Гениальные аферы

Хворостухина Светлана Александровна

История с фальшивыми монетами значительно подорвала доверие заказчиков к Государственному монетному двору в Карлсруэ, до той поры пользовавшемуся неизменным уважением клиентов, в том числе и зарубежных. Однако настала пора посвятить читателя в суть аферы, имевшей такие огромные последствия.

Итак, в конце ноября 1974 года Германский федеральный банк получил запечатанный пластиковый пакет с серией монет, на которых был выгравирован 1967 год и буква «G» – фирменный знак монетного двора в Карлсруэ. Эти железные монеты, покрытые медным слоем, достоинством в 2 пфеннинга, заслужили особое признание нумизматов, так как в свое время в оборот выпустили всего 520 экземпляров таких денежек, рыночная стоимость которых составляла 1800 марок каждая. Отправитель пакета просил банк провести экспертизу посланных монет в связи с тем, что грань между их лицевой и обратной сторонами вызывала у него определенные опасения.

Специалисты подтвердили сомнения внимательного коллекционера, признав монеты фальшивкой. Но вскоре к ним стали поступать и другие подобные сигналы, вызывая у работников банка подозрения в том, что кто-то на монетном дворе в Карлсруэ манипулирует монетами прежних выпусков.

После обстоятельной предварительной проверки, которую проводили сотрудники федерального банка и криминальной полиции на Государственном монетном дворе, а также обысков на квартирах подозреваемых были произведены аресты заместителя директора этого предприятия Стефана Хайлинга и рабочего-монетчика Клауса Фетцнера.

Лишь спустя некоторое время, когда скандальная тема была уже изрядно подзабыта общественностью, 27 сентября 1976 года в земельном суде в Карлсруэ начался процесс по делу Отта, Хайлинга и Фетцнера, которым инкриминировалось мошенничество и обман покупателей в корыстных целях. Причем последнее выдвигалось против Хайлинга и Фетцнера, производивших незаконную чеканку монет, ранее выпускавшихся в строго ограниченных количествах. Кроме того, директору вменялось в вину укрывательство преступников, а также ряд неправомерных служебных действий, которые, однако, подлежали рассмотрению не в судебном, а в административном порядке.

На допросах публика ознакомилась с деталями биографий обвиняемых.

Вилли Отту, имевшему диплом инженера-машиностроителя, было 62 года. С 1961 года он возглавлял монетное предприятие в Карлсруэ. По уровню своего месячного оклада Отт приравнивался к высшим правительственным чиновникам.

Клаус Фетцнер, 40 лет от роду, до того как поступил в 1957 году на службу в Государственный монетный двор, работал плотником. Но в дальнейшем смог получить высокую квалификацию в монетном деле и стать признанным мастером, способным самостоятельно выполнять порученную ему работу. Полученные заказы, в том числе и изготовление медалей и «зеркальных» монет, особым образом полировавшихся и предназначавшихся специально для коллекционеров, он выполнял самым тщательным образом. У руководства Государственного монетного двора Фетцнер пользовался безграничным доверием, и ему даже поручили наблюдение за одним из четырех имеющихся на предприятии помещений особого хранения.

Уже в январе 1975 года журналисты главным обвиняемым называли 61-летнего Стефана Хайлинга, бывшего учителем по образованию, но с 1948 года работавшего на монетном дворе в Карслруэ. Причем начинал Хайлинг свою службу на этом предприятии как неквалифицированный рабочий, затем, постепенно поднимаясь по чиновничьей лестнице, смог в конце концов занять пост заместителя директора.

Для того чтобы судьи имели возможность как можно точнее разобраться в механизме преступления, первыми слово получили эксперты. Из их показаний следовало, что монетный двор не мог по собственной инициативе осуществлять чеканку или дочеканку денег и медалей: для этого необходимо было получить соответствующие предписания федерального министерства финансов. В свою очередь, контроль за выдачей заказов и их исполнением в министерстве находился в руках двух человек: Вальтера Хаака и Роберта Термера. Первый из них пылал настоящей страстью к собирательству памятных монет, и когда к нему в 1973 году пришел один из его коллег и предложил купить свою коллекцию западногерманских монет, Хаак, не задумываясь, согласился, получив вместе с тем и список недостающих монет. Далее Хаак передал этот список своему знакомому Отту с просьбой просмотреть его, а последний обещал узнать, «не осталось ли чего» на его предприятии.

В конце концов Отт понял, что помочь Хааку он ничем не может, так как на Государственном монетном дворе необходимых монет не было. При этом он совсем «забыл» о некой коробке, содержание которой впоследствии превратило мелкие служебные просчеты в громкий скандал. В дальнейшем читатель еще познакомится с содержимым коробки.

Однако Отт был не таким человеком, чтобы не сдержать своего обещания, тем более что выполнение его сулило благосклонность вышестоящего лица. В результате он поручает Фетцнеру отполировать требуемые монеты, и тот выполняет указания шефа. Между тем это предписание является явным нарушением закона, так как на тот момент никаких официальных заказов со стороны министерства финансов на Государственный монетный двор не поступало.

И вот спустя несколько недель Отт вручает Хааку 14 недостающих по списку монет по их номинальной стоимости 13,86 марок. Правда, здесь сразу возникает вопрос, наводящий тень на имя Хаака: неужели он как эксперт и нумизмат в узкой области действительно не представлял реальной ценности приобретенных им монет, которые на самом деле должны были стоить гораздо больших денег? Среди монет, попавших в руки Хаака за 13 марок 86 пфеннигов, была уже упомянутая «двушка», а также денежка в 50 пфеннигов, выпускавшаяся в 1950 году с надписью «Банк германских земель». Только эти две монеты оценивались в кругах коллекционеров в 1800 и 340 марок соответственно.

В результате Хааку с большим трудом удалось избежать обвинений в подстрекательстве к изготовлению фальшивых денег. А спасло его следующее. До создания в 1968 году специализированной организации, занимающейся рассылкой монет для коллекционеров, четыре предприятия в ФРГ, где чеканились монеты, могли самостоятельно производить рассылку и расчеты по согласованию с федеральным банком. Таким образом, некоторые экземпляры ранее изготовленных монет действительно могли находиться на монетных дворах. Это обстоятельство и выручило Хаака, который, как следовало из его заявлений, не имел ни малейшего представления о том, какие монеты попали в его коллекцию.

Основной аргумент обвиняемых и их адвокатов состоял в том, что за каждую из «дочеканенных» раритетных монет, которые формально находились в обращении, из оборота изымалась и пускалась в переплав «нормальная» денежка. Сумма денег, находившихся в обращении, оставалась неизменно, а значит ни о каком фальшивомонетничестве и речи быть не могло.

Далее суд рассмотрел конкретные факты по делу. Так, в 1968 году директор Отт распорядился отчеканить для Музея денег федерального банка в «зеркальном» исполнении по 20 экземпляров каждого вида монет, сделанных до этого момента в Карлсруэ. Хайлингу он в устной форме объяснил, что соответствующий заказ выдало федеральное министерство финансов. Однако все вызванные в суд представители федерального банка отрицали, что когда-либо оформляли подобный заказ. Так возникла странная ситуация, позволившая наполнить уже упомянутую выше коробку.

«Заказ» Отт охватывал 73 типа монет, его общая номинальная стоимость составляла 2020 марок. Кроме того, Хайлинг в тайне от своего шефа несколько увеличил «заказ», распорядившись изготовить несколько больше экземпляров каждого типа монет, намереваясь потом вручить их друзьям и родственникам. Все сделанные на мнимый заказ монеты были упакованы в уже известную коробку, которую, во избежание ее открытия ревизорами, поместили в сейф, находившийся в распоряжении Фетцнера и практически не подвергавшийся проверкам.