Герои категории Б
Шрифт:
Наконец достав бутылку джина и изрядно приложившись прямо к горлу, официантка немного выдохнула и вновь опустилась на свое место.
Джек снова посмотрел на Аркина.
Да. Весь мир вокруг этого ирландского жеребца все еще слегка мерк и расплывался, фокусируясь лишь на линии губ и волевом подбородке, но пение ангелов в голове слегка утихло.
Видите ли. Женщины сами по себе достаточно сложные существа. Куда сложнее мужчин, по мнению Броуди. Но отдельную категорию занимают ВЛЮБЛЕННЫЕ женщины. Особенно юнные и эмоциональные.
И да, черт возьми, Эбигейл Маккенрой была просто без ума от Джерси. Объект ее романтических желаний сидел совсем рядом, смотрел на нее, улыбался, пошло шутил. А Джек просто тонул в бешеных выбросах окситоцина и серотонина, очень стараясь выкинуть из головы уже собственные фантазии, навязанные чужим телом… и сосредоточиться наконец блять на работе!
– Нет, зачем мне какие-то тритоны, – да, акцент рыжего сильно усложнял задачу, – Когда я пришла сюда только ради тебя.
Броуди скользнул рукой вдоль чужого предплечья, ненавязчиво оценивая под курткой бицепс. Это почему-то помогало продираться сквозь розовый туман в голове к сути разговора:
– Синдия Кейт просила передать тебе привет.
Резкий переход в третью главу
Не забудьте потом освежить в памяти, что было во второй, потому что сейчас речь пойдет о совсем другом персонаже…
Изображение сгенерировано нейросетью Midjourney, каждая генерация оплачена автором книги.
Девочка-пай
В туалете другого заведения тем временем разворачивалось интимное знакомство.
Ох, ряд мужских писсуаров, ничто так не проверяет ориентацию, как выбор: через один или совсем рядом? Борис превзошел этот выбор, ведь он подошел вплотную и со спины.
– КАК, – щелк складного ножа. Лезвие, холодное, упирается снизу вверх в чужую мошонку. До жути незавидное и уязвимое положение. Какому-то посетителю так не повезло. Вопрос пугает, но чужого слуха дальше касается почти красивым заливистым напеванием низкого мужского голоса. На русском языке, непонятном для местных,
– было тепло, – пальцы Годунова вплетаются в короткие волосы на чужом затылке, сжимая их у корней,
– что нас с тобой вместе свело? – Он наклоняется вперед, показываясь в периферии чужого зрения своим белым лицом.
О, его несомненно узнают, даже не нужно разглядывать черты, ведь Годунов такой один на миллион. Введение скина побочно отразилось на его внешнем виде: альбинизм поразил от корней волос до кончиков пальцев.
Человек, которого он поймал на лезвие ножа – один из подпольных химиков, работающих "на себя". Больше, наверное, биолог. У него скупают сырье для наркоты, его знает любая крыса с доморощенной лабораторией, и он, скорее всего, знаком нос к носу с теми, кто обнес русских. Просто потому что недавно он продал паленый скин засланному человеку от Бориса.
– Девочка-пай! – Борис приложил к стенке перед писсуаром распечатанное черно-белое фото: девушку тут едва можно узнать, сплошная кровь и порно, но если ты этого человека видел в своей жизни, опознаешь. Возле фото – прилепленная на скотч фотокарточка для водительских прав: мужчина.
– Рядом жиган! – Годунов фиксирует фото на стене чужим лбом, аккомпанируя своему пению глухим звуком удара головы о кафельную плитку.
– … И хулиган~
Он сильнее давит ножом на чужие чресла, ожидая, пока из глотки узника вырвется хоть что-нибудь вразумительное по искомому объекту.
– Я не знаю, где он, Borya, клянусь!
Лепечет на своем английском, едва дышит и чуть ли не плачет. Жаль, он не оценит великолепия русского шансона.
– В нашей Твери! – Еще один удар головой о стену, покуда фото не окропится малым пятном чужой крови.
– Нету таких! – Еще один удар. Вразумительного ответа не следует.
– Даже среди! – Еще один, вот уже слышен хруст под ладонью. Ответа все еще нет.
– Шкур центровых! – Последний. Череп проломлен внутрь на добрую половину до теменной кости, а фото прилипло намертво к плитке, вымокшее насквозь в крови и мозгах.
Борис поскреб ногтем по краешку бумаги, пока не смялась, отлепляя влажный лист от стены и окидывая почти нежным взглядом обесцвеченных глаз фотографию.
– Девочка-пай, ты не грусти, – он бросил короткий взгляд на труп, оставленный головой в писсуаре, но все-таки при своих чреслах.
– Ты не скучай. – Сполоснул руки в раковине. И вышел из туалета в общий зал.
Унылая обстановка бара. Усталое мужичье, приторная музыка, не менее усталый бармен, разбавленный алкоголь. Знакомые лица!
– Wel'gelm! – У Бориса выдающийся русский акцент, четко прослеживающийся в речи, и он совсем не стесняется привлечь к себе внимание.
– Старый DRUG Wel'gelm! – Под ногтями еще осталась кровь. Борис не просто присоединился к двум собеседникам как третий участник, он почти лег между ними на стойку, облокотившись спиной и локтями.
– А кто TOVARISH?
Вильгельм Шиффер – вам следует знать этого господина. Почетный ученый состоит в штате корпорации, занимающемся внедрением скинов в человеческие тела, но вскоре будет уволен из-за того, что первый же и продался. Он и есть лицо, виновное в утечке скина на рынок.
Разумеется под его руководством была создана и Синдия Кейт, но после потери рабочего места он понятия не имеет, где сейчас свою деятельность проворачивает SAD. Это ж секретное агентство, сечете? Кому нахер нужно, чтобы простые люди знали, что катастрофы созданы одними скин-юзерами специально для продвижения других скин-юзеров?
Впрочем, полезные связи у товарища Вильгельма наверняка остались…
За несколько секунд Вильгельм успевает пройтись по всей палитре своих эмоций: от удивления до животного испуга, от паники в осознание и уже оттуда в возмущение, – наигранное, конечно, но если у него нет проблем с памятью, то..