Герой Эсмерельдена
Шрифт:
***
Растерянные было, адепты, дружно собрались с мыслями — никто из них не питал никаких надежд на удачный исход их мероприятия в том случае, если о случившемся узнает епископ. А значит, им и правда стоит поторопиться — стереть все магические знаки, начерченные на полу и стенах, снарядить повозки, и собраться в дорогу, для многих из них, самую долгую за всю жизнь. Вот только дорогу эту суждено было преодолеть не всем, ведь как только адепты россыпью разбежались по залу, готовясь к отправке, снаружи толстенных, каменных стен, послышался отлично знакомый всем им, протяжный
— Вниманию нарушителей нерушимых запретов! — провозгласил голос, приятный и в то же время, неимоверно жуткий на фоне чудовищных разрушений, оставленных высокоуровневой магией. — Мы знаем, что вы скрываетесь внутри храма! Немедленно покиньте его, сдайтесь на волю епископа и примите смерть, как и подобает еретикам! — принадлежал этот голос невысокой девушке, облачённой в серебристую мантию. Стоя впереди огромного отряда боевых магов, она говорила в небольшую коробку, наполненную разряженной маной, что позволяло усиливать звуки так сильно, что слова её можно было услышать и на расстоянии нескольких километров вокруг.
— Инквизиция! — с искренним ужасом в голосе, завопил один из адептов, тут же бросившись к выходу из запертого на тяжёлый засов, древнего храма. — Бежим, пока ещё можем!
— Остановись! — бросил ему вслед Аластор, но слова его утонули в грохоте ещё одного взрыва, не менее сильного, чем предыдущий. Не дожидаясь ответа осаждённых, боевые маги инквизиции поспешили обрушить на храм сразу несколько молний.
— Нет, нет! — продолжил вопить адепт. — Я не собираюсь попадать в их загребущие руки! — он попробовал поднять засов на двери, но его сил не хватило для этого. В ход пошли ногти — ими он принялся царапать преграду, подобно испуганному щенку.
— Что будем делать? — спросил Аластора маг с шишковатым черепом. Слова его звучали спокойно, но вот взгляд… В нём отпечатался ужас, ещё более холодный и замогильный, чем тот, который все они испытали при попытке проникновения в мир первобытного мрака. Инквизиция всегда славилась своей способностью филигранно лишать нарушителей не только жизни, но и самой воли к ней.
— Невозможно, — тихо, сам для себя пробубнил Аластор, наблюдая за тем, как и без того перепуганные адепты Ордена понемногу приходят в исступление от осознания всех опасностей, которые на них свалились лишь потому, что они поддались его уговорам и проповедям. Но где? Где именно он просчитался? Как инквизиция узнала об их планах?
— Аластор, старый ты хрыч! — прорычал кто-то с той стороны стен. И голос этот магистр магии не смог бы спутать ни с каким иным. Грубый, пропитый и крайне неприятный слуху, он без сомнений принадлежал Хрону, тому самому офицеру стражи, с которым он совсем недавно договорился о свободном проходе через границы.
Так вот оно что! Старец с силой шлёпнул самого себя лбу. Проклятая стража! И как он, человек, чьих познаний хватит на пол сотни трактатов, толщиной в кулак, мог поверить самому продажному человеку во всём Эсмерельдене?
— Выходи и прихвати с собой всех своих приспешничков, — продолжил предатель, то и дело прерываясь на полуслове только для того, что бы рассмеяться. — Я знаю сколько их, и даже некоторые из имён!
Нет, нет! Магистр Аластор устало опёрся на растрескавшуюся колонну, одну из тех, что держали купол над их головами. Глупец! Как мог он доверить всё то, к чему он шёл добрую половину жизни, кому-то вроде продажного стражника? Нет, не так… Он поставил на кон куда большее. Не придавая значения сердцу, бешено колотящемуся в груди, старец повернулся к адептам, замершим в ожидании его речи, безусловно воодушевляющей, и конечно, решающей все их проблемы. Но её не последовало. Старый маг лишь тепло улыбнулся и воззвал к одной из носителей мантий Ордена, той, которая в компании двух других, подготавливала бессознательного героя к долгой дороге. — Аника, дочь моя. Подойди ко мне ближе.
— Да, отец, — вперёд, под вопросительные взгляды других адептов, вышла совсем миниатюрная особа, лет пятнадцати с виду, и чуть старше по факту. Худая и безумно лёгкая в сравнении с остальными, она была единственной, кто не принимал участия в основном ритуале. Ведь Аластор, как отец, никак не мог позволить ей рисковать своей жизнью. Он и брать-то с собой её не хотел, но не было никакой разницы, ведь как только инквизиция пронюхала бы его причастность к запретной магии, она в любом случае оказалась бы в кандалах.
— Послушай меня, — начал магистр, опустившись на одно колено, чтобы взгляды их встретились на одном уровне. — Ты должна доставить героя на пустоши.
— Что ты имеешь в виду? — насупив брови, переспросила его дочь.
— Это будет сложно, я знаю, — продолжил старец. — Возьми с собой в путь все сбережения, оставшиеся в нашем поместье. Благо, инквизиция не сможет разворовать его до того, как на это даст разрешение сам король. У тебя будет немного времени. Только не иди туда сама — найди кого-нибудь, кто проникнет туда вместо тебя.
— Нет, — Аника непонимающе встряхнула головой. — Мы ведь собирались отправиться туда вместе. Все. Вместе.
— Я помню, дочь моя, — улыбнувшись ещё теплее, Аластор аккуратно опустил свою ладонь на её плечо. — Но они уже знают. Они не дадут мне уйти, а если нам и удастся улизнуть — найти меня не составит труда. Я слишком стар и не смогу бежать достаточно быстро.
— Но ты ведь волшебник! — с заметной досадой в голосе, бросила в ответ Аника. — Сильнейший из всех в королевстве!
— Возможно, — не стал спорить Аластор. — Но противостоят нам силы куда большие.
— Нет, ты не можешь просто бросить меня вот так!
— А я и не бросаю, — усмехнулся магистр, словно сбрасывая напряжение. — Я догоню вас чуть позже. Как и все мы, да ведь?
Все адепты, за исключением некоторых, уже впавших в истерику, дружно кивнули в ответ. Каждый из них пришёл сюда по своей воле и знал, чем это может быть чревато. Знал с самого начала. Ни у кого из них после ритуала не осталось достаточного количества маны, чтобы дать инквизиторам бой. Да и если бы было, они слишком сильны. Для каждого из них всё кончилось ровно в тот момент, как приспешники епископа приблизились к храму.