Геннадий Зюганов: «Правда» о вожде
Шрифт:
В России и перед Октябрьской революцией и после, “вождь” было званием общепризнанным, официальным титулом. В отрыве от всех конкурентов шли, разумеется, Ленин и Троцкий. Сталину удалось вырваться вперед только со смертью Ленина — рядом удачных маневров.
Во-первых, Сталин сделался едва ли не самым информированным лицом, знавшим все о малейших намерениях больного Ильича.
В отличие от особо информированных источников я не читал в подлиннике просьбу Ленина о доставлении ему яда, кажется, пересказанную через Сталина. Допускаю, что такая просьба отчаявшегося в смертельной болезни человека могла быть. Нетрудно
Генсек Коба, тогда еще просто руководитель секретариата партии, завязал особые отношения с личным секретарем Ленина Лидией Фотиевой, которая печатала многие из последних записок Ильича в единственном экземпляре — только для адресата. Сталин, как куратор всей партийной переписки, нередко знакомился с их содержанием раньше всех.
Известное письмо к XIII съезду, которое как теперь тоже хорошо известно, оглашено было по секциям на этом съезде, руководству же партии стало известно буквально в первые дни или недели после его надиктовки. Первым — Сталину. А уж решение, когда знакомить с ним делегатов съезда, принимало узкое руководство в широком составе.
В широкую партийную массу его пустил только Хрущев, более тридцати лет спустя.
Ничего удивительного: бывает, тайная переписка становится гласной лишь через век.
Может быть, если бы это “Письмо к съезду” еще ждало своего часа в темных архивах, многие исторические события пошли по другому сценарию.
Когда руководство Политбюро и Оргбюро не хотели “тиснуть” в “Правде” одно из писем “Политического завещания” В.И. Ленина, один из “мудрейших” предложил напечатать письмо, но только в одном-единственном экземпляре. Этот экземпляр “Правды” и послать Владимиру Ильичу!? Фокус не состоялся.
Итак, о сталинских маневрах. Возможно, все складывалось и помимо него, но уж слишком все удачно складывалось.
Несмотря на явное ухудшение здоровья Ленина, Троцкий по совету врачей решил укрепить и свое. За годы эмиграции, разного рода передряг накопилось немало недугов. Лев Давидович по совету врачей поехал на юг — там пустовало несметное число барских имений. Ведомство Троцкого успело даже издать целый альбом — на плохонькой бумаге, с серенькими фотографиями. Остальные вожди в это время усердно вращались вокруг Горок Ленинских, стремясь засветиться на фотоснимках с вождем настоящим.
Когда Ленин умер, Троцкому, конечно, послали телеграмму, но Л.Д. на похороны опоздал. То ли плохо сработал телеграф, то ли удачно сработало что-то другое.
Чаще всего приписывают это “другое” Сталину, который явно не был заинтересован делить первое после вождя место с эффектным соперником. Но, думаю, в этом лишь часть правды.
Троцкий никогда не был полноценным вождем — он скорее стремился к внешнему эффекту. Вряд ли он не понимал, что бы не писал и не говорил впоследствии: груз Ленина ему непосилен. Ленин сделался в глазах большинства людей вождем народным. А Троцкому завоеванный на сторону партии на гребне революции народ не был не только близок, он был ему чужд.
Сталин оказался смелее. Он не побоялся принять ленинскую ношу на свои плечи.
Когда бьют по своим,
промахов
Вернемся, однако, к событиям недавним.
Было бы натяжкой сказать, что ЦК не помогал “Правде” в тяжелые минуты и до решения IV съезда КПРФ, когда наши отношения были закреплены специальным постановлением. Без такой поддержки газеты не выжила.
Да и читатели продолжали смотреть на “Правду” как на центральный печатный орган партии. Тут самое время напомнить (об этом еще будет сказано впереди), как вновь появились на первой странице “Правды” строчка “Коммунистическая партия Российской Федерации” и призыв “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!” Один шибко партий деятель как-то бросил мне упрек:
— Вы должны во все следовать указаниям ЦК! Посмотрите, какие слова стоят над ее заголовком! Коммунистическая партия!
— А вы хоть знаете, — парировал я, -кто их туда поставил? Хотя законом это не предусмотрено…Туда эту строчку вписал лично главный редактор — ваш покорный слуга. Разумеется, посоветовавшись с редколлегией. Были сомнения. Но последнее слово за главным редактором…
Почти так было и с лозунгом о единстве пролетариев. Зачем? — говорили мне некоторые правдисты. — зачем дразнить гусей. Так спокойней. Вдруг в Минпечати придерутся?
Читатели встретили эту строчку в газете с неподдельным энтузиазмом.
А вот у “покрасненых” “Правды” иная подоплека. Был период, когда замучили нас судами, стремясь оторвать газету от КПРФ. Выходило сразу три “Правды”: две или три печатных и одна электронная, и все с орденами Ленина и Октябрьской революции. Читатели совсем было замучились: какой “Правде” верить? А люди поступают так: или верю, или не верю. Совсем недавно один мой товарищ по несчастью в отделении хирургии 64-й больницы г. Москвы, заприметив в моих забинтованных руках газету “Правда”, попросил:
— Не дашь посмотреть? Никогда не видал такой газеты.
— А годков тебе сколько? — спросил я (у нас в отделении все были на ты, без церемоний).
— Да уж за пятьдесят перевалило.
Мой сосед был удивительно подвижен, несмотря на рану руки, и удивительно похож на американского актера — рейнджера Чака Нориса: не хватало только фирменной шляпы и бляхи.
— И что: так ни разу и не видел газеты “Правда”? Быть не может!
— Видел “Правду”. А вот “красную” “Правду” — ни разу.
И такие бывают казусы...
Но это — в больнице, в том ее “цехе”, который чем-то напоминает “Склиф”, военные госпитали в Москве и Ростове, местные больницы после терактов. Там иногда боль оттесняет память.
Случалось же и так: приходишь в “инстанцию” (так называли раньше партийные органы), там тебе читают проповедь, какие темы в первую очередь освещать, а у тебя язык не поворачивается сказать, что статья на эту тему и этого же, или рекомендуемого автора напечатаны в сегодняшнем номере…
Непопулярный ныне для цитирования самый известный вождь вначалеминувшего, 20 века (май 1901-го)был убежден (все же цитирую), “что исходным пунктом деятельности, первым практическим шагом к созданию желаемой организации(партии),наконец, основной нитью, держась которой мы могли бы неуклонно развивать, углублять и расширять эту организацию, — должна быть постановка общерусской политической газеты”.