Герои без Золотых Звезд. Прокляты и забыты
Шрифт:
В Москве Соня стала куда-то исчезать из дома. Раз не пришла ночевать. Щиров стал расспрашивать, схватил пистолет. Она заплакала и созналась, что изменяет ему, что ее по-прежнему принуждает к сожительству Берия. Жена сказала, что ходит к нему ради мужа. Когда ее первый раз привезли к Берии, он пригрозил:
— Не согласишься, я твоего героя в порошок сотру, стоит мне пальцем пошевелить, и он отправится на Колыму лес валить!
Недолго думая, Щиров написал о том, что случилось с женой, в свою партийную организацию. На другой день его неожиданно направили в резерв ВВС, а потом назначили начальником Ташкентского аэроклуба. Фактически это было увольнение, поскольку аэроклуб находился в ведении ДОСААФ. Начальник и фронтовой друг сказал:
— Уезжай сегодня же, тебя, дурака, спасаем.
Уехал он туда один, так как отношения с женой окончательно испортились.
Щиров был обижен переводом в Ташкент. Среди причин, побудивших его к дальнейшим поступкам, по словам людей, знавших его по службе, не последнюю роль сыграло полученное на фронте тяжелое ранение в голову.
О дальнейшей судьбе Щирова впервые рассказал в 1988 г. в газете «Известия» известный юрист Ю. Феофанов. Эта статья буквально всколыхнула всю страну.
На рассвете 7 апреля 1949 г. пограничный наряд задержал неизвестного, который с тыла шел к границе.
Свою личность нарушитель скрывать не собирался. На заставе он предъявил документы на имя подполковника Щирова Сергея Сергеевича, Героя Советского Союза. Из 22 предметов, изъятых при обыске, 15 составляли награды.
В тот же день нарушителя отправили в Ереван, где его допросил майор госбезопасности Гришаев [132] .
— Расскажите, каким образом и с какой целью вы оказались на государственной границе СССР — Турция, где были задержаны.
132
Гришаев П.И. (1918—?) — в 1941–1953 гг. в органах ГБ. Участвовал в следствиях по делам генерала В. Крюкова, Л. Руслановой, руководил следствием по делу ЕАК. В 1946 г. был следователем при Главном обвинителе от СССР на Нюрнбергском процессе, подполковник, засл. деятель науки РСФСР, профессор.
— Из Ташкента, где я был начальником аэроклуба, меня вызвали в Москву. Я решил перед тем съездить туда, где недавно служил, хотел повидать старых товарищей… Заблудился ночью, когда сошел с поезда… Наткнулся на пограничников, просил их отпустить…
— Но вы просили отпустить, чтобы перейти границу, то есть бежать? Говорите правду, подполковник.
— Правду… Ну что ж… Да, я хотел совершить нелегальный переход границы.
— Цель? Это ж не вяжется с вашим положением. Куда вы хотели уйти?
— В Турцию, а затем во Францию… У меня созрело такое намерение, поскольку во время войны я был знаком с французскими летчиками из полка «Нормандия — Неман».
— Вас завербовали?
— Что вы! Нет, нет… Видите ли, товарищ майор… Что касается причин моего поступка, то это очень сложный вопрос… У меня дико разболелась голова…
6 сентября того же года Щирова допрашивает в Москве следователь Морозов. Следствие набирало обороты, стараясь найти в прежних поступках подследственного следы большей вины. Припомнили Щирову случайную фронтовую встречу с французскими летчиками полка «Нормандия — Неман» в 1943 году и совместную встречу с югославским летчиком Литвощаком в ЦЦКА Нового, 1946 года. По версии следователя эти встречи могли толкнуть Щирова на путь измены Родине.
Припомнили летчику и связь с польской студенткой, которая училась в экономическом институте в Ташкенте. Однажды летчик хотел прокатить ее на Ут-2, но дежурный поднял тревогу, и ему не разрешили взлет. Из этого был сделан вывод, что уже тогда летчик имел намерение улететь с ней за границу. Хотя, чисто технически на Ут-2 дальше Ташкента улететь было невозможно.
Всплыла на следствии и давняя история, когда после вечеринки в Москве одна из девушек написала главкому ВВС дурацкое письмо, что будто бы во время воздушного парада Герой Советского Союза подполковник Середа собирается на своем истребителе врезаться в трибуну Мавзолея. Тогда от участия в параде Середу и Щирова, который также был на этой вечеринке, на всякий случай отстранили.
Обвинительное заключение от 25 октября 1949 г. звучало кратко: «Будучи враждебно настроенным к ВКП(б) и Советской власти, пытался изменить Родине, совершить побег за границу».
В тот же день старший следователь по особо важным делам МТБ СССР майор Левшин составил постановление, в котором предложил Щирова как изменника Родины направить в особый лагерь. Особое совещание при министре ГБ СССР назначило срок заключения — 25 лет.
Щирова ждал Воркутинский лагерь. Трагическая судьба Сергея Щирова продолжает волновать многих людей. Старшая сотрудница Воркутинского краеведческого музея. Т. Котик недавно разыскала его личное дело. Примерным арестантом Щиров не был. Этот человек уже ничего не боялся. В личном деле сплошные донесения лагерного начальства о нарушениях лагерного режима и дерзостях. Он, можно сказать, не вылезал из штрафного изолятора. Некоторые из его надзирателей в своих донесениях приводили и крамольные высказывания заключенного, типа: «история повернется в другую сторону, и тогда мы вас будем судить». Но это, как говорится, лишь цветочки. «Контрреволюционеры Щиров, Ливнич, Китайское, Оксюч-Бакулин в середине 1950 года создают в лагере повстанческую антисоветскую организацию «Всероссийский народно-трудовой союз (.ВНТС)», — читаем оттуда. Как зафиксировано в приговоре, своей целью организация ставит «подготовку заключенных к вооруженному восстанию с последующим свержением существующего в СССР политического строя. Для осуществления этого заговорщики выбрали и специальную программу, составили воззвание к солдатам и офицерам войск МВД и обращение к гражданам России, в которых тоже содержится призыв к вооруженной борьбе против Советской власти. Эти документы распространялись и среди заключенных».
За создание, как следует из приговора военного трибунала, этой антисоветской организации Щирова осудили в 1951 г. снова на максимально возможный тогда срок наказания 25 лет с поглощением первого срока плюс пять лет поражений в правах. Высшая мера наказания в то время, на его счастье, была отменена.
После завершения судебного процесса по этому делу заключенного переводят в Минлаг, в Инту. Но и здесь летчик-бунтарь не смиряется со своим положением. Опять сыплются жалобы надзирателей и охранников. Здесь он остается до 1953 года.
13 августа 1953 г. в связи со следствием по делу арестованного члена Политбюро Л. Берии по указанию Главного военного прокурора С. Щирова этапировали из Речного лагеря в Москву. Он сидит в Бутырской тюрьме.
В личном деле сохранилось заявление Щирова с просьбой предоставить ему свидание с проживающей в Москве женой, а также с дочерью. И, хотя никаких пометок и резолюций на сей счет нет, но очевидно, что такая встреча повлияла на решение военной прокуратуры. Пересмотр дела заключенного Минлага Щирова занял около двух с половиной месяцев.