее протяжении мосты представляли собой собранные из бревен времянки типа тех, что любят показывать в голливудских вестернах во время сцен погонь. Это когда поезд проскакивает через огромное ущелье, а сразу вслед за ним времянка складывается как спичечный домик. Впрочем, так в это время железные дороги и строили. Быстро, но крайне ненадежно. Насыпи, второй путь и капитальные мосты появлялись на магистралях постепенно, в течение многих лет, а то и десятилетий после начала эксплуатации.
Со мной приехали бельгийцы и немцы, которым предстояло тянуть железнодорожные ветки на Экибастуз и Джезказган. Там сейчас работали несколько геологических экспедиций, но результатов их работы решили не ждать. Приблизительное направление я знал, а когда доберемся до оконечных участков пути — будем знать и точное. Причем и бельгийцы, и немцы имели контракты только на первые сотню и три сотни верст пути. Далее я планировал строить уже силами своих железнодорожно-строительных компаний, персонал коих как раз и обучится за ту пару-тройку лет, которую немцы и бельгийцы будут тянуть первые сотни верст. Спросите, почему так долго? Так они в этом году стройку начать не успеют. Дай бог изыскательские работы завершить. Тем более что, в отличие от общепринятой в России практики, они должны были строить дорогу сразу капитально — на насыпи, с мостами и двухпутную. Как раз у меня через два года первый выпуск сирот состоится, а из них почти полтора десятка учатся в Институте инженеров путей сообщения. Так что практику получат неплохую. Да и остальные, кто еще будет продолжать учиться, — тоже. Я планировал и других студентов на лето отправить на эти две строящиеся дороги, что-то типа стройотряда организовать… Что же касается того, как строить эти дороги дальше, — там посмотрим. Будут время и деньги — будем строить и далее столь же основательно. А если понадобится срочно завозить уголь в больших объемах — значит, дорога на Экибастуз после немцев пойдет по облегченному варианту, лишь бы побыстрее дотянуть ее до месторождений угля, необходимых металлургическому производству. Ну а доведем ее до ума потом, в процессе, так сказать…