Шрифт:
Эту загадочную историю до сих пор помнят в здешних краях, рассказывая - каждый на свой лад и расцвечивая всевозможными домыслами. И лишь луна, вечная наперсница тайн, могла бы поведать о ней всю правду...
Жил в стародавние времена, в неприступном замке на холме, могущественный герцог Конрад Неустрашимый. Велики были его владения, много подвластных рыцарей-вассалов, а податного люда - вовсе без числа. После смерти отца не раз пришлось Конраду на поле битвы доказывать своим подданным и дерзким соседям, что храбростью и крутым нравом, он - достойный сын старого герцога! Но вскоре непокорные смирились под его властной рукой, и не осталось герцогу с приближенными иных развлечений, кроме охоты и турниров, где красовались они в нарядных доспехах. Главный же
В тот год, с которого начинается повесть, в финал турнира вышел герцог и юный рыцарь, вызвавший одобрение публики такой смелостью и ловкостью, что даже герцог не без труда одержал над ним победу. Гордо проезжая затем вдоль рукоплещущих трибун, он заметил редкой красоты девушку с глазами цвета фиалок. Красавица улыбалась, но не герцогу, а мимо - его побежденному сопернику. "Сестра, должно быть... Головной убор у нее - девичий."
После турнира всегда устраивалась богатая трапеза. По правую руку герцог усадил прелестную девушку, а слева - ее отца и брата. И чем приветливее он обращался к ним, чем пристальней, разгоряченный поединком и вином, смотрел на девушку, тем сильнее предчувствие беды терзали ее сердце. И ночью Агнес - так звалась она, заперев комнату и даже не распустив шнуровку лифа, все не могла уснуть, вздрагивая натянутой тетивой. А наутро отец радостно объявил ей, что герцог оказал им великую честь, пожелав взять Агнес в жены. У нее потемнело в глазах... С рыданиями умоляла она пощадить ее, но отец остался непреклонен.
И уже второй год Агнес была женой герцога. Очень гордясь ее красотой, он всерьез тревожился отсутствием наследника. Приказал доставить из города лучшую повитуху, чтобы осмотрев супругу, она сказала определенно - ожидать ли ему ребенка? Повитуха нашла Агнес вполне здоровой, и добавила, что хорошо бы им отправиться на богомолье в прославленный чудесами монастырь Св.Анны. Вняв совету, герцог решил проводить жену в замок тестя, а дальше пусть едут с матерью. Ему эти молебства да стояния на службе часами - хуже постного обеда. И обреченная покорность жены надоела Конраду, захотелось пожить по-прежнему весело, по-холостяцки! Агнес же несказанно обрадовалась, что после разлуки увидится с матерью и братом, и поспешила собраться в дорогу.
У ее родителей застали новых людей - италийского зодчего с сыном, приглашенных отцом для перестройки надвратной башни, которую он затеял, радуясь своему возвышению. И не только за исполнение их обязанностей ценили зодчих хозяева замка - те были непревзойденными рассказчиками, особенно, когда речь заходила об их Италии. Много поведали они сказаний из ее древней истории, а с появлением прекрасной герцогини, Алессандро просто превзошел себя в красноречии! Еще он замечательно рисовал и придумывал узоры для вышивок. А сколько знал романтических баллад! И обладая приятным голосом, услаждал их слух, сопровождая пение игрой на лютне. И еще радовало Агнес, что брат Артур стал с ним почти неразлучен.
Вскоре Агнес с матерью, в сопровождении небольшой свиты, отправилась на богомолье в монастырь Св. Анны. Много было переговорено в дороге, и не без слёз... Да еще волнение от встречи с Алессандро мешало Агнес погрузиться в молитвенную сосредоточенность. Но вид древних соборов устыдил ее мирские мысли, трепетное смирение наполнило душу, и вся она отдалась молитве. И по возвращении старалась сохранить то благодатное умиротворение, отогнать мечтания, в которых ощущался непростительный грех. Алессандро, очень встревоженный уединением Агнес, в редкие минуты, когда встречались они за трапезой, украдкой ловил ее взгляд, но тщетно.
Однажды под вечер Агнес сидела в саду и с грустью смотрела на строящуюся башню - ведь он был там... Близкие шаги по гравию вывели ее из задумчивости - Алессандро предстал перед ней и ожег темными, как ночь, глазами. Молча опустившись на колени, он поцелуями покрывал ее онемевшие руки, и Агнес затрепетала, едва дыша от ужаса и восторга. Умоляюще взглянув, он страстно заговорил на своем языке, и она всей истосковавшейся душою поняла его отчаянное признание в любви и поверила без рассуждений. "Но не просите у меня ответа. Ни в себе, ни в словах я не вольна." Но взгляд ее дивных глаз все сказал за Агнес - такая бесконечная любовь и нежность сияли в них.
А на другой день зловещим вестником примчался гонец от герцога с требованием, чтобы Агнес возвратилась, не мешкая. Словно узник, приговоренный к казни, она стала собираться в дорогу. Жизнь - единственная ее жизнь! – проскользнула мимо, едва коснувшись... А чужая - грубая и безжалостная - придавила сердце, как могильной плитой. В спальню вошла мать и положила на постель рисунки Алессандро. Увидев их, Агнес не сдержала слез и уткнулась в родное плечо. Мать гладила ее волосы и шептала бесполезные слова утешения, а про себя думала: "Бедная девочка! Под несчастливой звездой ты родилась, даже имя тебе дали пророческое - агнец жертвенный."
Наутро Агнес простилась с родителями, Артур сопровождал сестру до половины пути, где ее ожидала свита. Перекрестив брата, с глазами полными слез, Агнес поцеловала и нежно прижала его ладонь к своей щеке. Она знала наверняка - первое, к чему прикоснется Алессандро, будет рука брата, хранящая частицу ее любви...
Каким бездушным и холодным показался Агнес, по возвращении, герцогский замок... Разве величие и богатство мужа могли заменить прелесть вечеров рядом с милым Сандро? Как нарочитое оскорбление, звучали развязные возгласы и хохот подвыпивших придворных герцога, раздавшиеся под сводами зала. Хорошо, что муж, утолив после разлуки свой пыл, все реже докучал Агнес, бражничая внизу до глубокой ночи. И днем никто не нарушал ее уединения, она тихо вышивала, без утайки проливая слезы. И подолгу молилась потом перед Распятием.
Но однажды она поняла, что кажется, недостойная прощена, грешные мольбы ее услышаны - Господь посылает ей дитя! Еще не вполне веря своим ощущениям, ведь ей не с кем было посоветоваться, она робко сказала о чудесной новости мужу. И на радостях герцог кутил целую неделю. Правда, Агнес было уже не до веселья - так замучили ее обморочная слабость и дурнота. Герцог призвал давешнюю повитуху, она приготовила отвар, и Агнес стало много лучше. И до того ей понравилась расторопная и умелая повитуха, так успокаивали душу ее затейливые разговоры, что Агнес попросила мужа взять женщину в замок. И герцог, памятуя мудрый совет о богомолье, определил повитухе щедрое содержание. С ее появлением грустная жизнь Агнес сразу переменилась. Она уже не плакала часами над вышивками, не мучилась опасениями. Повитуха умела несколькими словами развеять недобрые предчувствия и уверить, что у нее родится прелестный ребенок всем на радость! Бывая в городе в разных домах, она видела и слышала много житейских историй и так увлекательно их рассказывала, что слушая, Агнес непрестанно удивлялась, смеялась и плакала. Оказалось, что к своим семнадцати годам, она почти не знала жизни!
Хлопотунья-повитуха окружила ее всевозможными заботами, и для Агнес, отвыкшей в замке герцога от нежности, это было необычайно трогательно. И повитуха всей душой привязалась к юной госпоже, и глядя на Агнес, вспоминала свою умершую дочурку - ей сейчас было бы столько же лет. Повитуха присмотрела в городе двух, на выбор, кормилиц для ребенка. Также обсуждалось приданое для малыша и его будущее имя. "Знаешь, Паулина, если родится девочка, я бы хотела назвать ее Розалиндой, Рози. А если мальчик, то... Но мальчику имя, конечно, даст герцог - это ведь, как титул." По совету мудрой повитухи Агнес перешла на пустующую "женскую половину". А рядом с ее постелью, в глубокой нише, отделенной от спальни ковровым гобеленом, устроилась Паулина - чтоб неотлучно быть под рукой. Так в приятных хлопотах и разговорах, прошла осень, потом долгая зима. И вот на исходе весенней ночи, промучившись не более, чем ожидала повитуха, Агнес благополучно родила дочку. Паулина возблагодарила Господа и захлопотала над младенцем.