Герцог ре, Сфорц
Шрифт:
Капитан егерей с сожалением покачал головой.
— Вынужден вас огорчить, графиня, — сказал он, немного растягивая слова, — Но эта дорога, действительно, единственная. Потому что та, что идёт через заболоченную низину, летом не проходима. Там грязи по колено. Даже пешком или на лошадях, мы будем идти по ней не меньше полутора декад, и на выходе с неё нас, наверняка, уже будут поджидать, а Вейнаг, тем более, укрепят. Идти же с обозами — невозможно вообще.
— Ну, это без нас с Мервиным, так бы и было, — сказала Уля улыбнувшись, разулыбавшемуся в ответ, капитану инженерной роты, который уже имел возможность поработать с графиней
— Лиг семьдесят, — ответил он.
Выражение лиц всех присутствующих доставило Уле одно удовольствие.
— А ведь может получиться, — вслух произнёс озарившую его мысль полковник.
— Обязательно получится Ашер, — улыбнулась Уля.
Возбуждение, охватившее собравшихся, переросло в бурное обсуждение конкретных планов подготовки похода.
— Товбис, — обратилась графиня к командиру второй баталии, пока командиры первой и третьей делили между собой трофейные телеги, — Того парня, которого я наблюдала в бою на самом острие атаки, ты уже представил полковнику на временного лейтенанта, вместо его погибшего командира? Пришлёшь тогда ко мне этого парня сегодня. Мне герцог дал право накладывать знак Сфорца на офицерские шевроны. До майорских включительно.
— Да, вернее, нет, — замялся майор, — Я сейчас, как раз, после этого совещания, хотел Ковина, так его зовут, представить полковнику. Да, конечно, пришлю. Он заслуживает.
Олег не раз ей говорил, что одних только талантов и достоинств мало, чтобы чего-то добиться. Очень многое в жизни решает протекция. Поэтому ей надо быть очень внимательной, и не лениться следить за тем, чтобы нужных им людей не затирали.
Про то, что, вместо погибшего командира одной из полусотни алебардистов, как раз той самой, которая выстояла под напором многократно превосходящего противника, майор Товбис собирается назначить того сержанта этой полусотни, который больше всего проявлял себя в поставке ему непотребных девок, во время долгих стоянок рядом с поселениями, Уля узнала от Лолиты, которая по мере возможностей, иногда, приглядывалась, и к своему приятелю, и к тому, что вокруг него происходит.
Сейчас Уля просто дала понять майору, что в курсе происходящего. Но он молодец. Сумел выкрутиться.
В армии герцога, присваивать офицерские звания до майора включительно, имели полномочия и командующий армией генерал Чек Пален, и начальник штаба генерал Торм Хорнер, по представлениям командиров полков или бригады. Сами эти командиры, до утверждения их представления, могли присваивать только временные звания. Естественно, что полковников и генералов назначал сам герцог.
На офицерские шевроны Олег стал накладывать магический знак Сфорца, которому он обучил и сестру, одновременно с этим, дав ей полномочия утверждать представления командиров полков.
В каждой баталии, кроме майора — командира баталии, десяти лейтенантов — командиров полусотен, были ещё и два капитана — один, командующий четырьмя полусотнями мечников, и второй, командующий шестью полусотнями алебардистов.
От Лолиты Уля узнала о гибели во второй баталии и капитана мечников, но предложение своей охранницы назначить Малыша капитаном, отвергла решительно. Протекция протекцией, но во всём нужно знать меру.
— Здесь оставим сотню кавалеристов, чтобы наш уход дольше не был заметен? А они потом догонят? — впечатлённый улиными воинскими талантами Ашер, кажется, решил теперь советоваться с ней по каждому пустяку, и ждать от графини одобрения каждого своего решения.
— Ашер, ты в этом лучше разбираешься, — Уля посчитала нужным подбодрить служаку, а то ещё скиснет.
Она поднялась и кивнула стоявшей у входа невозмутимой Герде
— Позвольте вас проводить? — увидев, что графиня собирается покинуть штаб, поднялся и ри, Зенд.
— Буду весьма признательна, — вежливо согласилась Уля.
Глава 11
Делать дорогу прямой, как автобаны, у Олега с Улей не было времени и особого желания. Поэтому, порой, называя, про себя, дороги герцогства автобанами, Олег себя немного перехваливал. Но некоторые, чересчур петлявшие участки, всё же, были выпрямлены.
Ехать по такой дороге на подрессоренной карете было одно удовольствие. Хотя за годы, проведённые в этом мире, Олег уже достаточно хорошо освоился с верховой ездой, но ценить комфорт и удобства не разучился.
Карета была изготовлена по его личным чертежам, и походила внутри на купе спального вагона люкс с двумя мягкими диванами, столиком и, даже, умывальником.
Самым сложным оказалось изготовление рессор. Технически, Олегу пока так и не удалось получить пружинную сталь нужной прочности и качества, хотя в его кузнях над этим вопросом продолжали работать. Правда, работали, что называется, методом проб и ошибок.
Но там, где сплоховали его знания — как обычно, выручила магия. И пластины из стали, нужной упругости, ему получить удалось.
— Этот банкир не только подтвердил то, что удалось узнать от других людей — торговцев, беженцев, путешественников, но и многое объяснил, господин, — говорил Агрий, сидя на переднем диване кареты, напротив своего герцога, — А, я думаю, к его мыслям можно прислушаться. Я убедился уже не один раз, что банкиры самые осведомлённые люди.
— И задница у них самая чувствительная, — согласился Олег со своим начальником разведки.
Агрием Олег был доволен. Этот парень, когда-то, одним из первых, выученный им мастерству асассинов, смог стать не просто боевиком, следопытом и профессиональным убийцей, но и проявил неплохие таланты аналитика, на ходу улавливая те мысли и идеи, которые Олег извлекал из своих знаний прежнего мира.
— Удивительно, господин, но такие богатые люди даже намного сильнее падки на дармовщину, чем обычные, — поделился своими наблюдениями разведчик, — А уж, когда мой человек угощал его тем самым кальвадосом, который мне, по вашему приказу, министр Гури выделил, четыре ящика, ну, тот, который почти два года в дубовых бочках выдерживали, так тот банкир и совсем моего агента стал чуть ли не самым лучшим своим другом считать.
Никакой Америки, конечно, Агрий Олегу не открыл. Он ещё в прошлом мире об этом не раз слышал, читал, а, однажды, и на своём опыте имел возможность убедиться, видя, с каким удовольствием, приглашённый на студенческую вечеринку преподаватель, не ставивший положительной оценки даже самому знающему студенту, без оплаты тем нужной суммы, поглощал нехитрую студенческую еду — пить на той вечеринке этот молодой преподаватель, правда, не пил, сославшись на язву, но закуску со стола смолотил почти всю, включая и острую.