Герои – моя слабость
Шрифт:
Энни не успела разобрать ответ Тео – помешал шум голосов Эллиотта и Марии, споривших у подножия лестницы.
Несколько недель спустя пропал любимый гобой Риган. Позднее кто-то из гостивших в доме друзей Эллиотта нашел обуглившиеся останки инструмента в мусорном баке. После всего случившегося не так уж трудно было поверить, что Тео причастен к смерти Риган.
Энни нестерпимо хотелось взять обратно свое опрометчивое обещание поговорить с Харпом, данное Джейси. Однако она поборола трусливое желание сбежать и, собрав волю, обогнула гараж. Куртка Тео лежала на пеньке, всю его одежду составляли
Из мусорного бака вылетали снопы искр. Темная фигура Тео на фоне красных тлеющих углей, спутанные черные волосы, резкие, заостренные черты, гневно сверкающие синие глаза – все придавало ему сходство с подручным дьявола, затеявшим зимнюю забаву.
Энни сжала руки в кулаки в карманах пальто и шагнула к костру.
– Джейси сказала, что ты собираешься ее уволить.
– В самом деле? – Тео подобрал с земли обглоданный куриный скелет, выпавший из мусорного мешка.
– Я говорила тебе на прошлой неделе, что буду ей помогать, и сдержала слово. Дом выглядит прилично, тебе исправно подают еду.
– Если то, что вы вдвоем стряпаете, можно назвать едой. – Тео швырнул скелет в огонь. – Ты слишком жалостлива, а мир, знаешь ли, жестокое место.
– Лучше быть жалостливой, чем вовсе не иметь сердца. Даже если ты выплатишь ей отступные, как долго сможет она прожить на эти деньги? Не похоже, чтобы на острове нашлась для нее другая работа. А ведь вы с Джейси знакомы с самого детства, она из числа самых старых твоих друзей.
– Сегодня утром мне пришлось самому отвозить в город мусор, подлежащий переработке. – Он подобрал пригоршню сухой апельсиновой кожуры.
– Это могла бы сделать и я.
– Ну конечно. – Он бросил кожуру в огонь. – Мы видели, чем закончился твой вчерашний выезд в город.
– Ты уклоняешься от темы. – Энни постаралась придать лицу невозмутимое, сосредоточенное выражение.
Тео посмотрел на нее, задумчиво склонив голову набок, его внимательный взгляд скользнул по ее пылающим щекам, по растрепанным кудрям, торчащим из-под красной вязаной шапочки. Энни не понравился этот взгляд, хотя в нем вовсе не было угрозы. Казалось, Тео видел ее насквозь. Видел все ее синяки и шишки, все шрамы и даже… (она невольно вздрогнула, отгоняя эту безумную мысль) даже… самые потаенные уголки ее души.
Но вместо страха и отвращения Энни вдруг почувствовала нелепое, сумасбродное желание опуститься на пенек и рассказать Тео о своих горестях, будто она снова превратилась в пятнадцатилетнюю девчонку. Вот так он и оплел ее своими путами в первый раз. В ней поднялась ненависть.
– Зачем ты сжег тетрадку со стихами Риган?
Огонь вспыхнул ярче.
– Не помню.
– Она всегда старалась тебя защитить. Какие бы мерзости ты ни вытворял, Риган помогала тебе.
– Близнецы нередко ведут себя загадочно. – Его насмешливый презрительный тон так живо напомнил ей Лео, что Энни содрогнулась. – Я вот что тебе скажу: возможно, нам удастся договориться.
Расчетливый огонек в глазах Тео навел Энни на подозрение, что речь идет об очередной ловушке.
– Не рассчитывай.
Он пожал плечами.
– Как хочешь. – Подняв мешок с мусором, он бросил его в огонь. – Пойду поговорю с Джейси.
Ловушка захлопнулась.
– Ты ни капельки не изменился! Чего ты хочешь?
Дьявольские глаза Тео победно блеснули.
– Я хочу пользоваться коттеджем.
– Я не покину остров, – отрезала Энни, чувствуя, как отвратительный едкий запах горящего пластика проникает в ноздри.
– Ну и пожалуйста. Коттедж нужен мне только в дневное время. – Раздуваемое ветром пламя между ними металось и вспыхивало. Дрожащий от жара воздух искажал черты лица Тео. – Ты будешь проводить в Харп-Хаусе дневные часы. Пользоваться Интернетом, делать все, что тебе вздумается. А вечером мы поменяемся местами.
Харп расставил ей западню, и теперь стальные челюсти капкана захлопнулись. Разве он говорил, что собирается уволить Джейси? Может, та просто поддалась панике, а вместе с нею и Энни? Возможно, Тео просто ловко манипулировал ими обеими, добиваясь своего. Пока Энни лихорадочно обдумывала подобную вероятность, в голову ей пришла еще одна догадка.
– Так это ты наведывался в коттедж, до того как я появилась. Тот кофе, что я обнаружила, оставил ты. И еще газету.
Тео бросил остатки мусора в пылающий бак.
– И что с того? Твоя мать никогда не возражала, если я бывал там в ее отсутствие.
– Моя мать умерла, – резко возразила Энни. Она вспомнила, что найденная в домике газета, судя по дате, вышла за несколько дней до ее приезда. Ты не мог не знать, когда я приезжаю – кажется, об этом судачил весь остров. Но в день моего приезда в доме не было ни воды, ни электричества. Ты сделал это нарочно.
– Я не хотел, чтобы ты осталась.
В глазах Тео не было и тени смущения, но Энни не собиралась вручать ему медаль за честность.
– Чем тебя так привлекает коттедж?
Он схватил свою куртку с пенька.
– Это не Харп-Хаус.
– Но если тебе так ненавистно это место, почему ты здесь?
– Я мог бы спросить тебя о том же.
– У меня нет выбора. – Энни сердито натянула шапку на уши. – А с тобой дело обстоит иначе.
– Ты уверена? – Набросив куртку на плечо, Тео направился к дому.
– Я согласна при одном условии, – крикнула Энни ему вслед, отлично понимая, что она не в том положении, чтобы диктовать условия. – Я хотела бы пользоваться твоим «рейнджровером» всякий раз, когда мне понадобится.
– Ключи на крюке возле задней двери, – не оборачиваясь, бросил Тео.
Энни вспомнила о нижнем белье, разбросанном по спальне, и о раскрытом альбоме эротической художественной фотографии, лежавшем на диване. Вдобавок она прятала в коттедже черного кота.
– Ладно. Но наше соглашение вступает в силу только с завтрашнего дня. Я принесу тебе утром ключи от коттеджа.