Гениальный безумец(изд.1993)
Шрифт:
Солнце еще не всходило. Сад был погружен в сумерки утренней зари. Тучи угнало. На траве и деревьях сверкала обильная роса. В легком халате, босиком Гуттиэре шла по траве. Вдруг она остановилась и внимательно стала разглядывать землю. На дорожке, против ее окна, песок был запятнан кровью. Тут же валялась окровавленная лопата.
Ночью здесь произошло какое-то преступление. Иначе откуда могли появиться эти следы крови?
Гуттиэре невольно пошла по следам, и они привели ее к пруду.
«Не в этом ли пруду скрыты последние следы преступления?» — подумала она, со страхом вглядываясь в зеленоватую поверхность.
Из-под зеленоватой воды пруда на нее смотрело лицо Ихтиандра. Кожа на его виске была рассечена. На лице отражалось страдание и в то же время радость.
Гуттиэре смотрела, не отрываясь, на лицо утонувшего Ихтиандра. Неужели она сошла с ума?
Гуттиэре хотела бежать прочь. Но она не могла уйти, не могла оторвать от него глаз.
А лицо Ихтиандра медленно поднималось из воды. Оно уже показалось над поверхностью, всколыхнув тихие воды. Ихтиандр протянул к Гуттиэре скованные руки и с бледной улыбкой сказал, впервые обращаясь к ней на «ты»:
– Гуттиэре! Дорогая моя! Наконец-то, Гуттиэре, я...— Но он не договорил.
Гуттиэре схватилась за голову и в испуге закричала:
– Сгинь! Пропади, несчастный призрак! Ведь я знаю, что ты мертв. Зачем ты являешься ко мне?
– Нет, нет, Гуттиэре, я не мертв,— поспешно ответил призрак,— я не утонул. Прости меня... я скрывал от тебя... Я не знаю, зачем я это сделал... Не уходи, выслушай меня. Я живой,— вот прикоснись к моим рукам...
Он протянул к ней скованные руки. Гуттиэре продолжала смотреть на него.
– Не бойся, я ведь живой... Я могу жить под водой. Я не такой, как все люди. Я один могу жить под водой. Я не утонул тогда, бросившись в море. Я бросился потому, что мне было тяжело дышать на воздухе.
Ихтиандр пошатнулся и продолжал так же поспешно и бессвязно:
– Я искал тебя, Гуттиэре. Сегодня ночью твой муж ударил меня по голове, когда я подошел к твоему окну, и бросил меня в пруд. В воде я пришел в себя. Мне удалось снять мешок с камнями, но этого,— Ихтиандр указал на наручники,— я не мог снять...
Гуттиэре начала верить, что перед ней не призрак, а живой человек.
– Но почему у вас скованы руки? — спросила она.
– Я потом расскажу тебе об этом... Бежим со мной, Гуттиэре. Мы укроемся у моего отца, там нас никто не найдет... И мы будем жить с тобою... Ну, возьми же мои руки, Гуттиэре... Ольсен сказал, что меня называют «морским дьяволом», но ведь я человек. Почему же ты боишься меня?
Ихтиандр вышел из пруда весь в тине. Он в изнеможении опустился на траву.
Гуттиэре наклонилась над ним и, наконец, взяла его за руку.
– Бедный мой мальчик,— сказала она.
– Какая приятная встреча! — вдруг послышался насмешливый голос.
Они оглянулись и увидели стоявшего неподалеку Зуриту.
Зурита, так же как и Гуттиэре, не спал эту ночь. Он вышел в сад на крик Гуттиэре и слышал весь разговор. Когда Педро узнал, что перед ним «морской дьявол», за которым он так долго и безуспешно охотился, он обрадовался и сразу же решил отвезти Ихтиандра на «Медузу». Но, обдумав, он решил поступить иначе.
– Вам не удастся, Ихтиандр, увезти Гуттиэре к доктору Сальватору, потому что Гуттиэре — моя жена. Едва ли вы сами вернетесь к вашему отцу. Вас ждет полиция.
– Но я ни в чем не виновен! — воскликнул юноша.
– Без вины полиция не награждает людей такими «браслетами». И если уже вы попались в мои руки, мой долг — передать вас полиции.
– Неужели вы сделаете это? — с негодованием спросила мужа Гуттиэре.
– Я обязан это сделать,— ответил Педро, пожимая плечами.
– Хорош бы он был,— вдруг вмешалась в разговор появившаяся Долорес,— если бы отпустил на все четыре стороны каторжника! За что? Не за то ли, что этот кандальник подглядывает под чужими окнами и собирается похитить чужих жен?
Гуттиэре подошла к мужу, взяла его за руки и ласково сказала:
– Отпустите его. Прошу вас. Я ни в чем не виновата перед вами...
Долорес, испугавшись, как бы ее сын не уступил жене, замахала руками и закричала:
– Не слушай ее, Педро!
– Перед просьбой женщины я бессилен.
– Не успел жениться, как попал под башмак жены,— ворчала старуха.
– Подожди, мать. Мы распилим ваши кандалы, молодой человек, переоденем вас в более приличный костюм и доставим на «Медузу». В Рио-де-Ла-Плата вы можете спрыгнуть с борта и плыть куда вам заблагорассудится. Но я отпущу вас с одним условием: вы должны забыть Гуттиэре. А тебя, Гуттиэре, я возьму с собой. Так будет безопаснее.
– Вы лучше, чем я думала о вас,— искренне сказала Гуттиэре.
Зурита самодовольно покрутил усы и поклонился жене.
Долорес хорошо знала своего сына,— она быстро догадалась, что он замышляет какую-то хитрость. Но чтобы поддержать его игру, она для вида раздраженно проворчала:
– Очаровала! Сиди теперь под башмаком!
Полный ход
– Завтра приезжает Сальватор. Лихорадка задержала меня, а нам с тобой надо о многом поговорить,— сказал Кристо, обращаясь к Бальтазару. Они сидели в лавке Бальтазара.— Слушай, брат, слушай внимательно и не перебивай меня, чтобы я не забыл, о чем надо говорить.
Кристо помолчал, собираясь с мыслями, и продолжал:
– Мы много потрудились с тобой для Зуриты. Он богаче нас с тобой, но он хочет быть богаче самого себя. Он хочет поймать «морского дьявола»...
Бальтазар сделал движение.
– Молчи, брат, молчи, иначе я забуду, что хотел сказать. Зурита хочет, чтобы «морской дьявол» был у него рабом. А знаешь ты, что такое «морской дьявол»? Это клад. Это неистощимое богатство. «Морской дьявол» может собирать на дне морском жемчуг — много прекрасных жемчужин. Но «морской дьявол» может добывать со дна моря не только жемчуг. На дне моря много потонувших кораблей с несметными сокровищами. Он может добыть их для нас. Я говорю для нас, а не для Зуриты. Знаешь ли ты, брат, что Ихтиандр любит Гуттиэре?