Генерал Кутепов. Гибель Старой гвардии. 1882–1914

Петухов Андрей Юрьевич

Накануне объявления мобилизации в Санкт-Петербурге прокатилась волна манифестаций сочувствия сербскому народу. Вечером 18 июля всех офицеров лейб-гвардии Преображенского полка срочно вызвали в Собрание, на Миллионную, где командующий полком полковник граф Игнатьев [335] сообщил, что согласно телеграмме из штаба дивизии первым часом мобилизации надо считать одну минуту первого в ночь на 19 июля. От себя он прибавил, что хотя война еще не объявлена, но положение дел серьезное. Все присутствующие поняли, что настало время каждому исполнить свой долг. Приказ о мобилизации не был неожиданностью для офицеров. Событиями последних дней они были подготовлены к такой ситуации. Полковой адъютант, поручик Д. Д. Зуев [336] , принес из канцелярии мобилизационные пакеты для каждого офицера. Получил его и начальник полковой учебной команды штабс-капитан Кутепов. «Эта должность как нельзя больше соответствовала характеру и наклонностям Александра Павловича, и, конечно, не случайно он в своей дальнейшей службе часто вспоминал о ней», – отмечал впоследствии генерал Б. А. Штейфон [337] . Согласно мобилизационному плану, учебная команда была расформирована, а ее начальник оставался в Санкт-Петербурге при запасном батальоне для подготовки пополнения. Начальство считало, что штабс-капитан Кутепов «в строевой и внутренней службе незаменим» [338] , и назначение в запасной батальон – достойное применение его способностям в военное время. Сам Александр Павлович так не считал и не желал оставаться в тылу, когда его товарищи будут сражаться на поле чести. Он немедленно обратился к командующему полком с настоятельной просьбой отправить его на фронт. Учитывая боевой опыт штабс-капитана Кутепова, полученный им во время Русско-японской войны, полковник Игнатьев уже 20 июля (2 августа) назначает его командующим четвертой роты первого батальона [339] .

335

Николай Николаевич Игнатьев (21.08.(02.09.)1872, Константинополь – 20.02.1962, София). Граф. Генерал-майор. Окончил Александровский кадетский корпус (1889), Пажеский корпус (1891), выпущен подпоручиком в лейб-гвардии Преображенский полк. Чины: поручик (1895), штабс-капитан (1900), капитан (1903), полковник (1910), флигель-адъютант (1912), генерал-майор (1915) с зачислением в Свиту Его Величества. В 1897 г. окончил Николаевскую академию Генерального штаба. Старший штаб-офицер лейб-гвардии Преображенского полка (1911–1914), командующий лейб-гвардией Преображенского полка (1914–1915), начальник штаба гвардейского отряда (1915–1916), исполняющий должность начальника штаба войск гвардии (1916), командовал 1-й бригадой 1-й гвардейской пехотной дивизии (1916–1917), затем 1-й гвардейской пехотной дивизией (1917). Отчислен в резерв чинов при штабе Киевского военного округа. Служил в армии гетмана Скоропадского, командовал 6-й кадровой дивизией (1918). Участвовал в Гражданской войне в составе ВСЮР. В декабре 1919 г. возглавлял оборону Одесского района. В январе 1920 г. эвакуирован из Одессы. В эмиграции: через Турцию попал в Париж, жил у старшего брата в Лондоне. Затем обосновался в Болгарии, в Софии, где работал в Национальной библиотеке. Умер в Софии 20 февраля 1962 г.

336

Дмитрий Дмитриевич Зуев (10(23).10.1890 – 26.06.1931 по новому стилю). Из потомственных дворян Псковской губернии. Сын Генерального штаба генерала от инфантерии Дмитрия Петровича Зуева (1854 – 04(17).09.1917). Уроженец г. Вена. Образование получил в Пажеском корпусе (1909). В службу вступил в 1907 г. Выпущен из камер-пажей в лейб-гвардии Преображенский полк подпоручиком (06(19).08.1909). Поручик (06(19).08.1913). Участник Великой войны в рядах того же полка. На 28.10.(10.11)1914 в том же чине и полку. Последовательно занимал должности: младший полковой офицер, полковой адъютант, командир роты, командир батальона. 01.1916–06.1916 был прикомандирован к Ставке ВГК в Могилеве (после ранения). В декабре 1917 г. в чине полковника. В декабре 1917 – январе 1918 г. председатель полковой демобилизационной комиссии. Из протокола допроса 8 января 1931 г.: «12-ХП-1917 года в дер. Лука-Мале я последний раз виделся с Кутеповым. Он мне предложил: «Едем на Дон, или, если хочешь, доверши демобилизацию, езжай в Петроград, береги полковое добро и, когда немцы займут город, обереги вдов, жен и всех, кого надо». Я принял второе и остался до конца января демобилизовывать полк. С головкой Полкового Комитета, комиссией, архивом и денежным ящиком я 2-го февраля выгрузился на ст. Петроград». С февраля до июля 1918 г. по инициативе генерал-майора Б. В. Шульгина состоял в контрреволюционной офицерской организации, особенно в «блоке 4-х полков» (Преображенского, Семеновского, Волынского и Финляндского), которые по замыслу руководителей должны были стать основной военной опорой предполагаемого восстания. После разоружения Преображенского полка 15 марта 1918 г. надежда на успех восстания пропала. В 1918 г. у себя на квартире (улица Захарьевская (улица Каляева (1923–1991), дом 15) Д. Д. Зуев спрятал полковое знамя лейб-гвардии Преображенского полка (было найдено при обыске в 1930) и полковую реликвию – шпагу командира гвардейского корпуса великого князя Михаила Павловича (брата императора Николая I). Рукоятка и оправа шпаги были украшены алмазами и изумрудами, работа придворной гранильной Петергофской фабрики 1830-х гг., клинок шпаги – Златоуст (найдена при обыске в 1920 г. во время командировки Д. Д. Зуева на Туркестанский фронт, когда был пущен слух, что он ушел к белым). До 20.05.1918 – председатель Ликвидационной комиссии Преображенского полка. В 1918–1919 гг. сотрудник Главархива в Петрограде. В 1918 г., зимой 1918/19 г. встречался с эмиссарами генерала А. П. Кутепова, приехавшими в Петроград для вербовки желающих служить в Добровольческой армии. В 1919–1923 гг., как военный специалист РККА, был в командировке на Туркестанском фронте, где активно работал над созданием военного архива. С сентября 1920 по март 1921 г. находился в Москве, возглавив делегацию, отправленную в столицу для решения вопроса об открытии военного факультета Туркестанского государственного университета. 24 июня 1923 г. Д. Д. Зуев вернулся из Средней Азии в Петроград. В конце августа его навещает полковник Жуковский – связной А. П. Кутепова. Д. Д. Зуев сообщил об этом начальству и был завербован ОГПУ. Оперативный псевдоним: «Аккуратный». Он действовал от имени якобы существовавшей «военной организации» командиров РККА из бывших офицеров Императорской армии. В 1924–1928 гг. участвовал в операции «Д-7» иностранного отдела КРО ГПУ, с целью выявления эмиссаров председателя РОВС генерала А. П. Кутепова, их вербовки и внедрения своих агентов в латвийскую разведку и РОВС, для его развала. 16.11.1925 Д. Д. Зуев назначается начальником общего отдела инспекторов Ленинградского военного округа (ЛВО), а 27.10.1926 начальником 4-го отдела штаба ЛВО, а также начальником Лужского лагерного сбора. Оканчивает Курсы усовершенствования высшего начальствующего состава (КУВНС) и выезжает в командировку в Германию. Осенью 1930 г. назначен временным войсковым руководителем на созыв КУВНС. С 05.12.1930 назначен начальником учебного сектора КУВНС. Намечается перевод в Москву. 25.12.1930 арестован органами ОГПУ как «участник контрреволюционной офицерской организации». Приговорен 30.05.1931 ОСО при коллегии ОГПУ к высшей мере наказания. Расстрелян в Ленинграде 26.06.1931. В феврале 1932 г. о смерти Д. Д. Зуева в тюрьме сообщили его сестре, Зуевой Марии Дмитриевне. В 1957 г. реабилитирован.

337

Штейфон Б. А. Генерал Кутепов. М., НП Посев, 2009. С. 15.

338

Генерал Кутепов. С. 356.

339

РГВИА. Ф. 409. Оп. 2. Д. 44501. Послужной список 378–865. Л. 2.

Известие о мобилизации быстро облетело столицу. Возвращаясь из Собрания ночью 19 июля (1 августа), офицеры увидели, что возбужденные горожане ходили по улицам, встречая их криками «ура». Преображенец Сергей Александрович Торнау [340] в книге «С родным полком» писал: «Наш извозчик попал в такую толпу на углу Набережной и Гагаринской улицы, и, несмотря на все усилия, не мог подвинуться вперед. Когда я встал на подножку и, обратившись к толпе, просил расступиться и нас пропустить, так как мы ехали по делу, двое штатских тотчас же взяли под уздцы лошадь и повели нас через всю толпу при громких криках ура со стороны всех остальных» [341] .

340

Сергей Александрович Торнау (1889–12.01.1964 – Нью-Йорк). Барон. Окончил Пажеский корпус (1909). Выпущен подпоручиком в лейб-гвардии Преображенский полк. В 1913 г. проживал по адресу: СПб., улица Сергиевская (с 1923 г. улица Чайковского), дом 38. Поручик (1913). На 01(14).01.1914 младший офицер 4-й роты. Выступил на Великую войну с лейб-гвардии Преображенским полком начальником пулеметной команды. На 1917 г. – полковник. В том же полку до декабря 1917 г. В Гражданскую войну – в Вооруженных силах Юга России. Эвакуирован 25.03.1920 из Новороссийска на корабле «Бюргермейстер Шредер». В мае 1920 г. – в Югославии. Затем на Восточном побережье США. Скончался 12.01.1964 в Нью-Йорке.

341

Торнау С. А. С родным полком (1914–1917). Берлин, 1923. С. 10.

Хотя империя формально все еще находилась не в состоянии войны, вся русская общественность со дня на день ожидала окончательной развязки происходящего.

18 (31) июля. Австро-Венгрия и Германия объявили о мобилизации.

19 июля (1 августа). Германия объявила России войну.

– Война! Война! – кричали на улицах Санкт-Петербурга продавцы газет. – Германия объявила войну России!

20 июля (2 августа) император подписал манифест с объявлением войны Германии. В тот же день в Зимнем дворце манифест был обнародован. Председатель Государственной думы М. В. Родзянко писал об этом событии: «В день манифеста о войне с Германией огромная толпа собралась перед Зимним дворцом. После молебна о даровании победы Государь обратился с несколькими словами, которые закончил торжественным обещанием не кончать войны, пока хоть одна пядь русской земли будет занята неприятелем. Громовое «ура» наполнило дворец и покатилось ответным эхом в толпе на площади. После молебствия Государь вышел на балкон к народу, за ним императрица. Огромная толпа заполнила всю площадь и прилегающие к ней улицы, и когда она увидела Государя, ее словно пронизала электрическая искра, и громовое «ура» огласило воздух. Флаги, плакаты с надписями «Да здравствует Россия и славянство!» склонились до земли, и вся толпа, как один человек, упала перед царем на колени. Государь хотел что-то сказать, он поднял руку, передние ряды затихли, но шум толпы, несмолкавшее «ура» не дали ему говорить. Он опустил голову и стоял некоторое время, охваченный торжественностью минуты единения царя со своим народом…» [342] . Народ единодушно приветствовал историческое решение своего государя. В манифестации участвовали и рабочие. Несколько дней назад они бастовали, отстаивая свои политические и экономические требования, а теперь тоже были охвачены патриотическим чувством. Сам факт, что Германия первая объявила войну России, формировал в сознании людей восприятие ее как войны справедливой, направленной на отражение германской агрессии. Волна патриотических манифестаций прокатилась по всей России. Приведем другое свидетельство очевидца событий того времени: «За несколько дней до выступления в поход, офицеры Петербургского гарнизона собрались в Зимнем Дворце, и в присутствии Государя и всей Царской Семьи, придворным протодьяконом был прочитан Высочайший манифест об объявлении Россией войны Германии и Австрии. «Не положу оружия, доколе единый неприятельский солдат останется на земле Нашей», такими словами заканчивался Манифест, и кто мог тогда думать, что эти знаменательные слова, сказанные еще Императором Александром I в день перехода Наполеоном Немана, окажутся лишь красиво звучащей фразой. В эту минуту никто не сомневался в победе, и когда Государь, по окончании чтения Манифеста обратился с кратким словом к собравшимся офицерам и сказал: «В Вашем лице, столь дорогие сердцу Моему войска Гвардии и Петербургского Военного Округа, Я благословляю всю Русскую Армию», вся зала встала на колени, чтобы получить благословенье своего Верховного Вождя. При обратном прохождении Государя во внутренние покои, громовое ура офицеров раздалось Ему вслед. Императрица и Великие Княгини шли с глазами, полными слез. Большинство дам, пришедших на этот, исторический молебен, утирали себе глаза платками. Все были растроганы до глубины души. Провожавший Государя Великий Князь Николай Николаевич у дверей зала перекрестился широким крестом и сказал, обратясь к офицерам: «С Богом» [343] . Вместе со своими товарищами офицерами-гвардейцами был среди присутствующих и штабс-капитан Кутепов.

342

Родзянко М. В. Крушение империи // Архив русской революции. Т. 17. М.: Терра-Политиздат, 1993. С. 57.

343

Торнау С. А. Указ. соч. С. 11–12.

По плану на мобилизацию полку было отведено тринадцать дней. Уже на третий день дворы казарм заполнили партии запасных, призванные для укомплектования полка до штатов военного времени. Закипела работа. Осознавая всю важность происходящего, офицеры и солдаты трудились не жалея сил. То и дело напротив казарм останавливались толпы взволнованных горожан. «Ура, преображенцы», – кричали они при виде офицеров, размахивали трехцветными флагами, пели гимн, держали в руках портреты государя. В ответ офицеры подходили к окнам и отдавали честь. Штабс-капитану Кутепову эти события напомнили картины начала 1904 года, когда победа над Японией многим казалась делом ближайшего времени. Однако сразу после гибели адмирала С. О. Макарова в народе появилась едкая поговорка «у них – Того, а у нас – никого» [344] , а вслед за первыми неудачами на фронте – поражениями на реке Ялу, при Вафангоу и блокадой Порт-Артура – настроение в обществе быстро испортилось… А в конце июля 1914-го Александр Павлович только и слышал вокруг разговоры, что Россия, Англия и Франция быстро заставят Германию заключить мир, что война закончится самое большее через четыре месяца и гвардия к Рождеству с победой вернется в Петербург. Военную мощь Германии явно преуменьшали. Опыт предыдущей войны подсказывал Александру Павловичу, что победа над опытным и стойким врагом не может быть легкой, но, вероятно, и он в некоторой степени поддался общему настроению…

344

Адмирал маркиз Того Хейхатиро (27 января 1848, Кагосима – 30 мая 1934, Токио) – японский адмирал флота и маршал Японской империи (21 апреля 1913), командующий Объединенным флотом Японии в Русско-японской войне 1904–1905 годов.

Штабс-капитан Кутепов жил в то время на казенной квартире в казармах первого батальона лейб-гвардии Преображенского полка по адресу – улица Миллионная, дом 33 (Весь Петербург 1913). Брат Александра Павловича подпоручик 1-го Железнодорожного полка Борис Кутепов обосновался на Обводном канале в доме 115 [345] . Вероятно, их сестры – Раиса с Александрой – жили в то время у Бориса. Именно этот адрес Раисы указан ею в прошении от 23 июля (5 августа) 1913 года для поступления на Высшие женские Бестужевские курсы [346] . Тогда ею одновременно были поданы документы на юридический, историко-филологический и физико-математический факультет (специальность биология), на который она и была зачислена. 1 (14) июня 1913 года Раиса окончила восьмой дополнительный класс женской гимназии имени Б. И. Бенардаки в Осташкове Тверской губернии [347] . В той же гимназии шестой класс окончила и Александра Кутепова. Ей тогда не исполнилось еще и шестнадцати лет. После смерти в 1912 году отца, Павла Александровича Кутепова, сестры перебрались в Петербург к братьям. Александра пошла в седьмой класс в Петроградскую гимназию П. А. Макаровой, бывшей Ставинской, а летом 1914 года, следуя примеру старшей сестры, готовилась поступать на Высшие женские Бестужевские курсы, выбрав историко-филологический факультет [348] .

345

Весь Петроград 1915.

346

ЦГИА СПб. Ф. 113. Оп. 7. Д. 226. Л. 8.

347

ЦГИА СПб. Ф. 113. Оп. 7. Д. 226. Л 9.

348

ЦГИА СПб. Ф. 113. Оп. 1. Д. 203. Л. 35 об.

На проводы Александра и Бориса на фронт из Твери должен был приехать Сергей. Он, благодаря знакомству старшего брата с тверским губернатором Николаем Георгиевичем Бюнтингом [349] , только что был принят на службу в губернскую канцелярию. В 1911 году Н. Г. Бюнтинг помог со служебным переводом отчима братьев Кутеповых Павла Александровича Кутепова из Архангельской губернии в город Осташков Тверской губернии.

Внимая просьбе боевого офицера лейб-гвардейца о переводе его отца, тверской губернатор счел нужным навести соответствующие справки. В частности, 12 (25) февраля 1911 года в письме архангельскому губернатору он просил: «Ввиду сего прошу Ваше Превосходительство сообщить мне подробно вполне откровенные сведения о службе и нравственных качествах, деятельности и политическом направлении названного Кутепова, а также и о том, как он вел дела землеустройства, будучи чиновником по крестьянским делам…» [350] . В ответе, датированном 9 (22) марта того же года, говорилось: «…Павел Александрович Кутепов за время своей служебной деятельности, в качестве чиновника по крестьянским делам, зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. Прекрасно знакомый с крестьянским делом, в высшей степени трудоспособный и энергичный… Независимо от сего, как человек высокой нравственности и безукоризненной честности, г. Кутепов снискал себе за время пребывания своего в Архангельской губернии чувства всеобщей любви и уважения» [351] . Столь безупречная характеристика поставила точку в обозначенном вопросе.

349

Николай Георгиевич Бюнтинг (15(27).07.1861-02(15).03.1917, Тверь) – российский государственный деятель, тверской губернатор. Православный. Потомственный дворянин Псковской губернии. В его имении Халахальня в Псковской губернии (950 десятин) в пригороде Изборска было организовано передовое молочное хозяйство и многопольный севооборот. По окончании Императорского училища правоведения в Санкт-Петербурге (1883) слушал лекции в Берлинском университете. Выпускник училища был удостоен чина 10-го класса и награжден золотой медалью. Затем поступил на службу по Министерству юстиции, с 1884 по 1891 г. служил в Правительствующем сенате. Поднялся с чина титулярного советника до действительного статского советника (соответствовало армейскому чину генерал-майор). 01(13).01.1888 – камер-юнкер Двора Его Императорского Величества. В 1891 г. перешел в Министерство внутренних дел сначала чиновником особых поручений, затем секретарем канцелярии. 14(26).05.96 участвовал в коронации императора Николая II. 26.05.(07.06)1896 церемониймейстер Двора Его Императорского Величества. С 26.09.(08.10)1897 курский вице-губернатор, 06(19).09.1902 – гофмейстер Двора Его Императорского Величества. В январе 1903 г. Н. Е. Бюнтинга вызвали в Министерство внутренних дел для участия в работе по губернской реформе. С 10(23).05.1904 – архангельский губернатор. С 8(21). 11.1905 – эстляндский губернатор. Согласно прошению 21.01.(03.02)1906 уволен с должности эстляндского губернатора и причислен к Министерству внутренних дел. С 15(28).04.1906 – тверской губернатор. Был членом многих тверских обществ – ученой архивной комиссии, почетным членом благотворительного общества «Доброхотная копейка», почетным членом православного братства святой благоверной княгини Анны Кашиной (в Кашине), почетным членом православного братства святого благоверного князя Михаила Ярославича (в Твери), почетным членом общества хоругвеносцев (в Старице и Торжке). Убежденный монархист. Убит в Твери во время Февральской революции 2(15).03.1917. В тот день восставшие рабочие и солдаты ворвались в губернаторский дворец. Н. Г. Бюнтинг был отправлен на гауптвахту, но по дороге убит выстрелом из револьвера. Толпа издевалась над телом, которое пролежало на главной улице до позднего вечера. Сохранилась фотография, на которой чья-то рука в 1917 г. вывела: «Враг Революции. Тверской губернатор Бюнтинг – верный слуга церкви и царя».

350

ГААО. Ф. 71. Оп. 4. Д. 452. Л. 23 об.

351

ГААО. Ф. 71. Оп. 4. Д. 452. Л. 24–24 об.

После смерти П. А. Кутепова в 1912 году Н. Г. Бюнтинг, вероятно, помог выхлопотать пенсию на содержание Раисы и Александры, которую они получали до совершеннолетия. В дальнейшем он принимает горячее участие в судьбе Сергея Кутепова и приближает к себе, обеспечив ему быстрое продвижение по служебной лестнице. Если в 1914 году Сергей Кутепов – младший, не имеющий чина чиновник особых поручений при губернаторе (Адрес-календарь Тверской губернии на 1914 год), то в 1915 году он уже коллежский секретарь и становится старшим чиновником [352] . В 1916 году коллежский секретарь С. П. Кутепов также уже в губернском правлении [353] .

352

Адрес-календарь Тверской губернии на 1915 год.

353

Адрес-календарь Тверской губернии на 1916 год.

23 июля (5 августа) Борису Кутепову исполнилось двадцать семь лет. Вероятно, в тот день вечером братья и сестры Кутеповы собрались у него на квартире на Обводном канале в доме 115. О чем родные говорили за столом? Александр, как всегда, шутил. Возможно, вспоминал, как он любил в гостях у сестер поддразнивать компанию курсисток и студентов своим «черносотенством», или рассказывал забавные истории из фронтовой жизни на Русско-японской войне. Например, как в перерывах между боями молодые офицеры устраивали шуточные «балы». Сами готовили пельмени и пирожки, украшали цветными китайскими фонариками площадку, где затем под музыку полкового оркестра весело кружились пары юных офицеров. Не мог же он рассказывать двадцатилетней Раисе и семнадцатилетней Александре, как в первые фронтовые дни на склонах Путиловской сопки он видел груды окровавленных человеческих тел – следы рукопашного боя, как темными ночами пробирался с командой разведчиков у вражеских траншей, где каждый неверный шаг мог стоить жизни, как едва не погиб, когда рубился с отрядом хунхузов в жестокой сабельной сшибке…

Родные шутили, смеялись, поздравляли Бориса с днем рождения, конечно, говорили о предстоящей войне и поднимали бокалы с верой в скорую победу. Шутили, по очереди садились между старшим братом и младшей Кутеповой – между Сашей и Сашей – и загадывали самое заветное желание. Однако чувствовалось, что в сердцах у них поселилась тревога. Они беспокоились за судьбу старшего брата, ведь он скоро поедет на фронт. В воздухе повисло смутное чувство ожидания надвигающихся грозных событий. Особенно волновались Раиса и Александра. Старший брат с детства был для них примером, опорой, «палочкой-выручалочкой» на все случаи жизни. А после смерти отчима Александр по праву стал главой семьи. И не случайно в одной из его служебных характеристик записано: «Содержит семью и нуждается в ежемесячном пособии в 100 рублей» [354] .

354

Штейфон Б. А. Указ. соч. С. 356.

В граммофон поставили любимую пластинку. Далеким эхом минувшей войны зазвучал вальс И. А Шатрова «Мокшанский полк на сопках Маньчжурии» [355] .

Страшно вокруг,И ветер на сопках рыдает.Порой из-за туч выплывает луна,Могилы солдат освещает.Белеют крестыДалеких героев прекрасных.И прошлого тени кружатся вокруг,Твердят нам о жертвах напрасных.Средь будничной тьмы,Житейской обыденной прозы,Забыть до сих пор мы не можем войны,И льются горячие слезы [356] .

355

«Мокшанский полк на сопках Маньчжурии» – русский вальс начала XX века, посвященный погибшим в Русско-японской войне воинам 214-го резервного Мокшанского пехотного полка. Автор – военный капельмейстер полка Илья Алексеевич Шатров.

356

Фрагмент первого варианта слов вальса «Мокшанский полк на сопках Маньчжурии», написанных Степаном Гавриловичем Петровым в 1906 году.