Герой должен умереть
Шрифт:
Во всем втором городе он не встретил ни одного человека, но было совершенно ясно, что его увидели многие. От взглядов, скользивших по нему, Вэдан только что не чесался. Удерживала только мысль о том, что у не всех, кто смотрит на него сквозь прицел, может хватить выдержки, если он начнет делать резкие движения.
Ворота в ту часть доков, которая принадлежала первому городу Цачеса, были закрыты наглухо. Рядом валялась погнутая стойка датчика – считывателя браслетов, с корнем вывернутая из мостовой. Но даже если бы датчик был бы исправен, это уже ничем не помогло бы Дарэнгу и братьям Си. Их учетные записи отсутствовали в биометрической базе. Пришлось стучать. За воротами раздался отчетливый
– Кто там? – грубо спросили из-за ворот.
– Вэйно Дарэнг, – ответил Вэдан.
Несколько секунд там молчали, а потом сказали:
– Сейчас посмотрим, что там за Дарэнг.
В узком окошечке-прорези появились внимательные глаза. Большинство рабочих знали Вэдана в лицо.
– Ну что там? – спросили у наблюдателя товарищи.
– Да вроде похож, – буркнул он. – Открывайте.
Вэдан и Си прошли на территорию сектора. Дарэнг сел за руль стоявшего у ворот электрокара, Оэйно и Юэйно устроились сзади. Они добрались до нужного эллинга минут за пятнадцать. Вэдан открыл его – здесь учетную запись еще не поменяли, слава Творцу. Увидев, что контейнеры занимают пратически весь эллинг, Оэйно вызвал рабочих с автопогрузчиком, а Юэйно – катер для Вэдана, чтобы тот мог пересечь Рарера.
И в семнадцатом часу от восхода Мрэ Вэдан наконец покинул Цачес. Вместе с мотоциклом он оказался на катере посредине Рарера – синей, гладкой, бликующей. Он в первый раз ехал в город Чужаков, и поэтому причал нашел не сразу. Подходить к берегу в неизвестном месте Вэдан побоялся, чтобы не сесть на мель. Вэдан добрался бы до берега и вплавь, но мотоцикл не дотащил бы точно.
Первым, если двигаться от пристани, расположилось посольство Островной Империи. Крыша дома была точно такая же, как на доме Вэдана. Она была раскрашена в три краски – красную, белую и желтую. Крыша изобиловала украшениями, резьбой и деревянными фигурками. Ее причудливая форма лишь на первый взгляд казалась непрактичной. Когда Вэдан увидел ее, настроение у него поднялось. Он понимал, что это такая мелочь, на которую не стоит даже обращать внимания. Но иная мелочь печалит больше серьезного события, когда другая радует несоразмерно.
Вэдан завел мотор и проскочил весь дипломатический городок за пятнадцать минут. Сейчас город Чужаков пустовал. Здесь уже были в курсе о беспорядках в Цачесе и тоже затаились. Иностранцам оружие не продавали. Городок был беззащитен, сунься в него какая-нибудь шайка. Впрочем, в консульствах народ был тертый – отбились бы.
По серебристому цвету камешков, которыми была вымощена Дорога Чужаков, Вэдан догадался, что в темноте она будет светиться так же, как Тракт Раздумий. И действительно, как только Мрэ скрылась за Шипами Тежюса, а это произошло огорчительно быстро, дорога засияла мягким голубоватым светом. Сначала дорога шла по берегу Дидаде. Город Чужаков и стоял при впадении ее в Рарера. Но затем дорога свернула в лес. Если целью путника было сократить путь, не имело большого смысла следовать прихотливому руслу Дидаде, протекавшей по ущелью Голосов Мертвых.
Грохот мотора разносился далеко по лесу. Вэдан надеялся, что это отпугнет его обитателей, даже таких любопытных, как аиреб. Ему не хотелось тратить время на ненужные схватки с зверями. Часа через три, когда совсем стемнело, а на небо выползла бледная, вся в язвах, Луна, стало очень холодно. Вот тут и почувствовалось, что плащ Вэдана – из кожи тежюса. Днем в нем было абсолютно не жарко, а ночью – тепло и уютно. Длинные полы плаща защищали так же и ноги. Вэдан купил его в Караэксе в день перед ракатаром. Хотя у самого Дарэнга было такое ощущение, что это произошло больше луногода назад. Яркие бумажные гирлянды, разноцветные кружочки конфетти, музыка – национальные мотивы лерцев и эпическая «Завоевание Руилери»…
Дорога закончилась тупиком прямо перед гладкой скалой. Вэдан едва не въехал в каменную стену, так неожиданно она вынырнула из тьмы. Вход в туннель обнаружился рядом, за крутым поворотом. Он не только не был заблокирован, но и даже ничем не замаскирован. Было видно, что им давно не пользовались. В арке входа успело вырасти юное деревце.
Вэдан поставил мотоцикл на треногу и устроился на обочине рядом с ним. От разогретого мотора шло тепло, словно от бока гаитири – древнего ездового ящера, которыми сареасы пользовались во времена захвата Лебефдульфа. Электромобили убили гаитири, поскольку те к тому времени уже не могли существовать в дикой природе самостоятельно. Некоторое время ездовых ящеров сохраняли как дорогие игрушки, но Вэдан уже видел гаитири только на картинках.
Вэдан достал из мешка припасы, которые ему собрала в дорогу сестра. Тогда он не посмотрел, что Гэдир складывала в мешок. Сейчас выяснилось, что это были колбаса, хлеб, холодный кёлзг в пластиковом походном кувшине с закрывающимся носиком, и несколько конфет. Найдя конфеты, Вэдан тихо засмеялся – тишина ночи вокруг не позволяла смеяться громко – но конфеты съел. Так же он достал тонизирующие таблетки, которые с большим трудом выпросил у Гаттара.
Танрэк долго разглагольствовал об ослабленном здоровье Вэдана, о том, что стоит избегать перегрузок и уж конечно, ни в коем случае не стимулировать нервную систему искусственно.
– Вспомни свой обморок от переутомления в Священной Роще! – возмущался Гаттар. – Ты же заснул, натурально заснул, едва прикончив того кэцэра! А если ты так же упадешь в Шамболоре, где никто не сможет помочь тебе?
– Высплюсь – встану, – ответил Дарэнг.
Вэдана больше всего смешило, что таблетки все это время были при Гаттаре. Танрэк мог взять их с собой только с одной целью. И этого Вэдан не понимал. Если бы он врачом и считал, что кому-то из пациентов нельзя применять какие-то средства, он бы их попросту не дал. Если бы считал, что риск от их использования не превышает риска в случае отказа от препарата, то дал бы, не зачитывая муторных лекций. Люди, выполняющие оба этих противоречивых действия одновременно, оставались загадкой для Дарэнга.
Таблетки оказались горькими. Он разжевал их и запил кёлзгом. Вэдан посидел еще немного, ожидая, пока они подействуют. Когда пряный запах ночный джунглей распался на множество разнообразных ароматов, Вэдан поднялся, собрал вещи и снова оседлал мотоцикл.
Когда Дарэнг спустился в туннель, под потолком вспыхнули лампы. Они давали не так уж много света, но все же достаточно, чтобы выключить фары. Туннель шел по идеальной прямой. Хранители строили для себя – а им некого было опасаться во всем Лебефдульфе. Туннель они проложили не потому, что хотели скрыть этот проход, а потому, что так было удобнее – пройти под горой, чем по ней. Но следовало опасаться ловушек, которые могли поставить кэцэры, оберегая свою безопасность. Поэтому, увидев массивную стальную дверь, Вэдан испытал почти облегчение.
Он поставил мотоцикл поперек туннеля. Железный гаитири должен был послужить хоть какой-то защитой на случай, если из-за двери вылетела, например, огромная колотушка. Вэдан вынул ключ, вставил в замусоренную скважину и с усилием повернул. Раздался душераздирающий хруст. На миг Дарэнгу показалось, что головка ключа осталась в его руке, что ключ сломался в замке. Вэдан мгновенно вспотел. Но нет. Дверь начала медленно отходить в сторону. Вэдан юркнул за мотоцикл. Раздалось шипение. Он чуть приподнял голову и увидел коричнево-желтые клубы газа, вырывающиеся из отдушин под потолком.