Гений 30 лет Спустя Том 2
Шрифт:
Вспоминая теперь об этом, Фан Линь ощущал неприятное покалывание на сердце — прошло почти тридцать лет. За это время он уже смирился, что нарушил своё обещание, и девушка если когда и проснётся, он не доживёт до этого дня. В чём-то так ему было даже легче, ведь спустя все эти годы он забыл даже её голос, — временами он просыпался по ночам и силой заставлял себя вспоминать цвет её глаз, до мельчайшего оттенка. У мужчины было чувство долго перед девушкой, но любовь... Кто её знает...
— Ха, — выдохнул Фан Линь. Меж тем Цинь Жуа приподняла собственноручно заплетённую маленькую косичку его волос и покачала
— Неплохо, — сказал Фан Линь. — Займись как-нибудь ребёнком, а то она постоянно взъерошенная.
— Волосы юной госпожи очень своевольны. Хотя когда прямые, они очень даже милые. К сожалению у неё аллергия на лак для волос, и она так сильно чихает, что они сами собой снова становятся волнистыми.
— Бывает... Ну да хватит уже про других женщин, — вдруг усмехнулся Фан Линь и вытянул свои руки назад, хватая Цинь Жуа за голую спинку.
— Сейчас я только твой...
— Ох... — протянула женщина и вдруг улыбнулась:
— Так значит ты уже видишь в юной госпоже женщину?..
— А.. — Фан Лишь сразу же опешил и разинул рот. Он собирался объясниться, что это была оговорка, и он разумеется не имел ничего такого ввиду, но Цинь Жуа уже изящно укользнула из его хвата. Она сошла с кровати, окутавшись в одеяло, которое прикрывало её спину и всё тело кроме головы, немного спадая на ноги, как подол.
— Она очень обрадуется, когда об этом узнает... — лукаво сказала женщина и вышла из комнаты. Фан Линь остался на кровати без одеяла совершенно один. Мужчина цокнул языком и снова улёгся головой на голый матрас, — всё ещё немного тёплый телесной теплотой, но далеко не такой нежный, как женские ножки... Однако сама кровать была просторная, мужчина уже не был настолько взволнован, — приятный разговор успокоил его нервы, и заснул Фан Линь довольно быстро...
На следующий день, ранним утром, мужчина снова вернулся на поле подсолнухов, но уже не один — за ним шла чёрненькая девочка в шортиках и розовой майке, которая совсем вымокла от пота. Они прошли по уже знакомой тропинке и вышли на открытое пространство. Мая удивилась придавленным подсолнухам, Фан Линь покачал головой. Вчера он не понял, что это такое, ибо был слишком взволнован, но сегодня мужчину сразу же узнал в окружающей разрухе руку Фан Минюэ — он покачал головой. За последние годы девушка научилась сдерживать свои приступы, но эмоциональное потрясение всё равно могло вывести её из себя... Впрочем, это не имело ни малейшего значения. Всё равно они уже сегодня покидают эту планету.
Фан Линь прошёлся вперёд и остановился у ледяного гроба. Мая проследовал за ним, но не слишком близко, оставаясь от могилы на почтительном расстоянии...
— Ближе, — махнул ей мужчина.
Девочка кивнула и встала у самого гроба. И снова она загляделась на милую девушку внутри — Мая всматривалась в её личико, а Фан Линь морщился, смотрел на палец с оторванным ноготком. Наконец мужчина вздохнул и сказал:
— Нужно поговорить...
— Слушаю, Мастер.
— Две вещи, собственно, которые надо обсудить, — сказал Фан Линь, потирая свой нос.
— Во-первых, все обещания Мастера, долги скажем так, передаются ученице. Я не буду валить на тебя весь этот багаж, но кое-что нужно. С ней связанное.
Мая прилежно его слушала.
— Я не прошу
— Ах... Как скажите Мастер, — немедленно кивнула Мая.
— Хорошо... И второе, — и снова мужчина замялся. И замолчал. И молчал целую минуту, — Мая от волнения облизала губки...
— Я расскажу тебе, как всё на самом деле было, когда с неба тогда упала звезда, — наконец произнёс мужчина необычайно тихим голосом, и прибавил про себя: мою самую сокровенную тайну...
101. Правда
Когда разговор зашёл о самой сокровенной тайне мужчины, Мая сразу же напряглась. Она сглотнула, сжала кулачки, выпрямила спину и вообще попыталась казаться как можно более серьёзной; Фан Линь же нашёл, что в такой позе и особенно благодаря своему «клинку», ёршику, выглядела девочка очень комично. Мужчина перестал коситься и положил руку на краешек ледяного гроба — тот сразу же обжёг его ладонь со шрамом, словно плита. Но Фан Линь не обратил на боль внимания и задумался.
На самом деле он не был до конца уверен, что ему стоит делиться этой тайной. Вернее, он был уверен, что ему нужно ей поделиться, потому что так будет правильно, ведь если уж он решил перекинуть на Маю все свои обязательства, то она должна была это знать, — но Фан Линь мялся. Он опасался, как бы это не разрушило его образ.
В такие моменты, подумал мужчина, когда-ты не можешь на что-то решиться, самое главное это сделать первый шаг.
А вот и он:
Фан Линь на самом деле не был гением. Ни разу. У того бледного и тощего мальчишки, который рос на помойке, в тенях огромных мусорных гор, на самом деле не было никакого удивительного таланта. А может и был, но совершенно жалкий, незначительный. И уж точно он не был Избранником великого Дао, как любила говорить о нём Императрица Ледяных Гу. Не просто так у него ушло в своё время больше недели, чтобы Открыть своё Колесо.
Чрезвычайно заурядный результат. Если великое Дао что и уготовило мальчишке, так это смерть в забвении среди всего остального мусора под ясными звёздами.
Но потом всё изменилось. Упала звезда. И то ли по глупости, то ли от отчаяния или мечты, но он вступился тогда за раненную девушку. Он смог её защитить, но сам едва не умер. Она в качестве благодарности поделилась с ним своей жизнью — вся эта история была правдой, — но ещё девушка поделилась кое-чем другим. Чтобы спасти его жизнь, Фан Хуа даровала ему свой Талант.
Ведь именно такой была природа той запретной техники, которую она тогда применила — чтобы спасти умирающего, нужно было отдать ему свой Духовный росток. Свою жизнь и свои способности. Фан Хуа решила отплатить за своё спасение, и отплатила даже слишком много. Ценою всего, что имела, она вернула Фан Линю жизнь и сделала из него героя, прославленного на весь Звездный Небосвод. Превратила дрянного мальчишку в самую яркую звезду Федерации.
— Она отдала мне то, что было её... — сказал мужчина, поднимая руку с гроба и пряча ладонь с ледяной корочкой в карман.