Герои забытых побед
Шрифт:
«…1. Достоин выдвижения на должность начальника военно-морского училища.
2. Достоин присвоения звания контр-адмирал.
3. В целях справедливости… считаю необходимым возбудить ходатайство перед ГК ВМФ о представлении товарища Грищенко к званию Героя Советского Союза…
Заместитель начальника ЛВИМУ имени адмирала С.О. Макарова капитан 1-го ранга Недодаев…»
Но все робкие попытки восстановить справедливость не приводили абсолютно ни к чему. Кому и когда перешёл дорогу Грищенко, неясно до сих пор. Среди ветеранов подводного флота до сегодняшнего дня ходят слухи о том, что якобы на одном из вечеров отдыха только что вернувшийся из боевого похода Грищенко увёл первую красавицу Кронштадта из-под самого носа у одного из балтийских адмиралов. И тот, взбешённый, самолично
Ходят слухи о том, что может быть, свою роль здесь сыграла строка в автобиографии командира подводной лодки о проживании сестры первой жены Грищенко в Нью-Йорке, куда та уехала ещё в далёкие двадцатые годы. Говорят, что возможна и самая прозаическая причина — пресловутая разнарядка. Вначале Грищенко просто не повезло попасть в число представленных на героев, а затем его уже попросту вычёркивали по инерции. Сам же бывший командир подводного минзага в силу своей скромности никогда о себе вопроса не поднимал и о причинах столь длительной нелюбви начальства к себе распространяться тоже не любил.
В чём же искусство командира подводной лодки Грищенко? Что он был за человек и почему власти предержащие не хотят видеть его героем? Выскажемся, пользуясь оценками наших известных писателей о Грищенко, а также его собственными рассуждениями. Может, это поможет понять феномен командира Л-3 — феномен необычной личности, коей является Грищенко, которую не признала ни власть бывшего СССР, ни власть нынешняя. Вот как это выглядит на наш взгляд. Главный критерий искусства командира подводной лодки в годы Великой Отечественной войны — это число одержанных им побед. Но такая категоричность не раскрывает само содержание качеств и достоинств командира, его характерных черт. Конкретно в нашем случае, думается, есть возможность оценить командира Л-3 в другом плане. Можно взглянуть на Грищенко беспристрастно — глазами писателей, которые познакомились с Петром Денисовичем в годы Великой Отечественной войны. Писатель умеет видеть человека «со стороны» и всегда способен «заглянуть в душу» своего героя. Вот поэтому, если говорить о качествах Грищенко, то в дополнение к тому, что он выдающийся командир подводной лодки, обратимся к писателям, их произведениям военных лет. Более объективной оценки, кроме числа побед, очевидно, нам не найти, писатели ещё в годы войны увидели в действиях командира особый почерк, присущий командиру корабля. По их мнению, он остаётся верен своему почерку и в послевоенное время. В 1975 году писатель-маринист Анатолий Ёлкин говорил о Грищенко: «Биография его стала столько же историей флота, сколько и историей советской литературы». Какими же надо обладать качествами, чтобы «войти» в эти две «истории»!
Александр Фадеев сказал о Грищенко просто и исчерпывающе: «Никогда не умрёшь, и из всякого дела вернёшься с победой». Так он подписал своё фото, подаренное Грищенко 4 июля 1942 года. Как же надо было верить в талант командира, разглядеть его мастерство, чтобы сделать такую надпись! Причём более чем за месяц до начала очередного похода Л-3. Оценка писателя полностью подтвердилась. Позднее, уже после возвращения Л-3 из похода, Фадеев в газете «Красный флот» напишет, что деятельность катеров и подводных лодок Балтийского флота, всё героическое, выдающееся, удивительное и прекрасное из того, что произошло на флоте, — это «балтийский почерк».
Известный драматург Александр Петрович Штейн раскроет, почему Грищенко всегда из похода приходит с победой. Штейн конкретно назовёт качества, которые были присущи Грищенко: «Это — воин, лишённый наигранной романтики, это командир концентрированной воли».
Ещё в 1944 году писатель-маринист А. Зонин подчеркнёт эту же характерную черту Грищенко: «Петро одно время мечтал об астрономии. Циолковского читал с увлечением… Хорошая черта — уметь жить с перспективой, глядеть через промежуток времени. Это не все умеют».
Перечитывая страницы о боевых делах командира Л-3, постоянно ощущаешь: экипаж был уверен в своём командире, знал, что его решение — единственно верное, то, которое нужно, что «эти люди (Грищенко и экипаж) любят Родину высокой
Пётр Денисович обладал особой манерой отдавать распоряжения. Он никогда не налегал на приказные интонации, говорил спокойно и веско, но самой манерой командования умел добиться порядка подчинения, уважения. У Грищенко — это не просто дар от природы. Пожалуй, здесь многое — от широты и глубины знаний, грамотности военного моряка. Словом, от того, что отличает военного по призванию, про кого говорят «военная косточка». Писатели видели в Грищенко «специалиста по минам, по умению ставить мины прямо под носом врага». Однако они разглядели в нём и образцового навигатора с безупречной штурманской подготовкой, или, как о нём писали, «представителя замечательной штурманской Школы».
Известный военно-морской историк, ученик, друг и почитатель Грищенко контр-адмирал в отставке Г.Г. Костев так пишет о послевоенной жизни героя-подводника: «Во время одной из встреч с адмиралом флота Иваном Степановичем Исаковым капитан 2-го ранга Грищенко высказал несколько предложений о совершенствовании использования подводных лодок. Но эти мысли имели весьма отдалённое отношение к „малюткам“, которыми теперь командовал Пётр Денисович. Исакова как флотоводца порадовала широта взглядов комдива и как учёного заинтересовала. Однако никакой реакции, по крайней мере, внешней, не последовало. И вдруг пришёл приказ: откомандировать в Военно-морскую академию. Так началась работа исследователя».
Анализ, гипотезы, поиск оригинальных решений — это была стихия Грищенко. Появилась возможность изучить опыт действия подводных лодок в годы войны, сделать выводы. Днями и ночами бывший командир Л-3 подбирал материалы, уточнял и сопоставлял факты. По ходу работы возникали сомнения, спорные вопросы, рождались совершенно новые идеи. И, как в прошлом, в боевых походах, было радостно, получал наслаждение, когда удавалось решить какую-нибудь из новых задач. Да ещё прибавляли сил известия о том, что с годами росли победы Л-3. Уходил Грищенко с лодки, когда на счету командира числилось одиннадцать побед, а со временем, благодаря тщательному изучению архивных документов, становилось известным то, что до поры до времени скрывал противник, — потери фашистского флота на минах, выставленных Л-3. Так стало 12, 14, а сегодня 18 побед — это «личный счёт» Грищенко.
Успешно было закончено первое крупное исследование. Блестяще защищена кандидатская диссертация. Новая ступень — Грищенко был назначен начальником кафедры, да ещё в училище подводного плавания. Теперь можно было продолжать научную работу на ещё более высоком уровне: научные статьи, учебные пособия. Приступил новый начальник кафедры и к осуществлению своей давнишней мечты, той, которая не покидала ни в боевых походах, ни на берегу. Доцент, кандидат военно-морских наук Грищенко, собрав обширный материал по оперативно-тактическому использованию подводных лодок Краснознамённого Балтийского флота, пишет монографию о том, как надо воевать подводникам в современных условиях. Монография, разумеется, была сразу же засекречена. На её основе издаётся учебник, тоже секретный. Но потом пришлось уйти с кафедры, хотя, правда, и с повышением. Не угодил своей прямотой суждений старый подводник очередному большому начальнику. Теперь Грищенко перевели первым заместителем начальника Высшего военно-морского училища. Однако вскоре училище попало под сокращение. Петру Денисовичу опять пришлось пойти на новое место. На этот раз в ВВМУ радиоэлектроники им. А.С. Попова. Там он возглавил один из факультетов.
Продолжаются поиски материалов в архивах, мысли постоянно заняты проблемами использования подводных лодок. Уже написаны десятки статей. К этому времени закончен ещё один капитальный трёхтомный труд — «Борьба за советскую Прибалтику». В его создании принял участие П.Д. Грищенко как один из авторов. Много выступает Пётр Денисович перед молодёжью, на флотах, считает своим долгом делиться боевым опытом в службе, в жизни. Но всё чаще и чаще вспоминает слова Фадеева, не раз повторявшего, что ценность опыта — только в напечатанном: «Можно выступать и болтать сколько угодно, можно даже кувыркаться на ораторской трибуне, но главное в литературе то, что написано пером и напечатано…»