Германская история
Шрифт:
В этом эпизоде примечательно то, что Барбаросса не присоединил к своим собственным владениям отобранные у Генриха Льва имперские пожалованные земли, как сделали бы это монархи Англии и Франции, консолидируя королевскую власть. Барбаросса пожаловал их другим имперским князьям, потому что, даже находясь на вершине власти, он не мог править без поддержки самых крупных князей. Некоторые историки полагают, что именно тогда был бесповоротно упущен наиболее реальный шанс перевести империю на путь западноевропейского развития. Впрочем, вряд ли у Фридриха был какой-то иной вариант. Власть кайзера в империи была уже настолько слаба, что он не мог обходиться без поддержки крупнейших феодалов.
Установлению единоличного господства препятствовала прежде всего огромная территория империи. Поэтому в центре Европы возникли две политические системы.
С одной стороны, это сама
Однако сам принцип выборности императора каждый раз неизбежно превращался в вотум доверия такому государственному устройству, а потому именно выборщики становились гарантами сохранения империи. К тому же европейские державы были заинтересованы в слабом центре континента как арене для проведения своей политики и поддержания баланса интересов.
С другой стороны, наблюдается пестрейшая мозаика отдельных территориальных владений — курфюршества, герцогства, графства, епископства, имперские города, аббатства, рыцарские земли. В ряде из них власть представляли как правители, так и ландтаги, выражавшие интересы местных сословий. При частой смене правящих династий ландтаги становились стабилизирующим фактором государственной власти.
О Германии XIX в. часто говорили как об «опоздавшей нации». Это относится и к немецкой истории в целом. Уже на пороге Нового времени «запаздывание» империи стало явным: она была хотя и устойчивой, но архаичной. В правовом, конституционном, административном плане, в отношении прямой власти монарха ее опережали Франция, Англия, Португалия, королевства Неаполя, Сицилии, Кастилии, Арагона. В то же время страны северной и восточной периферии Европы — Дания, Шотландия, Норвегия, Швеция, Венгрия — отставали еще больше. Таким образом, в Европе можно выделить два явно различных региона: более передовую, старую часть, в основном совпадавшую с территорией Римской империи, и отстающую молодую, которая располагалась севернее Рейна и Дуная.
В центре этого «раздвоенного» континента лежала «Священная Римская империя», состоявшая частично из старого, но в основном — из новых регионов. Она являлась как бы уменьшенной копией всей Европы. В некоторых аспектах рейх не отставал от Запада. Касалось это прежде всего роста городов, торговли, транспорта, ремесел. Немецкие города постепенно вышли из сферы господства феодалов, развили собственную культуру, получили особые права, создали новую общественную структуру, свой стиль и ритм жизни. Большинство германских городов появилось между XII–XIV вв. Но в глаза бросается то обстоятельство, что крупнейшие торговые города империи нигде не совпадали с центрами императорской власти. Первые располагались главным образом на Северном и Балтийском морях (Любек, Бремен, Гамбург, Росток) или вблизи альпийских перевалов (Аугсбург, Регенсбург). А короли по мере расширения империи на восток передвигали туда же свои резиденции — в Гослар, Магдебург, Нюрнберг, Прагу. Отсутствие постоянной столицы как долговременного центра управления и культуры, образования и торговли свидетельствовало, по крайней мере с XIII в., об отставании империи от государств Западной Европы. Слабая концентрация центральной власти, архаические административные структуры империи объяснялись прежде всего зависимостью германского короля и римского императора от крупнейших территориальных правителей. По самой своей природе избираемая королевская власть является слабой, а потому отсталой в смысле создания новой государственности.
Центр Европы отставал от Запада и в культурном отношении. В 1300 г. Франция имела пять университетов, готовивших нужных власти юристов и чиновников, Северная Италия — три, Англия и Кастилия — по два, Португалия — один. В империи же университетов не было вообще, как и во всей «молодой» Европе. Лишь в 1348 г. Карл IV, император и богемский король, основал по образцу Парижского университет в Праге.
В преддверии Нового времени в 1400 г. «Священная Римская империя» охватывала своими границами центр Европы. Они простирались от Гольштейна вдоль Балтики до Померании, за которой начинались владения суверенного и независимого от империи Немецкого ордена. Затем граница поворачивала на юг, проходя в основном по линии польско-немецкой границы 1919 г., включала Богемию, Моравию и Австрию, а в районе Истрии выходила к Адриатическому морю. Охватывая Тоскану в Центральной Италии в области Чивитавеккья, она достигала Тирренского моря, а возле Ниццы вновь устремлялась на север. Пролегая западнее Савойи, Бургундии, Лотарингии и Люксембурга, имперская граница выходила к Северному морю между Гентом и Антверпеном. Некоторые области — Северная Италия, Савойя, Бургундия, Швейцария — лишь номинально относились к империи. Другие явно нельзя было включать в «немецкие земли». В Брабанте, части Лотарингии и Люксембурга, говорили по-французски. В Богемии, Моравии и Силезии немецкий язык оставался языком только городов.
Как и прежде, империя была весьма далека от национального государства, ибо не было ни единой общей национальности, ни самого государства. Конечно, императоры продолжали претендовать на универсализм своей империи. Когда Карл IV в 1356 г. издал Золотую буллу (она была скреплена золотой печатью), то империя получила свой первый правовой закон, который вводил принцип большинства голосов при выборах императора, чтобы избежать раскола и двойного императорства. Было четко определено число избирателей-курфюрстов: архиепископы Кёльна, Майнца и Трира, богемский король, саксонский герцог, маркграф Бранденбурга и рейнский пфальцграф. Кайзер обладал всей полнотой власти только в своих личных владениях. Для императоров Люксембургской династии — Генриха VII, Карла IV и Сигизмунда — это была Богемия. Габсбурги, которые, начиная с Фридриха III, практически непрерывно обладали императорской короной, владели Австрией, к которой путем династических браков и наследования примыкали Богемия, Венгрия и Бургундия.
Однако все эти регионы располагались на периферии империи, а Венгрия лежала даже вне ее границ. Это приводило к известной отчужденности между императорами и коренными германскими землями. Сама империя представляла собой хаотическое скопление 1600 владений и городов. Наряду с мелкими и даже карикатурными владениями, всю территорию которых зачастую можно было окинуть одним взором со стены замка, наряду с богатыми и сильными имперскими городами, такими, как Любек или Нюрнберг, наряду с уродливо крохотными имперскими деревеньками с двумя десятками жителей имелись и крупные княжеские территории с развитым центральным управлением и собственными ландтагами. К ним относились герцогства Бавария, Вюртемберг, Лотарингия, Люксембург, курфюршества Бранденбург и Саксония, Рейнское пфальцграфство, ландграфство Гессен, архиепископства Кёльна, Майнца и Трира. Столь многоцветная территориальная палитра, характерная для империи, составляла резкий контраст с более современными государствами Западной Европы.
Люди, населявшие эту страну, по-прежнему жили в почти полностью аграрном мире. Четверо из пяти людей обитали на отдельных хуторах или в деревнях, которых в XII–XIV вв. становилось все больше. Западнее Эльбы почти полностью были выкорчеваны древние леса, так что даже пришлось запретить дальнейшие вырубки. К востоку от Эльбы число крестьянских поселений также заметно увеличилось. Возросла численность крестьянства, а на многих территориях было отменено крепостное право. Западнее Эльбы обычной фигурой стал крестьянин-арендатор, платежи которого обеспечивали ренту дворянским землевладельцам. Напротив, в восточных регионах крестьян лишили прежнего привилегированного правового положения, которым они пользовались во время колонизации этих территорий. Здесь дворянство использовало слабость правителей, чтобы заполучить широкие права в отношении крестьян, превращенных в наследственных подданных своего господина. В имениях Остэльбии крестьяне попали в полную зависимость от хозяев, они несли многочисленные повинности, зачастую произвольно устанавливаемые землевладельцами-юнкерами, располагавшими и местной судебной властью.
Около 20 % населения проживало в 4 тыс. городах империи. Их плотность заметно падала с запада на восток. Две трети этих городов были карликовыми, в которых насчитывалось от нескольких сотен до двух тысяч жителей. Среди крупных городов с населением более 10 тыс. жителей лидировал Кёльн, в котором проживало 40 тыс., за ним следовали Прага и Любек. Сравнительно крупными городами были также Аугсбург и Нюрнберг, Гамбург и Бремен, Франкфурт и Магдебург, Страсбург и Ульм. Но все они далеко отставали от таких европейских метрополий, как Париж, Флоренция, Венеция, Генуя, Милан, число жителей в которых к середине XIV в. перевалило за 100 тыс. Большинство немецких городов подчинялось местной княжеской власти. Кроме них, имелись имперские города под властью самого императора, число которых в начале XVI в. составляло 85.