Герой из героев. Попытка не пытка
Шрифт:
Эх, почему только такие беседы продолжали возникать в моей жизни с завидной регулярностью?
Хотя, почему «почему»? Меня никогда не тянуло на шлюх. А те женщины, которых Эветта могла бы назвать «приличными», считали приличным только одно – намертво привязать меня к себе. Несколько дней рядом, и они уже считали, что имеют полное право на нечто большее. И то, что мне это «большее» совсем не надо, они как-то упускали из своего внимания.
– Морьяр, ты не ответил. Ты хочешь остаться без меня?
– Не стоит переходить на личные вопросы с общих. Ты прекрасно
Ванесса нахмурилась, но не стала докапываться. Соизволила продолжить беседу в той тематике, которая была изначально затронута. Правда, говорила сухо и раздражённо.
– Несомненно остаётся риск, что обучение не завершится, как положено. Но мир стоял, стоит и будет стоять, несмотря на это. Испокон веков маги учат своих детей или тех, кого принимают в ученики. И учат их через пробуждение способностей. Как иначе показать ребёнку, что он действительно может творить волшебство? Как пробудить в нём желание учиться магии? Только так. И в этом нет ничего страшного. Никто не видит в этом зла.
– Чёрные маги видят. Он не просто так изолируют учеников от простых людей, – внёс я коррективы в её ответ и постарался объяснить всё ещё более доступным языком. – Ты уже не первый день натаскиваешь Элдри на розжиг огня. У неё даже стало что-то получаться. Но, скажи, если тебя не будет рядом, как я смогу призвать дождь или задействовать составляющие воздуха, чтобы затушить лесной пожар?
– Ты не маг. У тебя не получится.
– Вот именно. Тогда, быть может, это я веду себя ответственнее?
– Или боишься, что она станет сильнее тебя? – вдруг с вызовом посмотрела на меня Ванесса. – Мы слишком долго вместе, чтобы мне по-прежнему ничего не замечать. Ты заботишься о ней, но словно ждёшь удара в спину. И за всё время я ни разу не услышала ни от одного из вас какой-либо истории о счастливом прошлом. Элдри иногда начинает говорить о матери или некой Реньяре, но тут же со злобой косится на тебя и замолкает!
– Рад, что ты это сказала. Поможет избежать ошибок в будущем.
– Так что между вами творится?
– Она мой Шершень.
Сказав это, я подошёл к Опалу и взвалил на него только что скинутую поклажу. Затем подозвал Элдри. Пришлось выкрикивать её имя трижды, прежде чем она высунулась из подлеска с охапкой хвороста.
– Оставь себе зайца, – срезал я с седла тушку и положил её на поваленное дерево возле магички. – Мы и в деревне хорошо поедим.
– Уезжаешь? Вот так? – растерялась Ванесса. Глаза у неё заблестели.
– Надо как-то иначе?
Она не ответила. Я же подсадил Элдри в седло, сел сам и пустил лошадь в сторону деревни.
– А Ванесса?
– Ей больше с нами не по пути.
Чем дальше мы отъезжали от Варжени, тем мельче становились селения. И до момента расставания с Ванессой, это меня нисколько не волновало. Всё равно из-за боязни целительницы встретиться с Орденом мы большей частью жили дикарями на природе и путешествовали непроходимыми тропами. Её мнение не поменяла даже стычка с альпом. Однако нынче я искренне расстроился. Вместо постоялого двора или просторного трактира в деревне имелся только предприимчивый староста. Он пристроил к своему дому навес-веранду, где поставил несколько столов, и там кормил путников. Правда, неплохо кормил. Я с удовольствием откусил первый кусочек печёной колбаски и запил её парным молоком. Мне до смерти надоела жареная на открытом огне дичь да пресная каша! Элдри не стала смаковать, а жадно поглощала свою порцию, на время забыв про грусть-тоску по Ванессе. Однако долгой наша радость не была. Мне не довелось сделать даже второго укуса.
На веранду ступил прыщавый тощий тип в зрелых годах. Он кутался в чёрную шерстяную мантию, хотя для такой плотной тёплой ткани было ещё не так холодно. Под вечер разве что или в ветренную погоду. Тип этот сразу выловил цепким взглядом Элдри и встал так, чтобы был виден его амулет Квалификатора третьей степени. Я мрачным взглядом скользнул по украшению и выжидательно уставился. Чёрный маг, удовлетворённый тем, что привлёк внимание, сразу торжественно произнёс:
– Именем Ордена я забираю это дитя.
Угу. А шиш с маслом не хочешь?
Несомненно, интересы своих Хозяев я ставил превыше многого… но отнюдь не превыше собственных интересов! Себя я как-то любил и ценил больше. Всегда и везде! И если мне для сохранения внутреннего спокойствия и гармоничного баланса требовалось передать Элдри под покровительство герцога Юрвена, то шёл бы далёким лесом этот неказистый оратор!
И, кстати, об ораторском искусстве. Сказанные слова показались мне крайне нелогичными, а потому я тут же едко прокомментировал их с привычной для себя дотошной въедливостью.
– Если Орден действительно верно служит Тьме, то у него не должно быть никакого имени. А раз нет имени, то нет и ребёнка.
– Я говорю, что именем Ордена…
– Так я и объясняю! Если имя есть, то Орден служит Тьме не так, как полагается. Какой резон мне тогда вас слушаться?
– Что за бред?
– Это называется логической схемой.
Мне всегда было сложно общаться. Поэтому в одно время я досконально взялся за изучение построения логически верных предложений. И, стоит сказать, понимать меня все действительно стали в разы лучше. Правда, отчего-то и нравиться я стал окружающим в те же самые разы меньше.
– Мне всё равно, какая там схема такая! Я Квалификатор! И на всей территории Амейриса имею право отбирать детей для обучения магии. Если подтверждаете родство, то могу выдать бумагу для получения кварты золотого.
– Всего четыре серебряника? – искренне удивился я цене человеческой жизни.
– Для деревенщин, да. Докажешь, что член гильдии, будет больше. В зависимости от того, в какой состоишь… но я уже вижу, что не торговец, и не мастеровой ты человек. Бродяга.
Он презрительно сплюнул на доски. Староста проводил плевок испуганным взглядом, нервно вытер руки о засаленное полотенце и шустро юркнул внутрь своей избы. Присутствовать при разборках ему не хотелось.