Гений 30 лет Спустя Том 4
Шрифт:
Прочистить девушку от вредоносного Дао было, конечно, быстрее, но в то же время всей сложившейся ситуацией можно было воспользоваться. Противостояние чужеродному Дао закаляло твоё Сердце.
Надо уметь извлекать выгоду из любого положения.
Точно убедившись, что всё было хорошо, Фан Линь попрощался с девушкой и вернулся в ложу. Там его встретила тишина. Мужчина уселся на своё кресло и стал дожидаться следующего поединка. Но не прошло и пары секунд, как удивительно нежный голос раздался рядышком.
— С ней всё в порядке?
— Хм?
— С твоей ученицей, — уточнила Фан Минюэ
— Будет жить.
Девушка едва заметно кивнула и больше не проронила ни слова. Фан Линь подумывал спросить, а почему её вообще такое волнует, но сдержался. Меж тем снова вспыхнули драконы, нарисовались и загремели имена следующих противников.
— ТАН МЭЙ!
…Против!
— ФАН ВУ!
240. Ву-Ву
240. Ву-Ву
Фан Ву…
Знакомое имя…
Вернее, как знакомое. Впервые Фан Линь увидел его на буклетике турнира, на котором были расписаны все воины. Фан Ву был единственным кандидатом от клана Фан. Любое великое семейство могло отправить едва ли не дюжину воинов, но тут такое дело, что конкретно клан Фан по давней традиции всегда отправлял только одного своего самого талантливого ученика. Очень высокомерный жест, но высокомерие — это именно то, чего и ожидаешь от Небесного клана…
Другое дело, что согласно этой логике именно Тан Ву был наиболее талантливым воином юного поколения клана. И вот это уже было немного странно.
Фан Линь нахмурился и внимательно посмотрел на совершенно заурядного юношу в голубой безрукавке и с копьём в руках, который показался на другом конце арены. С виду этот паренёк с немного неряшливыми волосами не представлял собой ничего особенного. Он, даже, выглядел довольно заурядно.
И культивация у него была заурядной — всего лишь третий этап Дао Сердца. Нет, это разумеется неплохо, — у Маи, которая вышла ему навстречу, всё было ещё хуже в этом отношении, но Фан Ву культивировал с самого раннего детства, это раз, а во-вторых он был ещё очень молод, и наверняка в семействе Фан могли найтись люди немного постарше, но всё равно не тридцатилетние, у которых культивация была бы намного выше. Зачем же, в таком случае, отправлять именно его?
Фан Линь покосился на Фан Минюэ. Лицо девушки не выражало ни единого чувства. Хм… Мужчина покачал головой и продолжил наблюдать за ареной.
Мальчик и девушка прошлись вперёд и замерли примерно на расстоянии пяти метров друг от друга.
Ну как замерли…
Сперва Мая, верно отвлечённая случайными мыслями, прошлась немного дальше положенного и, опомнившись, шагнула назад, а потом сам Фан Ву смутился и тоже шагнул назад, — шесть метров… Затем они тут же попытались всё исправить, и уже оба ребёнка сделали шаг вперёд… Четыре метра…
Неловкая пауза.
Наконец Мая пролепетала:
— Давай… Давай я отойду.
— Ах… Х-хорошо… Давай… — смущённо кивнул парень и стал покусывать свои бледные губы.
И снова тишь да гладь… Фан Линь поглаживал свои брови. Встретились родственные души, н-да… Битва обещалась по меньшей мере чрезвычайно неловкой.
Наконец раздался крик:
— БОЙ!
И схватка началась.
Мая тут же выхватила меч и встала в оборонительную позу.
Копьё ударилось в меч, и Маю потянуло назад. Именно потянуло, — словно кто-то схватил девушку за шкирку и со всей силы потащил. Ноги девушки едва не оторвались от земли. Она едва устояла, вздымая за собой высокие пыльные тучи.
Остановилась Мая едва ли в пятидесяти метрах, и немедленно девушка вскинула меч, потому что Фан Ву был уже рядом — он следовал за нею по пятам, и копьё в его руках серебрилось ужасающим разрушительным светом. Мая пробудила свою родословную, — грохот, вспышка, — громкий, громкий звон в головах.
Многие люди на трибунах, даже могущественные культиваторы, на несколько секунд ослепли. У них в головах как будто бы два колокола стали с ужасающим, сотрясающим душу грохотом ударяться друг о друга. Немногие сохраняли ясность рассудка.
Среди них разумеется был Фан Линь.
Мужчина внимательно наблюдал, как после второго их столкновения парень и девушка отбросили друг друга на приличное расстояние. Маю протянуло ещё на добрых полсотни метров назад, — Фан Ву разумеется отбросило чутка подальше, метров на сто, и мощной ударной волной прибило к земле — но юноша сразу же поднялся и снова бросился в бой, с копьём наперевес, которое было, как будто, продолжением его руки.
Вот оно что, понял Фан Линь, вглядываясь в него хмурыми глазами. Вот почему клан Фан отправил этого мальчишку…
Мужчина цокнул языком.
Ещё один помешанный… Нет, не мечник. Копейщик. Но велика ли разница? Всё равно он был тем ещё психом, если уже таком раннем возрасте добился Единения со своим оружием.
Любой воин, который сражается с неким определённым оружием, — мечом, копьём, саблей… Да хоть кирпичом (были и такие прецеденты) мечтает однажды стать с этим оружием Единым. Что это значит? Своеобразную проекцию Дао. Человек рождается с мягкими пальцами, с тупыми ногами и руками. Любое оружие для него — это просто инструмент, но именно поэтому человек не может в полной мере постичь его Дао. Можно освоить Дао мастерства клинка, но не его самого по себе. Ведь человек и его оружие это, как ни крути, разные сущности, и доступ первому в глубинную суть второго закрыт.
Но лишь в том случае, если воин не овладеет Единением. Тогда он как бы вырезает природу оружия на собственном естестве. Изменяет свою собственную сущность. Преимущества такого подхода невероятны, — воин превращает самого себя в чистое, ничем незамутнённое оружие, — но добиться этого чрезвычайно сложно. Люди могут годами, даже десятками лет не выпускать из рук драгоценные инструменты, и всё равно у них ничего не получается.
Некоторые и вовсе идут на крайние меры и насилу вырезают в Дао свой меч или своё копьё, в надежде, что подобная постоянная близость позволит им срастить. Происходит это далеко не всегда, — зато если такие люди теряют своё оружие или выпускают его из рук, они вместе с тем лишаются культивации. Подобный подход — сущее безумие.