Генерал от машинерии

Романов Николай

«Как же я пролетел мимо мишеней! – продолжал поражаться Кирилл. – Мальчишка! Черт побери, надо теперь еще и с этой ситуацией разбираться!»

Майор расценил его молчание по-своему:

– Не вздумайте дергаться. – Он достал из ящика стола трибэшник, снял с предохранителя. И крикнул: – Сержант Ковенков!

Сейчас он, со шрамом под глазом и чувством собственного достоинства в движениях, выглядел как герой блокбастера, разоблачивший вражеского шпиона.

– Не надо звать сержанта, – сказал Кирилл. – Я вовсе не собираюсь проламывать вам стулом голову.

– Слушаю, господин майор! – отчеканил появившийся в кабинете сержант.

Начштаба внимательно

посмотрел Кириллу в глаза и сказал:

– Принесите мне чаю, сержант. – И добавил, когда сержант вышел: – Кажется, у нас будет долгий разговор.

– Вряд ли, господин майор. – Кирилл пожал плечами, размышляя, как себя вести с этим доморощенным контрразведчиком.

– То есть со мной вы беседовать не желаете?

– Нет.

– Хорошо, тогда я вызываю из Семецкого эсбэшников. – Майор прищурился. – И они расколют тебя, как гнилое полено, мразь!

«Вот ведь заладил, кол тебе в дюзу! – подумал Кирилл. – Если сюда прилетят эсбэшники, они, разумеется, быстро во всем разберутся. Но я буду раскрыт».

И он решился.

– Не надо вызывать эсбэшников, господин майор. Я сам – эсбэшник.

– Чего? – у майора отвалилась челюсть, и его мужественное лицо с ямочкой на подбородке сделалось на удивление глупым. – Кто ты?

Кирилл снова пожал плечами:

– Да-да, господин майор, я вас не обманываю. Я действительно сотрудник службы безопасности Галактического Корпуса. – И произнес ключ-фразу.

Майорова челюсть отвалилась еще больше, и Кирилл с трудом сдержал непрошенную улыбку.

Наконец начштаба вернул челюсть на ее штатное место и встал из-за стола. Кирилл подумал, что он сейчас вытянется и отдаст честь, и сказал:

– Сидите, сидите…

– Извините, господин старшина! – сказал майор. – Сами понимаете, я не мог не отреагировать на информацию о проникновении в систему оперативно-тактического управления.

Кирилл опять едва не улыбнулся: обращение «господин старшина» в исполнении начштаба было сродни клоунским репликам на арене цирка.

– Вы все сделали правильно, господин майор.

«А я должен был предусмотреть возможность того, что цербы доложат о нарушении режима секретности, – добавил он про себя. – Если бы не был таким придурком…»

– Скажите, господин майор… А почему вы не задержали Заславину и Кривоходова? До выяснения всех обстоятельств дела…

Теперь пожал плечами начштаба.

– Их поведение вовсе не показалось мне подозрительным. А вот арест их показался бы подозрительным вам… ну то есть предполагаемому лазутчику. Да и всем остальным сослуживцам. Мне вовсе не улыбалось, чтобы предполагаемый лазутчик совершил побег. Тогда бы меня спросили… ну вы понимаете…

Майор замялся.

И Кирилл все понял окончательно.

Тогда бы эсбэшники из Семецкого спросили бы с господина майора, на каком таком основании он взялся не за свое дело, почему не доложил по команде о замеченных проникновениях в виртуальность СОТУ. И вместо отличия получилась бы грязная лужа, в которую бы начштаба сел по самые локаторы. С другой стороны, майор, отпуская Юрашу и Пару Вин, рисковал. А если бы лазутчиком оказался бы кто-то из них? Правда, девятнадцатилетние метелки и обрезки вряд ли способны обвести вокруг пальца человека, едва ли не вдвое старшего… А в общем-то, Кирилла это все не слишком должно интересовать. А вот что его должно интересовать слишком, так это объяснение, которое придется выкладывать Юраше и Паре Вин. Ведь не скажешь же им, что придурку майору привиделось то, чего на самом деле не было и быть не могло. Хотя, сказать-то можно, да только вряд ли они поверят, даже если сделают вид, что поверили… Конечно, едва ли они станут думать о Кирилле как о вражеском лазутчике, но сами по себе некие размышления у них должны возникнуть. Мда-а, ситуация получается очень и очень невкусная! Если поразмыслить, каждый из них в конце концов поймет, что кто-то из двоих других либо вражеский лазутчик, либо эсбэшник. А это уже практически раскрытие. И если нынешним заданием Кирилл нагружен с целью проверки квалификации, то ржавых пистонов не оберешься!

И тут к нему явились несколько мыслей, сразу расставивших все и вся на свои места.

Во– первых, начштаба надо непременно привлечь в помощники. Все равно он уже втянут в это дело. Ведь господин майор может оказаться весьма и весьма полезным в расследовании. К тому же, раз он готов с таким рвением подменять собой службу безопасности, то непременно согласится.

Во– вторых, раз Юраша с Альвиной становятся потенциальным источником ржавых пистонов, эту парочку с помощью господина майора надо сплавить из расположения базы. Не стрелять же им в спину! Перевести в иные места службы и обязательно в разные. Это будет самый лучший выход. При существующей секретности переводов они никогда не встретятся друг с другом, а если когда и встретятся в конце концов, то к тому времени их нынешние выводы превратятся в пустые, никому, кроме историков, не интересные домыслы. А заодно таким путем решится и другая проблема, связанная с Парой Вин. В конце концов, ее бабские потуги просто уже достали, а сейчас, после нового ранения Ксанки, Вина станет привязываться к нему, Кириллу, еще больше.

И, в– третьих, заполучив в помощники господина майора, надо активнее браться за основное расследование. Пора выводить кандидата в лазутчики на чистую воду.

Вот таков у нас будет план действий на ближайшее время.

И Кирилл приступил к немедленной реализации пункта первого.

45

Начштаба согласился оказывать помощь Кириллу почти без раздумий. Впрочем, по большому счету у него и не было другого выхода. В конце концов, разве не бывает случаев, когда человек, влезающий в дела службы безопасности помимо ее воли, вынужден сильно пожалеть об этом?… Вот и господин майор не хотел испытывать чувство жалости по отношению к самому себе. Лучше жалеть других.

А как только соглашение было достигнуто, Кирилл взялся за осуществление пунктов два и три.

Уже к вечеру Юраша с Виной убыли из расположения базы.

Метелка, разумеется, успела попрощаться с Кириллом. Была она грустной-прегрустной, печально посмотрела на него зелеными глазами, глубокими и затягивающими, как болота.

– Мне жаль, что у нас ничего не получилось, – сказала она. – Думала, после того, как Заиченко попала в госпиталь, ты мой. А ты по-прежнему Ксанкин.

– Я не Ксанкин, – не согласился Кирилл, потому что согласиться было нельзя.

И даже промолчать было нельзя. Молчание сделало бы Пару Вин и Ксанку врагами навеки. Хотя, с другой стороны, они, возможно, и не встретятся никогда больше… И тем не менее, создавать ситуацию, в которой метелки станут врагами, не мудро – кто знает, как и куда повернет жизнь?

– Я ничей, Альвина, – соврал он, потому что правда сделала бы врагами Пару Вин и Светлану.

– Да, ты ничей. Ты как собака на сене… Я порой даже думаю… Может, ты голубой? Но тогда бы ходили слухи…

Разговор был тягостен и бессмыслен – по крайней мере, для Кирилла, – и его надо было заканчивать.