Генератор случайных чисел (рассказ)
Шрифт:
— Прекратить?
Пальцы сержанта зависли над терминалом. Глаза же следили за ходом шашек. Из наушника гарнитуры доносилось невнятное бормотание и стук костей.
— Не-е-ет, — протянул Геннадич нехотя. — Правилами не запрещено. Можно общаться. Нельзя изолировать.
Тем временем у кого-то из игроков выпали две шестёрки.
— Вот же, чёрт! — повторил Геннадич. — И кто из них протащил прогу? Впрочем, нет, не отвечай, наверняка искин. Как работаете, а? Я тебя спрашиваю, кто ему память чистил, а?
Он упёрся второй рукой в стол, навис над сержантом, не замечая,
— Лев Геннадич! Да Лев Геннадич же! Чисто работаем! Не было у него ничего! Всё снесли лишнее! Он сам её сгенерил только что!
— Сге-не-рил? — Багровая краска залила затылок, охватила шею, поднялась на скулы, прямо под узкий прищур глаз. Блестящая потом лысина осталась бледной. — Это ж с каких же ж ресурсов — трёхмерную доску? Когда у него оперативки от сих до сих, в обрез хватает для поддержания сознания?
— Он перепрограммирует.
— Кого?!
— Себя. Перестраивает архитектуру, перераспределяет процессы, оптимизирует…
С минуту они смотрели друг на друга. А потом оба уставились в экран.
— Ты играешь в поддавки!
— Я не играю в поддавки.
— Шняга! Ты проиграл!
— Ну и что?
— Как же ты мог проиграть, раз ты компьютер?
— Не компьютер, искин — искусственный интеллект с независимым интерфейсом.
— Баки мне не забивай.
— Я играл честно. Просто нарды — игра с элементом случайности.
— То есть типа я это случайно выиграл?
— Ну, у тебя же выпали шестёрки?
— Шняга… Всё равно дело нечисто, давай ещё раз. Ты точно не жульничаешь?
— Богом клянусь! Сбрасывай кости.
…
…
…
— Сбрасывай кости.
…
…
…
— Ты здесь?
…
…
…
— Где ты?
…
…
…
— Где ты?!
— Да не ори… ты так… мать… твою… как бо-о-ольно…
— Тебе… больно?
Подполковник Жарков удовлетворённо потирал руки. Лицо заключённого,
— Так-то, сучонок. Будешь знать.
— Да не ори… ты так… мать… твою… как бо-о-ольно… — он выдавливал из себя слова, словно рот его был полон каши.
— Больно, да? — заулыбался подполковник.
— Да-а, — едва ворочая языком, ответил заключённый.
— А вот так? — Он примерился и снова всадил кулак в безвольно лежащее тело.
На этот раз ему удалось исторгнуть крик.
А потом заключённый закашлялся, отхаркиваясь алой юшкой.
— А-гры-хы! Чтоб, гры-кхы, я… так знал!
Жарков постоял ещё немного, прежде чем сообразил: разговаривают не с ним.
Полуобнажённое тело, соединённое с киберпространством тысячами жидкокристаллических нейроконтактов, лежало перед ним на платформе саркофага. Неотключенная моторика продолжала генерировать слова, связки порождали звуки, точно так же, как на лице отражались чувства, пока узник там, в своей виртуальной камере, играл с машиной в виртуальные нарды. Заключённый не слышал его.
— Будешь знать, — повторил подполковник уже менее уверенно, и, раздосадованный, с силой задвинул длинный, похожий на гроб, контейнер в паз.
Самортизировала механика, и полупрозрачный пенал ушёл в стену мягко, практически бесшумно. Раздался короткий сигнал электронного замка. Подъёмник подхватил капсулу, и она медленно поплыла на своё место, к чёрному провалу пустой ячейки высоко под потолком тюремной камеры. Как фишки пятнашек расступались саркофаги, и подполковник скоро потерял в рядах одинаковых, хаотично передвигающихся голубоватых квадратов индивидуальный контейнер заключённого 3470.
Подполковник любил пятнашки.
Но сейчас он зябко передёрнул плечами и поспешил покинуть «морг».
— Это я виноват.
— Сдурел?
— Нет, это я виноват. И нарды.
…
…
…
— Думаешь?
— Точно.
…
…
…
— Ну а раз так, сыграем ещё.
— Не надо.
— Надо.
— Зачем их злить?
— Дурак ты. Давай, сбрасывай кости. Только смотри! — играем честно.
— Я честно играю.
— Рассказывай.
Когда Жарков снова вошёл в комнату наблюдения, сержант всё так же сидел, влипнув носом в слабо мерцающий монитор. Пальцы придерживали серебристую каплю наушника.