Герои забытых побед
Шрифт:
— Ну-с, — обернулся к капитану «Грома» Перепечину Ганнибал, — действуй не мешкая! Кого пошлёшь за старшего?
— Кроме Ильина боле некого, — на мгновение задумавшись, ответил Перепечин. — Его мортиры пока без надобности, пусть проветрится!
Спустя несколько минут громовская шлюпка спешила к сцепившемуся с турецким кораблём «Евстафию», подле того крутилось до полутора десятков гребных судов. Все они, заведя концы на корабль, пытались оттянуть его от «Реал-Мустафы». Однако разрозненные действия успеха не приносили. Не теряя времени, Ильин взял всё руководство в свои руки. Вооружившись
Однако встать на бакштов к «Грому» лейтенант Ильин не успел. Горящая мачта «Реал-Мустафы» упала на палубу «Евстафия» как раз в районе люка в крюйт-камеру, где хранились запасы пороха. Невероятной силы взрыв буквально в клочья разорвал огромный корабль…
Вновь повёл Ильин свою шлюпку туда, где кричали гибнущие… Матросы гребли до кровавых мозолей. Подойдя к месту гибели корабля, шлюпка столкнулась сразу с двумя турецкими полушебеками, пытавшимися перехватить её. И Дмитрий Ильин принял неравный бой! Ошеломив точным ружейным огнём первое судно, он бросился на абордаж второго. В короткой, но яростной схватке турки были частью истреблены, частью спаслись вплавь. Невдалеке сражались с неприятелем шлюпки других кораблей. Дрались ожесточённо, и те и другие горели желанием спасти своих товарищей. Но спасённых было немного. Ильин разыскал лишь командира «Евстафия» капитана 1-го ранга Круза с несколькими офицерами и матросами. Подавляющее большинство команды «Евстафия» погибло при взрыве или утонуло, не дождавшись помощи.
Окровавленного Круза втаскивали на борт талями. Только исполнив всё до конца, громовская шлюпка вернулась на корабль.
— Ну что, лейтенант, поразмялся? — встретил измотанного боем офицера Ганнибал. — Теперь передохни малость да готовь к делу свои мортирицы. Предстоит, сдаётся мне, побомбить тебе вскорости берега чесменские!
Ильин глянул на окутанный клубами дыма неприятельский флот: турецкие корабли уже поворачивали свои бушприты к Чесме. Не выдержав огня русских пушек, турки бежали в Чесменскую бухту под прикрытие своих береговых батарей.
КОМАНДИР БРАНДЕРА
В тот же день по приказу командующего «Гром» подошёл к входу в бухту и встал там на якорь. Корабль сразу же начал методический обстрел сгрудившегося в бухте турецкого флота. Орлов и Спиридов возложили на бомбардирский корабль задачу постоянно тревожить турок, не давая им ни минуты передышки. Всё время с 24 до вечера 25 июня «Гром» не переставал бросать на неприятельские суда бомбы, писал один из отечественных историков. В донесении же графа Орлова императрице Екатерине II отмечалось, что «Гром» бросал в скопление неприятельских кораблей бомбы «с великою удачею».
— Бомбить так бомбить! — утёрся рукавом усталый лейтенант, — мы, флотские, на всё способные!
А чтобы басурманы никакой диверсии против бомбардирского корабля не учинили, мористее встал линейный корабль «Святослав», как дядька к расшалившемуся малышу для присмотра.
Турки пытались поначалу отпугнуть «Гром» пушечным огнём, но ядра их падали не долетая. Тогда в надежде, что надоедливый московит с наступлением темноты отвяжется, они прекратили стрельбу. «Гром» же продолжал бомбардировать неприятельский флот с великой удачей. От напряжённого огня проседали свинцовые поддоны мортир…
Вместе с бомбардирским кораблём отправился в поиск и флаг-капитан Орлова Самуил Грейг. Бригадиру было поручено осмотреть бухту и доложить свои соображения на капитанском совете. Раздвинув тубусы зрительной трубы, Грейг внимательно разглядывал бухту. В предметном стекле явственно виднелись страшные повреждения на неприятельских кораблях. Ближе к вечеру из бухты выскочила одинокая шлюпка и, уклонившись от ядер, причалила к «Грому». На ней оказались бежавшие из неволи мальтийцы. Рыцарей Мальтийского ордена допрашивал Грейг. Всё увиденное и услышанное бригадир тут же записывал в книжечку…
На флагманском «Три Иерарха» результатов рекогносцировки с нетерпением ожидал адмирал Спиридов.
На совещании флагманов он заявил:
— Гассан-бей поступил вполне разумно, выстроив против входа в бухту плотную стенку из сильнейших кораблей. Он прав. Мы не можем ввести в бухту более трёх своих судов, остальным там места нет. Поэтому будем жечь турок брандерами.
После недолгого обсуждения в действующий отряд были определены корабли «Европа», «Не тронь меня», «Саратов», «Ростислав», фрегаты «Надежда», «Африка». Бомбардирский «Гром» уже бился вовсю…
Командиром отряда был назначен Грейг, а брейд-вымпел свой ему было велено держать на «Ростиславе». Там же решил находиться в сражении и Спиридов. Подготовка брандеров была поручена цейхмейстеру Ганнибалу.
Завершил адмирал Спиридов совет словами пророческими:
— Предвижу я по знанию моему морского искусства, что сие их убежище будет и гробом их!
В команды брандерные кликнули охотников. Офицерам была обещана перемена в чинах, матросам — денежное вознаграждение. От желающих отбоя не было.
В отношении брандерных капитанов Алексей Орлов распорядился так: каждому из флагманов выбрать по одному достойному кандидату. Сам главнокомандующий отобрал для капитанства мичмана князя Гагарина. Контр-адмирал Эльфинстон определил своего соотечественника со «Святослава» капитан-лейтенанта Дугдаля. Самуил Грейг остановил свой выбор на капитан-лейтенанте Томасе Макензи. Спиридов же пребывал в затруднении: достойных было более чем достаточно. Выручил его Ганнибал:
— Рекомендую на сию должность командира мортирной батареи «Грома» Дмитрия Ильина. Кроме храбрости и присутствия духа, сему лейтенанту присуща находчивость.
— Ильин? — поморщил лоб адмирал. — Что ж, офицер неплох, зови!
Вскоре доставленный с «Грома» лейтенант Ильин предстал перед Спиридовым.
— Пойдёшь? — напрямую спросил тот.
— Пойду! — так же прямо ответил лейтенант.
— Помни устав, душа моя. Когда капитан на брандере отправится для зажигания неприятеля, то он не должен его зажечь, пока не сцепится с кораблём неприятельским!
Ильин вышел, а Спиридову почему-то вспомнился их давнишний разговор в кронштадтской портовой конторе и слова Ильина: