Герои не умирают
Шрифт:
Сердце Найза замерло.
Другой рукой маг держал Белку, заломив ей руку за спину, и лезвие упиралось ей в горло. Потому что перед ним, окровавленный, обожженный, еле держась на ногах от ран и усталости, стоял Фалько. Левая его рука беспомощно висела вдоль тела. В правой он держал меч.
— …ты меня знаешь. Брось, и подальше.
— Нет. Именно потому… что знаю, — прохрипел и закашлялся гардекор, и на губах его показалась кровь.
— У тебя нет выбора, капитан, — чуть более раздраженно произнес Симарон. — Или ты бросаешь свою железяку и проваливаешь,
Похоже было, что он надавил. Белка дернулась в ужасе, Найз рванулся, но в ту же секунду в затылке вспыхнула боль, точно воткнули раскаленные кинжалы, всё вокруг закружилось, завертелось… Мальчик рухнул на кучу камней.
— Бросай! Мне терять нечего! — злобно прошипел чародей.
Найз, ни на миг не оставлявший попытки подняться, увидел, как из-под лезвия ножа упали крупные капли крови.
Гардекор опустил глаза и выронил меч.
— Дальше! — яростно рявкнул колдун.
Фалько послушно наклонился, пальцы его коснулись рукояти…
Стремительный выпад почти перерезал лодыжку колдуна — но в то же мгновение рука того выметнулась и вонзила нож гардекору в грудь. Оба противника рухнули рядом — Симарон не выпуская ножа и девочки, Фалько — неподвижно уткнувшись лицом в пол. Выпавший меч ненужным лежал за его спиной.
— Нет!!!.. — отчаянный крик вырвался сразу из двух глоток.
— Я убью тебя, я убью тебя, я убью тебя!!! — едва не теряя сознание от жгучей боли, не понимая, где верх, где низ, и где он сам, мальчик пополз по грудам мусора.
— Если ты не остановишься, я прирежу ее, — холодно обернулся Симарон. — А потом и тебя.
Найз замер. Белка забилась, вырываясь — но рука Симарона с ножом ухватила ее за волосы и развернула голову к себе:
— Смотри на меня! Смотри мне в глаза, тварь!
Девочка разъяренно плюнула в него, получила в ответ пощечину, и тут же чародей с силой приблизил к ее лицу свое:
— Смотри… мне… в глаза… мерзавка…
— Я… — неожиданно тонко пискнула Эмирабель. — Я… я… я…
Мальчик с ужасом увидел, как глаза ее расширились и остановились, ненависть на лице начала медленно сменяться равнодушием, рот приоткрылся, как у слабоумной…
Симарон выдохнул облегченно и быстро заговорил. Слова его — не барзоанские и не эрегорские — потекли плавно и ритмично, как равнинная река, обмывая боль, унося скорбь, растворяя память… Мальчик почувствовал, как всё — абсолютно всё! — становится ему безразлично, глаза закрываются сами собой, и даже зарождающиеся над головами Белки и колдуна тревожные лиловые звездочки не могли разбудить былые тревоги.
Спать… Забыть… Хорошо…
Не спать! Нет! Что он делает?! Что делает колдун?!..
Силясь разогнать морок, он вскинул голову, закричал долго и отчаянно «Эмирабель!!!» — и вдруг увидел, как Фалько шевельнулся. Рука его поползла к обломку стрелы в плече. Окровавленные, обожженные пальцы сомкнулись на древке, и рванули, выдирая из плоти десяток нолов дерева, увенчанных зазубренным наконечником. Рука гардекора чуть протянулась — и похлопала колдуна по плечу.
— Эй… на корабле…
Под влиянием дурмана собственного заклинания, не понимая, что делает и зачем, Симарон обернулся — и Фалько изо всех оставшихся сил вонзил обломок ему в глаз.
Колдун дернулся, руки его метнулись к лицу, схватились за стрелу — и обмякли. Изрубленное тело вытянулось и замерло, обретя последний покой.
— В расчете… — скривились губы гардекора в подобии улыбки. Глаза его закрылись.
— Фалько, не умирай, Фалько, Фалько!!! — наплевав на слепящую боль и на взбесившийся под его ногами пол, мальчик вскочил, упал, снова вскочил, сделал несколько шагов, повалился, опять поднялся, ни на секунду не переставая кричать, точно мог так удержать гардекора на этом свете: — Фалько, пожалуйста, Фалько!!!..
— Фалько!.. — растерянная, с мутным взглядом, Белка поднялась, не понимая до конца, что случилось с ней, с Симароном и со всеми остальными, но исступленно твердя, как заклинание: — Фалько! Подожди, не умирай!!!..
Опустившись на колени, она склонилась над раненым, взяла его голову в ладони и заговорила — быстро, взволнованно, глотая окончания:
— Фалько, не умирай, не надо, пожалуйста, Фалько, живи, ты ведь Бессмертный, ты герой, ты самый лучший в мире, Фалько, пожалуйста, прошу тебя, Фалько!.. — горячие слезы бежали по щекам, промывая дорожки в грязи и копоти, и дрожь то и дело пробегала по ее телу. — Фалько… умоляю тебя… прошу… Фалько… не надо… Не надо! Не умирай!!!..
Глаза капитана едва приоткрылись, и слабая улыбка коснулась разбитых губ:
— Герои… не умирают…
С этими словами судорога боли пробежала по его изуродованному лицу и ушла, оставляя его расслабленным и безмятежным, как у спящего. Голова его бессильно упала набок, а из уголка губ потекла струйка крови.
Девочка бросилась ему на грудь и застыла. Из-под ладоней, все еще прижатых к вискам Фалько, точно робкий туман заструились крошечные золотистые искорки…
* * *
Игривый утренний ветерок переметал по кладбищу из конца в конец землю, похожую на песок, и песок, похожий на пыль, осаждая их тонким желтым слоем на сапогах, одежде и лицах. Не спеша, словно в предчувствии долгого знойного дня, поднималось солнце. Стремясь успеть до жары выкопать еще одну могилу, ушли копари, закончив здесь дело. Разошлись немногочисленные нищие, получившие традиционные пироги и монеты. А люди, собравшиеся вокруг высокого ровного холмика с песчаниковой стелой в изголовье, покидать его не торопились.
Высокий гвардейский офицер, седоволосый и усатый. Такой же высокий черноволосый мужчина с двумя шрамами на лице и перекрещенными мечами за спиной. Два мальчика: один помладше, в куртке цветов эрегорского флага, другой постарше, в простой, но добротной одежде, с кинжалом у пояса. Худенькая невысокая девочка лет четырнадцати в коричневом дорожном платье. Капитан королевской гвардии Эрегора Дагон, офицер для особых поручений короля Гельтании Тигр, их оруженосцы Аник и Найз и королевская стипендиатка Эмирабель.