Генералиссимус с бантиками
Шрифт:
– Дам. Спрашивай.
На всякий случай шаман удержал топор в замахе, а левой рукой поднёс к лицу бумажку и прочитал по складам, строго поглядывая в угол взглядом семь на восемь, восемь на семь:
– Буду ли я зу…зу…ментом?
В ответ раздался чрезвычайно ласковый голос главного беса, само собой понятно, что бес в сей момент возлюбил шамана, конечно, в результате его талантливых усилий:
– Будешь зументом, будешь!
Получив нужный ответ, шаман рукавом рубашки смахнул с лица обильный пот, странно улыбнулся, потрогал пальцем острие топора и философски сказал:
– Нынче такое время, что Рассее нужен токмо я… Пущай там
И он трижды перекрестил топор.
А сейчас он мчался в машине в Производственную зону на съёмки блокбастера…В его партии «Щас дам» было одних только москвичей триста тысяч членов, а было бы и три миллиона, но спикер попросил его по-хорошему:
– Евлампий, прошу тебя, не увеличивай партию. Моя партия самая большая в России – десять тысяч, а у других и сотни человек не наберётся. На тебя и так молятся люди.
Евлампий простодушно распустил губы в щедрой улыбке.
– Да, Венька, оно, конешно, пущай будет по-твоему.
И спикер поверил Ядрёному Корню. Но темна и бездонна душа сибирского мужика. В ней и прожектором танковым дно не достанешь. Говорил Ядрёный Корень одно, а в его душе громыхнуло другое, как короткий мощный камнепад: «Я тебя, Венька, как соломинку сломаю. А покамест прыгай и пой, мочи стрикулистов. А я смотреть буду». В тесном кругу своих партийцев, Ядрёный Корень, глядя прямо перед собой, словно рассматривая что-то, говорил:
– Ещё батька Ломоносов пророчествовал: «Ждите, придёт из Сибири мужик с топором, перевернёт Москву. Сядет, а все лягут». Это про меня Ломоносов пророчествовал. Знайте и молчите. Великую тайну открыл вам. А для крепости – целуйте топор.
После того, как Елизавета Васильевна поговорила с Женей, она спустилась с пятого этажа вниз и вынула из почтового ящика утреннюю корреспонденцию. И сразу заметила бланк повестки из военкомата. У неё перехватило дыхание, но она вспомнила, что набор в Армию должен был начаться в конце мая, и уже спокойно вгляделась в строчки приказа. Военкомат вызвал Женю на медкомиссию, в воскресенье. Елизавета Васильевна быстро поднялась в коммунальную комнату. И, забыв о том, что звонок в Англию был дороже в несколько раз, чем из Англии в Россию, набрала номер университета в Оксфорде и попросила, используя в основном русские слова, соединить её с деканом факультета «Международное право и политика». Он знал русский язык.
– Господин Петерс, – почти закричала Елизавета Васильевна, – можете ли вы сейчас выслать Жене вызов на собеседование?!
– А что, Женей уже интересуется военкомат?
– Да, но пока его вызывают на медкомиссию.
– Хм… собеседование начинается в июле…
– Пожалуйста, сделайте Жене исключение.
– Я понимаю, Елизавета Васильевна, вашу проблему… м….м… Я поговорю сегодня с ректором. А завтра я сам позвоню вам в удобное для вас время. Но вы не забывайте, что все правила приёма студентов у нас неизменимы уже много сотен лет.
Она с трудом удержала телефонную трубку в руке, уже мысленно видя, каким Женя мог вернуться из Армии! Все юноши, кто служил в Армии, курили коноплю, пили водку и говорили только матами и гордились, что стали настоящими мужчинами. И ещё любили… Елизавета Васильевна это видела… вскидывать ногу под прямым углом к телу и громко пукать в окружении девушек! Да…Елизавета Васильевна смотрела с балкона дома, как во дворе юноша в солдатской форме «пуками» стрелял в девушек. Девушки взвизгивали, подпрыгивали и смеялись. Десятки людей смотрели с балконов на «расстрел» девушек и смеялись. А через пять дней этот юноша убил соседа за то, что тот попросил не кидать во дворе бутылки из-под пива. Зарезал ножом. До службы в Армии он был великолепным поэтом. Его называли «честь и совесть Москвы». А другие, хоть и были отличниками в школе, но когда вернулись домой, то пошли работать охранниками, то есть сторожами.
В Мёртвом городе любой звук разносился далеко, усиливался эхом, поэтому крик разгневанной Ксюши услышали не только полицейские, два беглеца и актёры на сценической площадке, но и два бандита – Игорь и Бота Ботович. Напряжённо слушая эхо, что раздавалось вокруг них, они поворачивались лицом то в одну сторону, то в другую. Игорь услышал сигнал «мобильника» и включил связь. Голос в трубке был машинный, наполненный злобой и угрозой:
– Игорь, ты меня удивляешь.
– Шеф, прости.
– Заткнись…Я могу находиться в эфире не больше минуты. Где бабки?
– Девка унесла.
– Игорь, какой ты неловкий.
– Шеф, я исправлюсь.
– Ищи чемоданы. Там папка. Не смей прикасаться к ней. Действуй!
Игорь отключил связь и сказал:
– Я никогда не видел шефа. Не знаю, кто он?
– А как он вышел на тебя?
– Так же, как я вышел на Зину. Она здесь.
Он вспомнил рассказ Зины о том, как её дед подарил ей «Вальтер», и как она великолепно стреляла из пистолета. Игорь слушал её и понимал, что секретарша старалась заинтересовать его собой и заставить пригласить её на свидание. Но он не мог это сделать по той причине, что они оба друг друга знали и работали в одном министерстве. Правда, Зина знала Игоря под именем «Евгений». Сейчас он вспомнил, что девушка остановила мощный бег ОМОНовцев двумя выстрелами, и дёрнулся телом назад, мысленно увидев себя на мушке «Вальтера».
– Бота Ботович, бегом за мной. Надо подключить к поискам «зелени» братву Верёвкина.
– А что шеф? Он согласен?
– Ну, его к чёрту. Найдём «зелень» и разбежимся.
Когда они забежал в разрушенный дом, Евгений хлопнул себя ладонью по лбу и рассмеялся.
– Как это я сразу не догадался. Того парня с тележкой….помнишь?
– Ну, и что?
– А то, что он вёз наши бабки. Он одурачил и нас, прикинувшись девкой, и полицию. А сейчас у него разборка с его подругой.
– Но где его искать? В какой стороне?
– Найдём, – откликнулся Евгений и облегчённо перевёл дух.
– Осиновый кол в руки! Приготовьтесь! Мотор! – крикнул Медальный в микрофон, сидя в креслах на балконе вместе с писателем Злым.
Внизу на площадке стоял круглый стол. Его укрывала звёздная карта. В центре её находилась планета Си – Бирр, а сбоку планета Земля. Декорации создавали кабинет космического корабля, в котором уже стояли сто актёров и статистов с осиновыми кольями в руках. Это были блайзеры. Разумеется, актёры и статисты были одеты в замысловатые одеяния. На них висела обычная мешанина одежд из разных столетий истории планеты Земля. Шефом контрразведки Си-Бирра был, конечно, Ядрёный Корень. В этом блокбастере он играл две роли. На его плечах висел боярский тулуп времён Петра Первого. А в руках он держал свой немогутный топор. Едва щёлкнула перед Корнем рамочка, как он прыжком метнулся вперёд к столу. Актёры закричали: