Географические открытия
Шрифт:
Что касается остального, то верно, что район Калифорнии – Орегона, то есть район Кивиры, имеет умеренный климат, там действительно хорошая вода и много травы, есть сливы, орехи и дыни, но для винограда немного холодновато. Что же касается шелковицы, то упоминание о ней, возможно, подсказано все растущим в то время интересом к производству шелка, так как на самом деле этот район ею никогда не славился. Нельзя отрицать, что в исторические времена китайские джонки пересекали Тихий океан и достигали американского берега, но китайские суда, описанные здесь, следует рассматривать как чистейший вымысел.
За девять лет до того, как была опубликована книга Хаклюйта, Фрэнсис Дрейк побывал на северном побережье Калифорнии, получившем название Новый Альбион, и не нашел
В 1598 году некий Эдвард Райт создал карту, на которой Кивира продолжала занимать старое место к северу от мыса Мендосино, а Новый Альбион, который тоже был на ней обозначен, был помещен еще дальше к северу, при этом Райт ссылался на Дрейка как на один из источников информации.
В 1602 году, через шестьдесят лет после Кабрильо, для исследования участка побережья от Калифорнии на север был направлен Себастьян Вискайно. Помимо отчета самого Вискайно, остались также записи монаха-кармелита Антонио из Асунсьона, написанные в 1620 году. В них утверждается, что король Испании Филипп III, просматривая бумаги своего отца, натолкнулся на клятвенное заверение «каких-то иностранцев» о том, что они, находясь на севере, поплыли вниз и достигли города Кивиры. Он был якобы расположен на берегу моря в устье большой реки у мыса Мендосино, «который видно с кораблей, плывущих с Филиппин в Новую Испанию». Кивира была «густонаселенным и богатым городом, полным цивилизованных, воспитанных и грамотных людей, носивших одежды, городом, укрепленным и обнесенным стеной».
Кроме того, согласно записям монаха Антонио, были и «другие детали в этом сообщении, стоящие изучения и подтверждений путем исследования», но он не пересказывает ни одной из них. Позднее он с сожалением признает, что экспедиция Вискайно не нашла никаких следов Кивиры. Правда, это ничего не доказывало, так как Вискайно, по-видимому, достиг на севере только залива Монтерей и не добрался до Мендосино, не говоря уже о Кивире.
Упоминание о том, что корабли, идущие с Филиппин, могут видеть мыс Мендосино, заслуживает внимания. Уже в давние времена было замечено, что самый выгодный путь морем из Филиппин в Мексику (Новую Испанию) лежал на север до течения Куросио в обход штилей центральной части Тихого океана. Таким образом можно было попасть на Американский материк в районе мыса Мендосино, а затем дрейфовать на юг до Акапулько, главного мексиканского порта западного побережья. И в связи с этим обычно правдивый монах Антонио придумал историю о существовании в этом районе побережья ядовитых туманов, которые вызывали ужасное заболевание, поражавшее экипажи попадавших туда кораблей. Первый симптом болезни, которую можно было бы назвать «синдромом Мендосино», состоял в том, что все тело человека начинало нестерпимо болеть. Затем кожа трескалась и образовывались красные пятна, мышцы на всех суставах затвердевали, образуя пучки в два пальца толщиной, и парализовывали больного, и самое лучшее, на что он мог надеяться, была скорая смерть. Монах утверждал, что эта болезнь является причиной большинства смертных случаев на кораблях, пересекающих Тихий океан со стороны Филиппин, и что она унесла жизнь более сорока людей Кабрильо, хотя в рассказе Феррело о путешествии Кабрильо нет ничего, что могло бы послужить поводом для такого предположения.
Естественно, что, поскольку Кивира была отрезана от всего мира этой пагубной зоной, она не могла больше быть объектом исследования. И действительно, побережье Тихого океана к северу от мыса Мендосино, возможно, самая трудная для преодоления часть береговой линии на подступах к Арктике на всем Североамериканском континенте. Там кончается калифорнийский берег с мягким климатом, а береговая линия принимает северо-северо-западное направление. От залива Гумбольдта до устья реки Колумбии нет ни одной приличной гавани, прибой свирепствует, туман и дождь не прекращаются, и корабли непрерывно находятся под напором преобладающих западных тихоокеанских штормов. Помимо всяких воображаемых болезней, было достаточно причин для того, чтобы моряки избегали этого ужасного берега, который был досконально исследован только в конце XVIII века.
Итак, Кивира оставалась загадкой более столетия. Все знали, что она существует, но никто не утверждал, что знает это наверное. Время от времени поднимался вопрос о поисках ее сухопутным путем. В 1630 году францисканский монах из Нью-Мексико Алонсо де Бенавидес отправил королю Филиппу IV срочное послание, склоняя его к повторной попытке обратить в истинную веру индейцев Великих равнин, а в качестве приманки он добавил, что в Кивире есть много золота. Судя по контексту, можно подумать, что он имел в виду подлинную Кивиру Коронадо, но испанцы давно отказались от мысли, что это страна золота, следовательно, монах, по-видимому, подразумевал мифическую Кивиру западного побережья, возможно перепутав их друг с другом.
Наконец в 1672 году Кивира в последний раз ощутимо вторглась в дела людей. Испанский авантюрист и уроженец Перу Диего де Пеньялоса распустил слух, что он возглавлял экспедицию, которая отправилась из Санта-Фе и достигла по суше реки Миссисипи.
Надо сказать, что Пеньялоса был губернатором Нью-Мексико, но он поплатился за то, что посылал неблагоприятные рапорты об обращении францисканцев с индейцами. Могущественный монашеский орден добился его смещения с поста и отзыва в Мехико, где «клеветник» предстал перед судом инквизиции и три года пробыл в тюрьме. Это озлобило его и возбудило в нем мстительность. Диего де Пеньялоса стал искать союзников против францисканцев и отправился в Англию, чтобы предложить план нападения на слабо защищенный район техасских рудников.
Но у короля Карла II было и без того достаточно забот, и он использовал Пеньялосу как орудие в своей дипломатической игре с королем Франции Людовиком XIV.
При французском дворе Пеньялоса нашел внимательных слушателей. Его речи привели к тому, что, когда в 1672 году граф де Фронтенак был направлен на пост губернатора в Новую Францию, он отдал приказ принять меры к созданию французской базы в устье Миссисипи (чтобы ликвидировать испанский контроль над берегом залива), а также искать внутренние водные пути, по которым можно было бы добраться до Кивиры.
Конечной целью поисков было королевство или по крайней мере город Кивира. Несмотря на то что Кивиру перестали принимать всерьез в других странах, действия Пеньялосы во Франции привели к тому, что на французских картах Кивира была закреплена как стандартное обозначение тихоокеанского прибрежного района, до которого французы надеялись добраться во что бы то ни стало. Мнимое королевство Кивира было забыто, но город Кивиру продолжали условно наносить на карты.
Последним своим появлением на карте около 1752 года она обязана Филиппу Бошу, французскому географу. Кивира появилась на его карте, посвященной исследованиям Верандри в северо-западной Америке.
В конце концов предполагаемый район Кивиры был досконально исследован в период между 1788–1793 годами двумя английскими капитанами – Джоном Мирсом и Джорджем Ванкувером – и американцем Робертом Греем (первый американский шкипер, совершивший путешествие в Китай). Никто из них не нашел ни малейшего подтверждения существования Кивиры, миф о которой к этому времени и без того уже никто не принимал всерьез.
Затем в 1806 году Льюис и Кларк в конце своей экспедиции по исследованию запада открыли мощную реку, которую назвали Орегон, не зная о том, что четырнадцать лет назад Роберт Грей уже обнаружил ее устье и назвал ее в честь своего корабля Колумбией. Это название сохраняется и по сей день. Происхождение названия «Орегон» неизвестно, но оно было в ходу с середины XVIII столетия и служило для обозначения большой реки, которая, по слухам, существовала где-то в западной части континента (впервые о ней упомянуто в прошении, отправленном в 1765 году королю Георгу III неким Робертом Роджерсом, предпринявшим безуспешную попытку получить средства на организацию экспедиции с целью открыть реку, «называемую индейцами Ouaricon»), поэтому исследователи, очевидно, предположили, что они открыли именно ее.