Герой из ее сна
Шрифт:
Он нашел своих гостей на террасе. Дилан, задержавшись в дверях, залюбовался ими. Миа полулежала на ковре. Ее желтая блузка слегка задралась, открывая полосу белой кожи. Кора, на пушистом розовом одеяльце, болтала в воздухе ножками и перекатывалась с боку на бок, а ее мать тихонько смеялась.
— Еще немного, сладкая бусинка.
— Еще немного до чего? — Дилан вышел на террасу и устроился в своем любимом кресле, стоявшем как раз возле локтя Миа.
Она села и поправила одежду, лицо ее вспыхнуло — то ли от игры с малышкой, то ли оттого, что она увидела его.
— Еще немного, и она сможет переворачиваться. Врач сказал, что Кора в физическом развитии опережает своих сверстников.
— Да у тебя родилась спортсменка.
Миа покачала головой:
— Если у нее мои гены, вряд ли. В школе я спотыкалась на ровном месте.
— Это оттого, что твой супермозг был загружен более возвышенной материей, чем физкультура.
— Ты смеешься надо мной, Каванах?
Он нагнулся и потянул ее за хвостик.
— Может, и так. И что ты сделаешь? Я больше тебя и быстрее бегаю.
Она взяла Кору на руки и прижалась к ней головой.
— Мне нравится взрослый Дилан.
Ее нелогичность застала его врасплох.
— Что это значит?
Ее слова прозвучали как комплимент, и это насторожило его. Та Миа, которую он помнил, была слишком робкой, чтобы флиртовать с парнем, даже если в его обществе ей было комфортно.
— Это значит, что я приятно удивлена тем, каким ты стал. Ты больше не злой и ничего никому не доказываешь. Многих после вчерашнего пожара хватил бы удар, а ты спокойно со всем справляешься.
Похвала смутила его.
— Поверь мне, Миа, я не особенный. Просто у меня есть такая роскошь, как страховка. Не всем так везет. Если «Серебряный доллар» накроется, я не останусь на улице.
Она нахмурилась.
— Думаешь, так может случиться?
— Надеюсь, что нет. Парень, который будет делать ремонт, приедет только через три недели. А это означает, что бар откроется не так скоро. Но я уверен, мои постоянные клиенты вернутся.
— Я и представить себе не могу обратное. — Миа взглянула на часы. — Пора, пожалуй, отправляться на кухню. Не хочу, чтобы меня отлупили линейкой по пальцам. Я побаиваюсь Герти.
— Она безобидная. — Дилан протянул руку, чтобы помочь Миа подняться. Кора зевнула, и это его рассмешило. — Может, я слишком близко к сердцу принимаю твою малышку, но мне кажется, она очень милая. Хорошо спала прошлой ночью? Я слышал плач.
— Так себе.
— Не возражаешь, если я понесу ее?
Миа отдала ему ребенка и пошла впереди на запах чудесных кулинарных творений Герти. Дилану нравилось чувствовать на своих руках малышку. Запах детского шампуня воскресил счастливые воспоминания детства.
В первый вечер в «Серебряном долларе» Кора не протестовала, когда он взял ее на руки, ее огромные карие глаза и розовые щечки с ямочками явно свидетельствовали о радости.
Они вошли в кухню, и Герти засуетилась, усаживая их за стол, наливая холодный чай и лимонад, подавая тушеные овощи.
Глаза Миа восторженно засветились.
— Еда, еда, настоящая еда! Я боялась, что опять придется греть готовый обед в микроволновке.
Дилан сел за стол, держа Кору на коленях, убирая столовые приборы подальше от шаловливых ручек девочки.
— В этом доме голодным не останешься. Герти прекрасно готовит, ей нужно участвовать в кулинарном реалити-шоу.
Герти густо покраснела:
— Ох, Дилан, замолчи. Ты преувеличиваешь.
Миа поняла, что эта женщина любит своего хозяина, как сына. Герти души не чаяла в нем, а он отвечал ей уважением и привязанностью, и это было мило.
Хотя в Дилане не было ничего, напоминающего мягкость. Он излучал мужественность. Она была в его походке, в развороте широких плеч, в низком рокочущем смехе. Этот Дилан, может, и был старше и мудрее мальчика, которого она знала в школе, но он все же оставался крутым парнем.
Герти убрала посуду и встала рядом с Диланом:
— Знаю, вы, ребята, должны обсудить дела. Мисс Миа, что, если я погуляю с девочкой на заднем дворе? Обещаю, мы будем в тени.
Дилан вопросительно посмотрел на Миа:
— Тебе решать.
Она кивнула:
— Конечно. Если вас не затруднит. И пожалуйста, называйте меня Миа.
Герти была довольна. Дилан передал ей Кору так бережно, что малышка даже не пошевелилась. Миа же с сожалением подумала, что к хорошему можно очень быстро привыкнуть. У нее неожиданно появился прекрасный дом, пусть на время, и вдобавок не нужно готовить или убираться. Даже няня есть на случай, если это понадобится. Можно стряхнуть с себя отчаянную усталость, которая преследовала ее в последнее время, и вернуться к привычному состоянию подъема. Только теперь Миа поняла, какую тяжелую борьбу вела в течение трех месяцев.
Когда они остались одни, она улыбнулась Дилану:
— Ты непринужденно чувствуешь себя с детьми. Когда-нибудь заведешь большую семью? Появится еще одна ветвь семейного древа Каванахов?
Его лицо потемнело, он встал и повернулся к ней спиной, наливая кофе.
— В мои планы дети не входят.
Дилан говорил отрывисто, по его тону можно было понять, что это не подлежит обсуждению. Шокированная Миа спросила:
— Почему?
Взгляд, который он бросил через плечо, был полон ярости.
— А вдруг мой ребенок пойдет в меня? Я никому не пожелал бы такой жизни. Ни один ребенок не должен чувствовать себя глупым. Это ужасно.
— Поэтому твоя помолвка ни к чему не привела? Она хотела детей, а ты нет?
Он сел, сжимая в руках чашку. Лицо его было бесстрастным, но во взгляде читалась мука.
— Вопрос о детях даже не поднимался. Мы не заходили так далеко.
— Извини, — пробормотала она.
Он пожал плечами:
— Любой в городе может пересказать тебе все пикантные подробности моей помолвки и ее печального завершения.