Геральт (сборник)
Шрифт:
Удар!
Геральт и на этот раз не потерял сознания. А надо бы, потому что ему как-никак, а внутренние органы еще могли пригодиться. Однако, чтобы потерять сознание, надо было заставить лысого…
Стражник сплюнул, ощерился, снова помассировал пятерню.
– Ну как? Никаких желаниев?
– Есть одно… – простонал ведьмак, с трудом поднимая голову. – Чтоб ты лопнул, сволота поганая.
Лысый заскрежетал зубами, отступил и замахнулся, теперь уже, как и хотел Геральт, примеряясь к голове. Но удар не состоялся. Стражник вдруг забулькал, словно индюк, покраснел, схватился обеими
И лопнул.
– Ну и что мне с вами делать?
Потемневшее небо прорезала ослепительно яркая стрела молнии, после короткой паузы раздался хрупкий, протяжный гром. Ливень набирал силу, над Риндой проплывала дождевая туча.
Геральт и Хиреадан, сидевшие на лавке под большим гобеленом, изображающим Пророка Лебеду, пасущего овец, молчали, скромно потупившись. Ипат Невилл расхаживал по комнате, фыркая и гневно сопя.
– Вы, сволочные, засранные волшебники! – вдруг взорвался он, остановившись. – Невзлюбили мой город или как? Нет других городов на свете или что?
Эльф и ведьмак молчали.
– Чтобы такое… – захлебнулся ипат. – Чтобы ключника… Как помидор! Вдрызг! В красную жижу! Это бесчеловечно!
– Бесчеловечно и безбожно, – поддакнул присутствовавший в канцелярском покое ратуши богослужитель Крепп. – Так бесчеловечно, что любой дурак догадается, кто за этим стоит. Да, ипат. Хиреадана мы знаем оба, а этому, выдающему себя за ведьмака, недостало бы Силы, чтобы так уделать ключника. Это все работа Йеннифэр, богомерзкой ведьмы!
За окном, как бы подтверждая слова Креппа, громыхнуло.
– Она, и никто другой, – продолжал богослужитель. – Несомненно. Кто ж, если не Йеннифэр, вздумал бы отыграться на государевом советнике Лавроносике?
– Ха-ха-ха! – расхохотался ипат. – На это-то я как раз меньше всего злюсь. Лавроносик подкапывался под меня, на мое место метил. Теперь его уже люди слушать не станут. Как вспомнят, как он по заду отхватил…
– Недоставало еще, чтобы вы начали аплодировать сему преступлению, милсдарь Невилл, – поморщился Крепп. – Напоминаю, если б я на ведьмака не наслал бесогонного заклинания, то бишь экзорцизма, он поднял бы руку на меня и на достоинство храма…
– А ведь ты тоже скверно отзывался о ней в своих проповедях, Крепп. Даже Берран жаловался. Но что правда, то правда. Слышите, поганцы? – Ипат снова повернулся к Геральту и Хиреадану. – Нету вам прощения! Не подумаю потакать таким фокусам! Ну, давайте говорите, что у вас есть в свое оправдание, потому как если нет, то я начихаю на все ваши религии и устрою вам такое, что вы до смерти не забудете. А ну выкладывайте все немедля, как на духу!
Хиреадан тяжко вздохнул и глянул на ведьмака многозначительно и с вопросом. Геральт тоже вздохнул, откашлялся.
И рассказал все. Ну, скажем, почти все.
– Стало быть, вон какие пироги, – произнес богослужитель, немного помолчав. – Хорошенькая история. Злой гений, освобожденный от заклятия. И чародейка, которая заимела на этого гения зуб. Недурственная комбинация. Это может скверно кончиться, очень скверно.
– Что такое гений? – спросил Невилл. – И что надобно этой Йеннифэр?
– Волшебники, –
– Именуемыми в легендах, – прервал ведьмак. – Потому что, насколько мне известно…
– Не прерывай, – обрезал его Крепп. – То, что тебе известно мало, было ясно уже с самого начала твоего рассказа, ведьмак. Так что помолчи и послушай тех, кто умнее тебя. Итак, гении. Их четыре рода, как и четыре Плоскости. Существуют д’йини, существа воздушные, мариды, связанные со стихией Воды, ифриты, кои есть гении Огня, и д’ао – гении Земли…
– Ну, тебя понесло, Крепп, это называется словесный понос, – вставил Невилл. – Тут тебе не воскресная школа, не учи нас. Говори кратко: чего Йеннифэр хочет от того гения?
– Такой гений, ипат, есть живой сборник магической энергии. Волшебник, имеющий возможность по желанию призывать гения, может эту энергию направлять в виде заклинаний. Ему не надо тяжким трудом вытягивать Силу из Природы, за него это делает гений. Тогда могущество такого чародея становится огромным, почти безграничным.
– Что-то я не слышал о всесильных магах, – поморщился Невилл. – Совсем даже наоборот, сила большинства из них явно преувеличена. Этого не могут, то не в силах.
– Волшебник Стаммельфорд, – прервал богослужитель, снова впадая в менторский тон и встав в позу лектора, – некогда передвинул гору, коя заслоняла ему вид с башни. Никому ни до, ни после не удавалось совершить подобное. Ибо Стаммельфорд, как гласит молва, пользовался услугами д’ао – гения Земли. Сохранились записи о подобных действиях других магиков. Гигантские волны и катастрофические проливные дожди, несомненно, дело рук маридов. Огненные столбы, пожары и взрывы – работа огненных ифритов…
– Смерчи, ураганы, полеты над землей, – проворчал Геральт. – Джеоффрей Монк.
– Верно. Однако, вижу, кое-что ты все-таки знаешь. – Крепп посмотрел на него благосклонней. – Говорят, старый Монк нашел способ заставить служить себе и д’йини – гения Воздуха. Ходили слухи, что не одного. Он якобы держал их в бутылях и использовал по мере надобности, по три желания от каждого гения. Потому что гении, дорогие мои, исполняют только три желания, а потом свободны и смываются в свои измерения.
– Тот, над рекой, ничего не исполнил, – решительно сказал Геральт, – сразу схватил Лютика за горло.
– Гении, – задрал нос Крепп, – существа зловредные и коварные. Не любят тех, кто загоняет их в бутылки и велит передвигать горы. Они делают все, чтобы не допустить произнесения желаний, и выполняют их таким способом, которым трудно овладеть. И предвидеть. Порою выполняют буквально, поэтому надо следить за тем, что говоришь. Чтобы гения захомутать, нужна железная воля, стальные нервы, могучая Сила и немалое умение. Из сказанного тобою следует, что твои умения, ведьмак, были невелики.