Героический режим. Безбожие

Башунов Геннадий Алексеевич

– Да-а...

Я коротко хохотнул. Голова кружилась. Возможно, виной тому был лёгкий гнилостный запашок, шедший откуда-то с юга, со стороны болота. Троица сливалась в странное трёхголовое существо, которое, тем не менее, было едино, обобщено, и я даже не мог сказать, что сам более похож на что-то цельное, чем они.

Я стиснул зубы. Надо держать себя в руках. Всё вокруг здорово напоминало бред.

– Думаю, в этом мире за последнее время произошло куда больше дерьма, чем я смог бы сотворить за всю свою жизнь.

–

Он даже не винит себя. Думает, что виноваты другие. А в том, что делает человек, виноват только он. Не стоит винить окружение или обстоятельства, человек всегда становится на ту дорогу, что ему более комфортна. Да-а...

– Я...

– Ты и не думал, что такое может произойти. Ты не хотел этого. Ты не собирался вставать на эту дорогу, но встал. А теперь уже поздно. Тот, что спал в этом болоте, призвал тебя. Он слаб, но его сил оказалось достаточно для того, чтобы пришёл ты. И ты привёл с собой остальных, хотя это не их дорога. Лучше тебе было бы бросить их. Да-а...

– Я...
– я стиснул зубы ещё крепче, даже не замечая, что рот уже полон крови.
– Я не понимаю о чём вы говорите.

– Понимаешь. Ты уже встречал других. И они говорили тебе о том, кто ты и что ты. Но ты всё ещё сопротивляешься. Ты признаешь свою суть, когда тебе это выгодно. Но в другие моменты ты от неё отказываешься. Из-за этого ты уже перестал быть человеком, но всё ещё не стал тем, кем должен. Да-а...

– Я... я не хочу. Это... плохо...

– Нет, это не плохо. Нет абсолютного зла. Даже человек полный гнили нужен этому миру.

– Зачем?

– Ты узнаешь. Это твоя судьба. Если ты согласишься признать её, а это случиться в ближайшее время.

– А что... будет с другими? Вы...

– Они в опасности. Им грозит смерть. Но ты уже привёл их сюда, и ничего не изменить. Да-а... Таким, как ты лучше быть одним. Вы приносите несчастье своим близким. Вы желаете им только добра, но несёте лишь смерть и боль. Вы думаете, что страдаете куда больше, чем они, но вы ошибаетесь.

– У меча Предназначения два острия, - пробормотал я.

– И меч уже занесён. Он готов разить. И его жертвами станут тысячи и тысячи. Как знать, быть может, виной этому ты?

Я вскочил на ноги, несмотря на то, что и сидеть-то мог с трудом.

– Вы...
– прохрипел я.
– Вы горазды только обвинять! Ты... вы! И Гая, все! Вашу мать, я ещё ничего даже не сделал, а вы уже кричите о гнилой душе, о смертях, которые принесу я!

– Ты убил кузнеца. Ты убивал ведьм. Ты собираешь молот Корда и говоришь о том, что ничего не сделал. Ты ошибаешься.

– Но... не я же один это делаю!

– Нет, не один. Вас тысячи. Но лишь единицы действительно влияют на происходящее. Да-а...

– И вы хотите сказать, что я один из них? Не слишком ли велика честь?

– Не честь. Наказание. И ты готов его принять, иначе

не оказался бы здесь.

Я закашлялся и упал на колени. Трое сидящих передо мной уже были единым целым с одним лицом.

– Скажи, - прогремели они, - зачем тебе молот Корда?

– Я не знаю...

– Знаешь. Ты знаешь.

Наваждение прошло. Я сидел рядом с костром, а рядом расположились трое дровосеков. Худые лица, оборванная одежда, гнилые зубы.

– Что...
– прохрипел я, но замолчал, поняв, что ответа не получу. Это далеко не первый приступ галлюцинаций (галлюцинаций ли?), что со мной случился.
– Здесь вблизи где-то есть укрытие, где можно переночевать?
– спросил я, сглотнув слюну.

– Вон там, - протянул руку первый. Она указывала прямо на болото.

– Мы построили полуземлянку на соседнем острове.

– Она холодная и сырая, но это лучше, чем ночевать под открытым небом. Грейся у костра, а мы должны идти.

И они ушли. Не оставив на снегу ни следа.

Я сидел у костра, но замерзал всё больше и больше. Не знаю, сколько времени прошло до того, как моего плеча коснулась чья-то ладонь. Подняв голову, я увидел улыбающееся лицо Кати.

– Задремал?
– спросила она.

Я опустил глаза. Передо мной была расчищенная от снега площадка. Здесь когда-то жгли костёр, но, наверное, ещё осенью.

– Да, - шепнул я, - задремал.
– "И мне приснился кошмар, - добавил я про себя.
– Кошмар, который будет мучить меня до самой смерти".

– Зачем нам молот Корда?
– спросил я вслух.

Все недоумённо переглянулись. Вася коротко хохотнул.

– Даже если ты раньше не играл, то нужно внимательней слушать квесты, - сказал он.
– Он нам для того, чтобы убить босса в центре материка.

Я кивнул. Я знал это, понимал. Но... зачем он мне?

Не стоит и говорить, что троицу дровосеков никто, кроме меня, не видел.

При первых же шагах по болоту в животе поселилось странное тягучее ощущение. Яростно билось сердце. На миг вставший перед глазами туман мгновенно исчез, будто забившись в самый уголок моего сознания. Меня трясло.

Остальные выглядели не лучше. Шустрика вообще вырвало на ходу, и он, тихо и испуганно матерясь, вытирал плащ снегом. Катя почти плакала. Я сжимал её плечо, стараясь успокоить, но с большей готовностью сам бы принял успокоение.

Когда мы вышли во вторую рощу, куда более высокую и "здоровую", не похожую на болотные заросли, все невольно ускорили шаг. Снега здесь было совсем мало и, готов поклясться, гораздо теплее. Полуземлянка нашлась практически сразу, рядом с небольшой старой просекой. Она тоже выглядела очень старой - дверь покосилась, крыша проваливалась. Но за неимением другой альтернативы придётся остановиться здесь, тем более солнце уже почти исчезло за горизонтом.