Героический режим. Безбожие
Шрифт:
Рядом слышались голоса. Звонкий мальчишечий описывал свои злоключения, Павел и Алексей совещались, за сколько удастся продать новый лут. Выходило не так много, потому что доспехи сильно пострадали ото льда. Наш лидер сетовал на то, что денег при ведьме не оказалось.
– Дядя, а тебе кто так лицо поел? Дракон?
– на миг прервав свой монолог Тори, но, не дождавшись ответа, начал рассказывать, как будет охотится на драконов, когда вырастет и найдёт настоящее оружие, а не "эту детскую дребедень".
– Нормально справились?
– с трудом спросил я у Юли.
– Никто сильно
– Нет. Пока ведьма занималась тобой, мы накрыли латников. Они даже подняться не успели. Потом Костя оглушил ведьму, и мы её добили.
– Надо... надо было допросить её. Может...
– Может, и надо было. Но ты лежал без сознания, а из твоего рта текла кровь. Ты уже второй раз за день меня беспокоишь.
– Ага... и второй раз за день отрубаюсь после заруба, как размазня... И даже не левел ап...
Я уже не различал голоса, слившиеся в один успокаивающий гул. Боль в желудке утихла. Я повернулся на бок и раскрыл глаза, мне хотелось посмотреть на родник. Всё плыло.
Но я увидел в воде одноглазое девичье лицо. На нём была написана ненависть, обращённая только ко мне. Я дёрнулся, но слабость взяла верх.
Глава 13. 14, 15
До деревни мы добрались уже затемно. Спасителя, пришедшего, чтобы забрать пацана, не появилось, поэтому мы потащили его с собой по той дороге, что нам посоветовал староста. Мобов почти не было, мы не встретили ни одного босса, но я поднял уровень. Теперь мои стрелы помимо критического урона могли с десяти процентной вероятностью превратиться в теневые стрелы - попав в тело противника, они начинали движение к сердцу, нанося дополнительный урон и причиняя муки. Если стрела в течение десяти секунд добиралась до сердца, оно останавливалось. Но вся эта радость перебивалась регенерацией и прочими сопротивлениями. Ещё я получил единицу к ловкости и единицу к выносливости. На прошлом уровне, кстати, были апнуты сила и интеллект, а так же получен улучшенный яд.
Мои сломанные зубы шатались весь день, а к вечеру я их просто выплюнул, после чего ещё минут пять харкал кровью. Десна чудовищно болела и чесалась. Ещё сильней меня доставал Тори, который вёл себя как самый настоящий десятилетний пацан, причём, не слишком-то воспитанный и чересчур энергичный. Он постоянно забегал вперёд меня, лез в какие-то кусты, а однажды полез в драку со здоровым, но медлительным ящером - основным встречаемым нами мобом. За что тот его, собственно, и тяпнул за кисть. Умереть мальчишка не умер, но рука порядком распухла, и всю оставшуюся дорогу он уже жаловался и хныкал, а не хохотал и приставал с вопросами. Впрочем, показателей здоровья у него не было, так что мы на него плюнули.
У деревенских ворот нас встретил староста. Выглядел он, мягко говоря, хмуро.
– Он сделал это, - зло сказал старик.
– Да, сделал, - кивнул Павел.
– И я не думаю, что он был неправ.
– Неправ, прав, какая на хрен разница?! Кто теперь будет привлекать драконоборцев в нашу таверну? А сумасшедших магов, желающих исследовать последнего дракона? А обычных зевак, желающих увидеть лучшее, что есть на свете? Я, между прочим, деньги теряю. Дохнут, скажете? Едва
Нас действительно ждали. Одна бабка, двенадцать мальчишек и семь девчонок. Большая часть детей бегала у таверны. Пацаны с воплями бросились к спасённому Тори, девочки вели себя более сдержано, но рожицы у всех посветлели. Привлечённая звуком, к нам вышла бабка Гая. Увидев Тори, она слегка прослезилась и помахала нам рукой, приглашаю в таверну. Подсчитывающий убытки староста сопровождал нас. Судя по его лицу, он бы с удовольствием принялся рвать бы на голове волосы, если бы они у него, конечно, были.
Мы вошли в таверну и расселись за большим столом, Гая заказала нам ужин. Староста начал возмущаться, что мы ему должны денег, но бабка успокоила его одним взглядом.
– Как и обещала, предоставляю вам награду, - сказала Гая. Она выложила на стол две золотые монеты и полдюжины серебряников. Да ещё и по пять тысяч опыта, замечательно.
– И, конечно же, этот великолепный ужин. Старик за него заплатит, если его предложение всё ещё в силе.
– Бабка ещё раз зыркнула на старосту.
– В силе, в силе, - заворчал тот.
– Люблю детей, - пояснил он нам, - да и бабки у меня нет, а эта еда из таверны уже надоела.
– Жених и невеста обменялись беззубыми улыбками.
– А если серьёзно, - продолжил староста, - мы вам обязаны. Если вы, конечно, уничтожили банду.
– Уничтожили, - с набитым ртом подтвердил Павел.
– Это хорошо! Вот моя награда.
– Мы получили ещё по пять тысяч опыта. Половина уровня за три минуты, шикарно.
– Денег не дам, потому что вы от меня половину клиентов отпугнули. Ту половину, что ещё разбойники не напугали. Но теперь, думаю, дела пойдут лучше. Так что от души благодарю. Можете жить здесь, сколько хотите. Но бесплатно только три дня.
– А я думаю, что ещё долго ничего не наладится, - сумрачно произнесла Гая.
– Камень, который нашёл Тори, мой, я его хранительница. Каюсь, пробезалаберничала. Никто не думал, что Корд пропадёт, а наш приют спалит Смоги. Когда я хватилась камня, было уже поздно. Я не могла бросить людей, а в округе завелись разбойники. Откуда они, интересно, появились, и что им надо?
– Не все они были разбойниками, - сказал Павел.
– Как минимум латники были людьми графа Нервила, не слышали о таком?
Лица стариков вытянулись.
– Граф... слово-то какое поганое... конунг Нервил - хозяин этих земель, - пояснил староста.
– В его подчинении находятся острова Экстрём, откуда вы прибыли, Настанэкстрём, это наш остров, и Аринтеэкстрём, следующий на юг остров, где и находится крепость Нервила. Но... по крайней мере, теперь я понимаю, почему эта шайка просто ходила кругами и распугивала народ, а не вырезала всех - с двумя десятками наёмников мы бы не справились.
– Не везде они вели себя так хорошо, - усмехнулась Гая.