Герцог оперативного назначения
Шрифт:
«Адын, савсем адын. Стоп, а почему, собственно, один, друзья-наемники с планеты Хана неужто не помогут? Пако отпадает, у него молодая жена и маленький ребенок. Ливэн – циферная душа, видимо, тоже. Мела вряд ли отпустит финансового гения. Остаются Ланс и Гидо. Вполне вероятно, что одного из них захомутала Ира, но второй-то свободен. Молодец, опер, – и Чернота погладил себя по голове. – Как только обустроюсь здесь немного, рвану на Базу и затем на Хану, тем более повод для отлучки весьма основательный – двух тысяч контейнеров с мужским семенем для этого мира явно недостаточно».
Правильно говорят, мудрые мысли приходят именно утром в дурную голову. Потому Пашка поднялся
Отрядик бодро гарцевал к воротам Тронхайма во главе с невидимым Чернотой – тот включил трофейный комбинезон «Хамелеон». Проехав через откидной мост, остановились перед небольшой очередью повозок – пейзанки везли свежую зелень и овощи на продажу. Въезд стоил один медяк, отряд проехал бесплатно – с воинов денег не брали. Сквозь капюшон опер внимательно осмотрел стену, ограждающую столицу. Вся в выбоинах и трещинах, каменные блоки слеплены кое-как – одним словом, мечта начинающего альпиниста, а для неприятеля-то какой подарок. Дурные предчувствия одолели Черноту. Въехав в город, понял – интуиция не подвела. Столица представляла собой копию трущоб Могадишо в Сомали – в свое время видел документальный фильм об этой стране.
– Мама дорогая, куда я попал? – вздохнул Великий Отец.
Немощеная дорога пролегала через нагромождения каких-то деревянных «курятников», перемежаемых мрачными коробками из плохо обработанных плит. Фантазии у местных горе-архитекторов-строителей явно не хватало.
– Если это столица, то я балерина в пуантах. – Такого убожества Пашка не ожидал.
Основная масса аборигенов, двигавшихся в попутном с отрядом направлении, сворачивала направо, вливаясь в широко распахнутые ворота.
– Торг, – вполголоса сообщила Дата.
Кавалькада рысила мимо рынка, не останавливаясь. Единственное, что радовало глаз, – относительная чистота. Видимо, у здешних правительниц хватило мозгов для недопущения антисанитарии. Подметальщики и уборщики мусора встречались довольно часто. Худые, низкорослые мужички, одетые в драную дерюгу, с медным кольцом раба на шее, не поднимавшие голов за работой, вызывали жалость и сострадание. Вот и сейчас на краю дороги показалась одна из фигур, аккуратно работавшая метлой. Ехавшей мимо всаднице показалось (а может, она была с утра в плохом настроении), что нерадивый раб запылил копыта ее коня. С руганью мужеподобная баба соскочила на землю и принялась избивать несчастного ногами. Пинала она его с каким-то садистским наслаждением. Собравшаяся небольшая толпа с удовольствием наблюдала за бесплатным зрелищем.
Происшедшее далее событие прочно вошло в историю не только Тронхайма, но и всего народа – первое явление Великого Отца. В то время когда несчастный раб готовился отдать Богу душу, в воздухе раздался шипящий треск, и длинная голубая молния, возникшая из ниоткуда, врезалась в грудь гермафродиту. Разряд прошиб садистку насквозь, оставив в груди горелую дыру величиной с детский кулак. Остолбеневший народ тупо пялился на труп, но чудеса на этом не закончились. Рядом с лежащим в крови рабом появилась некая огромная фигура, висящая в воздухе. Раздался громовой голос:
– Слушайте сюда, дети греха, с вами говорю я, Великий Отец, посланец Единого Творца. Никто больше не имеет права ударить мужчину, рабство в вашем царстве отменено. Тех, кто меня ослушается, ждет смерть.
Фигура озарилась яркой белой вспышкой и исчезла. Простенькая иллюзия, созданная опером, настолько впечатлила толпу, что все повалились на колени, скуля и моля о пощаде.
– Ну и кому стоим, поехали, царица, поди, заждалась, – прошипел невидимый Пашка.
Дата тронула лошадь, и амазонки потянулись вслед за ней. Трясясь верхом, опер все больше мрачнел, у него сложилось впечатление, что здешние аборигенки недавно выбрались из пещер. Он бросил взгляд на своих спутниц:
– И это у них называется воинский доспех? Тьфу.
Кусок плохо выделанной кожи с отверстием посередине, две половины стягиваются широким ремнем с пряжкой, на который навешиваются прямой кинжал и короткий меч в деревянных ножнах. На голове – невообразимый малахай, а на ногах – постолы – куски кожи, перетянутые ремнями. Все амазонки носили страхолюдные штаны из дерюги, для тепла на плечи накутывали отвратительно пахнущие шкуры. У многих на кожаном доспехе – прямоугольные бронзовые пластинки, груди прикрывали выпуклые диски. Простой народ по внешнему виду мало отличался от бомжей. Настоящая реальность ничего общего не имела с трудами историков, а тем более с голливудскими блокбастерами, снятыми о бесстрашных и красивых амазонках. Кстати, о красоте – симпатичные женщины здесь редкость, большинство напоминают финскую сборную по лыжам.
Впервые Павлу пришла в голову крамольная мысль, а не послать ли Орден на три буквы с его ненормальными заданиями. Нет, нужно быть честным, до Цебуса у него претензий к начальству не было, но теперь – опер передернулся и затосковал. Он прекрасно помнил условия контракта, сдернуть со службы ему просто не позволят – это не завод, где в любое время можно уволиться по собственному желанию. Вся праведная натура Черноты протестовала супротив так называемой секс-миссии. Самое противное – гермафродиты. В принципе Пашка лояльно относился к калекам и инвалидам, с состраданием, но то, с чем он столкнулся в Северном царстве, вызывало отвращение и гнев. Из ментасканирования и рассказов амазонок знал, что эти двуполые особи имеют садистские наклонности и склонны к насилию. Назвать их животными – значит оскорбить животных. Придется зачищать, избавлять царство от уродов, а их ведь не одна тысяча. Плюс жрицы Светлой Матери – они тоже должны уйти в «край вечной охоты». Жрицы фактически управляют страной, а с властью добровольно никто не расстается. Опер изломал все извилины и не находил выхода в бескровном решении вопроса. Ну жили бы себе дальше несчастные бабы, нет, хрен сюда занес Орден. Как же, погибает раса амазонок, примем меры. Ага, приняли, и крайним оказался он – опер-мечник Павел Игнатьевич Чернов. Как говорится, сидя по уши в дерьме, трудно раскрывать рот.
Голос Даты вырвал его из круга невеселых мыслей.
– Мы приехали, Великий Отец.
Глава вторая
Придя в себя, Пашка некоторое время тупо пялился на здоровенные деревянные ворота, обитые бронзовыми полосами.
– Дата, кто охраняет дворец?
Девушка фыркнула:
– Три сотни Непобедимых.
– А, это которые туда и сюда, – догадался опер.
– Угу, они самые, твари. – Амазонка с отвращением сплюнула на дорогу.
– Так, слушай мою команду – держаться всем вместе. За мной. – Он открыл портал прямо в воротах.
Они въехали непосредственно перед так называемым дворцом – сооружение из скалистых глыб больше напоминало сарай больших размеров, чем жилище царицы. Перед сараем цепочкой стояла охрана из могучих баб в металлических рогатых шлемах. От неожиданного появления из воздуха группы всадников у многих заклинило челюсти, но некоторые схватились за луки. Чернота не стал миндальничать и изображать из себя мать Терезу – он убил Непобедимых одним ментальным ударом. Шеренга рухнула на песок.