Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945
Шрифт:
Новый план Шлифена, разработанный Генеральным штабом, практически не предусматривал использование танков; территории Бельгии и Голландии не слишком подходили для этого рода войск. Интересно, что французский главнокомандующий был столь же консервативен и его мысли следовали тем же курсом, что соображения его врагов. Он предвидел, какой план разработает германский Генеральный штаб, и сконцентрировал моторизованные войска вдоль бельгийской границы.
Второй план Шлифена вызвал серьезные опасения с политической точки зрения не только у Браухича и Гальдера, но и у Варлимонта, начальника штаба оперативного руководства вермахта. Все западные державы, в случае нарушения бельгийских границ, могли ополчиться против Германии.
Новый, гораздо более серьезный кризис назревал в отношениях между Гитлером
И Бюлов-Шванте и Варлимонт рассчитывали, что Леопольд воспользуется своими многочисленными связями и выступит в качестве посредника. В ноябре Леопольд и королева Вильгельмина предприняли попытку примирить враждующие стороны. Увы, все было тщетно. Гитлер принял решение.
Генеральный штаб начал действовать по собственной инициативе и, поскольку казалось невозможным заставить Гитлера изменить свой план в отношении наступления на Париж и Брюссель, остановился на единственно возможном варианте, и этим вариантом был марш на Берлин. Были проведены некоторые военные приготовления. Начальник службы транспорта генерал-майор Герке должен был сконцентрировать в столице надежные дивизии и, самое главное, танковые формирования. Гальдер зашел так далеко, что даже организовал специальный штаб для проведения этой операции под командованием подполковника Гросскурта.
Не все генштабисты были убеждены в осуществимости предложенного плана. Начальник отдела боевой подготовки подполковник Рохрич, бывший сотрудник Шлейхера, считал, что предприятие слишком рискованное, тем более что существует такое практически непреодолимое препятствие, как геринговское люфтваффе, а генерал-полковник Фромм, командующий резервными войсками, был искренне уверен, что армия пойдет скорее за Гитлером, чем за генералами. Но Гальдер считал план вполне реальным.
Бек был посвящен в этот план и в случае попытки переворота должен был принять командование вооруженными силами. Понятно, что Герделер тоже был посвящен в план переворота. Возникший заговор объединил самых достойных людей Германии. Теневое правительство, в которое входили дипломаты, руководители высокого уровня и образованные люди, не могло не вызвать уважения в любой стране мира.
По замыслу заговорщиков, армия должна была действовать как единый организм под руководством законных лидеров. Браухич знал о заговоре и заявил, что готов следовать принятым курсом. К сожалению, благородные люди зачастую плохо подходят для работы в «сумеречном мире», в котором предстояло действовать конспираторам. Трудно сказать, что произошло, если бы заговорщики придерживались намеченного курса, но все внезапно закончилось.
Время поджимало и Гитлера и генералов. 5 ноября все было готово к наступлению, которое было назначено на 12 ноября. 5 ноября Браухич в очередной раз попытался предупредить Гитлера о возможных опасностях. Гитлер пришел в неописуемую ярость. Он прекрасно знает, кричал Гитлер, что генералы планировали что-то еще, кроме наступления. На самом деле Гитлер ничего не знал. Гнев разбудила его обычная подозрительность, и ничего больше, но Браухич перепугался. Он решил, что Гитлер узнал о заговоре. На этом дело и закончилось. Гитлер стал еще подозрительнее и даже сказал Кейтелю, что догадывается, что он, Кейтель, вошел в сговор с генералами. Кейтель впервые попросил об отставке, но получил отказ. Гитлер заявил, что Кейтель не имеет права так поступать.
Ноябрь 1939 года выдался напряженным. 7 ноября приказ о наступлении был отменен. В период между 12 ноября и 20 января не менее шестнадцати
Заслуживают внимания два случая, которые произошли примерно в то же время. Когда группа заговорщиков замышляла свое дело, фон Лееб разработал собственный план. Он собирался вместе с двумя другими командующими группами армий категорически заявить Гитлеру, что они отказываются подчиняться приказу о наступлении.
На следующий день после взрыва в Мюнхене по просьбе Лееба произошла встреча трех командующих вместе с их начальниками штабов в Кобленце в штабе Рундштедта. Хочу подчеркнуть – по инициативе Лееба. Как-то фон Этцдорф заметил фон Хасселю, что из троих командующих группами войск только Лееб по-настоящему знающий и способный человек; Бок глуп, а Рундштедт устал. Но даже если у Лееба были способности к руководству, они оказались невостребованными. Бок и Рундштедт отвергли его предложение. Лееб вернулся в свой штаб, находившийся во Франкфурте, с ощущением, что ничего нельзя сделать. Он только не знал, что уже находится под постоянным надзором гестапо.
Второй случай мог иметь первоклассное пропагандистское значение для военной оппозиции. Гиммлер издал декрет, общий смысл которого заключался в следующем. Война – это своеобразная бойня, и часто попусту растрачивается лучшая кровь. Поэтому долг замужних женщин, пока их мужья воют, не отказывать членам СС. Один из дивизионных командиров Лееба, генерал-лейтенант Гроппе, сразу же после издания декрета публично отказался продолжать службу. Его арестовали и приговорили к смертной казни, но позже выпустили. Лееб сделал все возможное, чтобы защитить своего подчиненного, и благодаря его решительным протестам декрет был аннулирован.
23 ноября Гитлер устроил секретное совещание с высшим военным руководством. Он произнес длинную, весьма сумбурную речь, некоторые положения которой легли в основу секретного меморандума. Уязвимость Рура – вот основная проблема; чем больше территорий будет захвачено к западу от Рура, тем надежнее будет его положение. Гитлер в который уже раз повторял, что необходимо расширить жизненное пространство и сделать это возможно с помощью силы. Момент исключительно благоприятный. С тыла Германия защищена пактом о ненападении с Советской Россией, правда, никто не знает, как долго сохранится это положение. Смерть Сталина, как и Муссолини, может изменить ситуацию, и тогда Германия будет способна противостоять СССР только в том случае, если у нее не будет проблем за спиной.
Но пока основным для Германии оставался вопрос, связанный с западным направлением. На данный момент серьезно обсуждался только замысел Гальдера, хотя Манштейн не терял надежды, что получит одобрение его план прорыва через Арденны. Он справедливо предполагал, что враг ожидает нападения через Бельгию, и в лучшем случае этот план приведет, как говорил Шлифен, к «обычной победе», а не к полному уничтожению вражеской армии.
У плана Манштейна было два существенных преимущества: не нарушался нейтралитет Бельгии, и враг окружался в том случае, если он нарушал бельгийские границы. Но Браухич и Гальдер решительно противились этой разработке, надеясь, что им удастся отложить наступление на неопределенный срок. Когда настойчивость Манштейна стала причинять Гальдеру и Браухичу излишнее беспокойство, они сняли его с занимаемой должности и перевели во вновь сформированный армейский корпус, расквартированный в Германии. Но за Манштейном стоял Рундштедт. Шмундт, во время приезда в штаб Рундштедта, случайно увидел меморандум Манштейна и передал его Гитлеру. Фюрер мгновенно проникся смелой идеей, и на специальном совещании, которое Шмундт организовал в рейхсканцелярии, Гитлер удивил Браухича и Гальдера, неожиданно проявив интерес к плану Манштейна.