Герцог
Шрифт:
— Вы уезжаете?
«Почему никто мне не сказал», — проворчала она про себя.
— Вы только приехали и уже так быстро…
— Я еду не в Англию, просто мы с Бертраном отправляемся по делам. Вчера вечером, после того как вы ушли спать, мы решили поехать в Шевиот посмотреть овец, а затем проедемся по здешним фабрикам, думаю, скоро вернемся.
— Когда?
— Возможно, через неделю. Я точно не уверен. Ему стало интересно, что она думает. Вспомнился вчерашний путаный разговор и последняя фраза перед тем как Брэнди убежала. Ян хотел,
— Все-таки я надеюсь, что вы передумаете и приедете ко мне в гости в конце года. Не торопитесь с окончательным ответом.
Брэнди пристально смотрела на него. Да, герцог никогда не забудет ту обиду, которую она нанесла ему. Неужели он не понимает, что его слова делают ей больно? Нет, конечно, нет. При одном упоминании о том, что придется жить рядом с ним и его женой, у нее мороз по коже пробегает. Брэнди болезненно съежилась и ответила:
— Шотландия — мой дом, ваша светлость. Я не понимаю, зачем вам в Лондоне, среди ваших благородных друзей, нужна дикая шотландка. — Она понизила голос, надеясь, что он не услышит ее: — Мне бы очень хотелось, ваша светлость, чтобы вы уехали один, без меня.
— Похоже, что как только я вас чем-то расстрою, то сразу же становлюсь «вашей светлостью».
Ее упрямый подбородок вздернулся еще на пару дюймов.
— Но мы поговорим об этом, когда я вернусь, — сказал Ян и перевел разговор на другую тему. — Вам не кажется, что леди Аделла ведет себя с вами довольно нахально. Будьте осторожны, похоже, Перси не собирается в ближайшее время уезжать.
Он все еще волновался. Ему надо было что-нибудь сделать с молодым прохвостом, но что? Может, сломать ему ноги? Это бы его немного остудило.
— Я даю вам честное слово, ваша светлость, что смогу сладить с Перси сама, он не опасен. Ему нравится смущать меня, но не думаю, что он полезет с поцелуями.
Это как раз не пугало герцога. Он видел, что у Перси другая цель. Да, следовало бы сломать ему ноги, но пойдут разговоры, ахи и охи. Неожиданно герцог понял, что хочет защитить ее, даже если она об этом не просит. Нет, все-таки придется сломать Перси ноги и руки. Минуту он обдумывал этот вариант, глядя в тарелку с кашей. Но как защитить девушку и при этом не разозлить? Брэнди действительно думает, что сможет справиться с Перси, если он попытается овладеть ею. Только на этот раз она ошибается. С Перси ей не совладать.
Брэнди отвлекла его от мыслей одним вопросом:
— Ваша будущая жена, какая она? Я думаю, великолепная женщина: благородная, красивая, стройная. И она, наверное, счастлива, что у нее есть вы и можно ласкать и целовать вас все время.
Герцог не хотел говорить о Фелисити, даже упоминать ее имя, поэтому сухо заявил:
— Да, наверное, вы правы.
Ему стало неудобно. Он совсем не хотел говорить о своей будущей жене.
— А какая она?
«Какого черта ей это надо», — подумал герцог, но все-таки ответил:
— У нее темные волосы, зеленые глаза, и она маленькая. Вас это устроит, мадам Любопытство?
— Да, — ответила Брэнди.
Она поковыряла ложкой остатки каши.
— А что вы думаете о Шотландии, Ян, и о шотландцах?
— Мне кажется, люди есть люди, где бы они ни жили. Что касается собственно Шотландии, я бы предпочел ответить на этот вопрос после возвращения.
— Вы не презираете нас?
— Господи, Брэнди, что за глупые вопросы. С чего вы взяли, что я презираю шотландцев?
— Вы очень вежливы, даже, наверное, слишком вежливы. И добры, Бертран боготворит вас. Я думаю, что, как и мы, он ожидал увидеть чопорного англичанина, который будет сосать из нас кровь и смотреть на всех, словно на грязь под ногами.
Тогда герцог спросил прямо:
— А что вы думаете обо мне, Брэнди?
— Я думаю, что вы вежливы, добры, не лицемерны, солидны и интересны, наверное.
Она вскочила со стула и побежала к двери.
— Счастливого вам пути, Ян.
Он позвал ее.
— Мне бы хотелось, чтобы вы еще раз назвали меня красивым, как вчера вечером. Добрый, вежливый — понимаю. Не против солидного и не лицемерного, но что означает «интересный»? Объясните.
Герцог ожидал, что Брэнди убежит, но она ответила:
— Если хотите остаться таким в моих глазах, не давите на меня.
Затем убежала, и дверь потихоньку закрылась за ней.
Мэбли оправдал ожидания своего хозяина и скоро приехал, обрадовавшись герцогу как родному сыну.
— Неплохо выглядите, ваша светлость, — сказал он грустным, ласковым голосом, шествуя за герцогом в его спальню.
— Ворчи сколько хочешь, Мэбли, но сложи-ка мне чемодан, я скоро уезжаю. Ботинки чистить не надо, — добавил его светлость, увидев, как пристально слуга разглядывает хозяйскую обувь.
Герцог подумал, что нехорошо, если Мэбли познакомится с Мораг слишком быстро, так как его маленький нос, весь испещренный венами, наверняка не будет испытывать удовольствия от ее запаха.
Он оставил слугу прибирать комнату, а сам отправился путешествовать по замку. Ян решил поговорить с леди Аделлой прежде, чем погода улучшится и они с Бертраном покинут Пендерлиг. «Теперь я обезоружу тебя, Брэнди», — сказал герцог сам себе.
Вскоре он подошел к комнатам леди Аделлы, расположенным в части замка, обращенной к морю.
«И не собираюсь ломать Перси ноги, однако мысль интересная».
Подойдя ближе, герцог услышал изнутри раздраженные голоса двух женщин. Один из них принадлежал леди Аделле, а второй, похоже, старой Марте.
— Ты холодная и бессердечная старая сука.
— Старой сукой я еще могу себя признать, — ответила леди Аделла громко, — но никогда не была мешком костей. Ты плохо грела господину постель. Ему приходилось спать с тобой, однако делал он это без всякого удовольствия, потому что потом приходил всегда ко мне, а я не пускала его.