Генерал
Шрифт:
Неспешно мы переходим с Катериной на массаж, потом в бассейн. И я снова пялюсь на роскошную фигуру, обтянутую розовым купальником. В отличие от обычных гламурных фифочек Катя сразу занимает дорожку скоростного плавания и, надев ласты и очки для плавания, быстро уходит под воду.
Ну и я не отстаю. Прыгаю следом в теплую, будто суп, водицу. Лениво гребу за птицей моей водоплавающей. Не догоняю сразу, даю оторваться. И настигаю только у бортика. Натыкаюсь как бы невзначай. Прекрасно понимаю простую истину. Мне пока больше не
Да и девчонка маленькая для романа. Такой нежность нужна, ухаживания. А с меня что взять, со старой полигамной скотины?
Оттолкнувшись, Катерина ловко уворачивается в сторону. Не птица, а рыба самая настоящая. И вынырнув на поверхность, смешно фыркает. А мне так и хочется прижать ее к бортику. Ухватить за подбородок двумя пальцами и зацеловать. Но нельзя, блин. Нельзя.
Вон и так бабки на первой дорожке на нас таращатся. Сделав глубокий вздох, ухожу под воду. Представляю, как вместе с Катей плыву в бассейне у меня дома. Как нападаю сзади, и обхватив обеими ногами, трусь вздыбленным членом о голые ягодицы.
«Ты в конец охренел, Вася» – пресекаю идиотские галлюцинации.
Болт и так наизготовке, а я еще как онанист распаляю себя глупыми фантазиями. Хорош, генерал! Нечего сказать!
Снова гребу без остановки. Под водой ухожу на другую дорожку. Нужно сосредоточиться на дыхании. Иначе точно не вывезти. Извела меня, зараза маленькая. Совсем мозги из-за нее отшибло. Вынырнув на поверхность, хватаю губами воздух. А сам ненароком осматриваю бассейн. И не вижу Кати.
Куда запропастилась девчонка, твою мать?
Лениво скольжу взглядом по двум ухоженным теткам, лежащим в шезлонгах. Эти, ясен пень, сюда точно не плавать пришли. Причесочки волосок к волоску, на запястьях часы и браслеты. Завлекалочки, блин.
Эх, курицы общипанные, знали бы вы! Мужики клюют на движение, а не на красиво разложенные тушки. То ли дело Катя… Где же она? Куда делась?
На посту тихо дремлет охранник. Родители купают ребенка в детском бассейне. А Кати нет. Словно испарилась.
Выскакиваю из воды и с ума схожу от беспокойства. Наскоро принимаю душ, переодеваюсь и вываливаюсь из раздевалки в широкий холл, где в креслице сидит моя Катя и о чем-то болтает по телефону.
– Ладно, мамочка, – фыркает в трубку. – Я пошла на танцы. Папу целуй за меня.
– Я тебя потерял, – признаюсь откровенно. – Какого ты ушла, не предупредив?
– Я плаваю полчаса и выхожу, – невинно улыбается мое личное наваждение. – А ты пер как подводная лодка… Страшно было приближаться.
– Надо было по рации передать, – усмехаюсь я. Хочу испошлиться про глубоководный радар, но сдерживаюсь. Слишком маленькая Катя для армейских шуточек. Хоть и несгибаемый радар на нее направлен.
– Сегодня папа приедет и с ним новая охрана, – замечает Катерина. И мне кажется, в ее голосе сквозит самая настоящая грусть. Естественно, при телохранителях так не потискаешься, придется
– Надолго он к нам? – усмехаюсь недовольно. И неожиданно вспоминаю слова доктора про расписание на сегодня. Все он знал. Старый хрыч.
– Обычно на пару дней приезжает. Больше не может. У него же бизнес и Настя говорит…
– Кто это?
– Мачеха моя и подружка школьная. Я ее мамочкой называю, а она меня дочей.
– Смешно.
– Ага, обхохочешься, – усмехается Катерина и, глянув на часы, висящие в холле, вскидывается напряженно. – Сейчас уже обед. Потом грязи и танцы.
– А вечером что ты делать собираешься? – спрашиваю, не собираясь отпускать девчонку от себя.
– Так папа приедет, – улыбается она счастливо.
А я готов вдарить кулаком в стену от злости. Или о ревности. Ни с кем не желаю делить Катюшку.
Поэтому как привязанный тянусь с ней на танцы. Ни одной минуты не желаю пропустить.
– Может, тоже потанцуете, Василий Петрович? – лукаво спрашивает Катерина.
– Посмотрим. Или вернее, посмотрю, – усмехаюсь криво. И сев на огромные деревянные ступеньки среди таких же зевак, смотрю на удаляющуюся Катерину. Снова таращусь на упругую задницу и тонкую талию. Бездумно наблюдаю, как девчонка заходит в примостившуюся с боку подсобку. И выдыхаю восхищенно, когда Катя снова появляется в зале.
На каблуках. В длинной клешенной юбке и в топе, обтягивающем высокую грудь. Теперь я понимаю собравшихся тут зевак. Интересно, им бром дают по вечерам? Или колотитесь как хотите?
Вслед за Катей выходят еще люди. Два парня и девушка.
«Они там все вместе переодевались, что ли?» – думаю я и потихонечку сатанею. Вот на фига тебе эти танцы, Катя!
Один из парней что-то говорит в микрофон. Приветствует новых и старых друзей. И предлагает выйти на танцпол еще участникам. А сам подходит к Катерине и становится за спиной. Худой такой тип с выпяченной грудью и блеклыми редкими патлами. Еще тот красавец.
Играет какой-то латиноамериканский мотивчик. И этот хрен полулысый кладет обе руки на талию Катерине. Прижимается к ней сзади. И проводит своей заскорузлой клешней по Катиному бедру. Ну не сука ли?
Я тут себя еле сдерживаю. А этот наглец что позволяет? И Катерина моя виляет задницей, как… как эта…
Задыхаюсь от злости и ревности. И даже подобрать приличного слова не могу. А от мата голова пухнет.
– Приглашаем танцевать бачату! – тянет руки к зевакам вторая девица. Но народ только лыбится довольно и смотрит на Катерину масляными глазами.
Твою ж мать…
Глава 22
Глава 22
Все дурацкое представление я не трогаюсь с места. Просто сижу, как каменное изваяние, будто на приеме у начальства. И морда кирпичом. Хрен пойми, о чем размышляю.