Герой-любовник, или Один запретный вечер
Шрифт:
Он задержал вздох и положил свою руку на мою. Коньяк? Глубокие черные глаза? Мягкая кожа? Орлиный профиль хищного самца? Я не знаю, что, но в моей голове зазвенело и часто-часто застучало в висках.
– Ты что-то скрываешь от меня, Александра!
– Это ты выдумаешь, – я попыталась засмеяться, но смех застрял в горле. Мне было совсем не смешно.
Его рука обвила мою и заскользила по ней. Усилием воли я отняла руку.
– Не надо.
Он задумчиво смотрел на меня.
– Ты не все знаешь
– Конечно не знаю. – Меня била дрожь: противная, неконтролируемая. Это был муж моей сестры, и я хотела его как никогда не хотела ни одного мужчину. Та сухость, зажатость, те замки, на которые я всегда была закрыта и о которых говорил мне Денис, трещали, моя оборона рушилась по всем фронтам. И я ничего не могла с этим поделать.
– Откуда я могу о ней знать? Она уехала из России шесть лет назад. И больше мы ее не видели.
– Эва… – французский орел снова завладел моей рукой. – Она… сошла с ума. Но я никому не говорил об этом. Я предлагал ей лечь в лучшую клинику и обследоваться там. Но она отказывалась. Она подозревала меня в том, что я хочу упрятать в психиатрическую клинику и оставить там. Мы столько времени ждали ребенка! И когда она забеременела, я стал счастливейшим человеком. Но с Эвой начало происходить не-лад-ное. – Это слово он произнес по слогам. – Я заподозрил это и стал уговаривать ее сходить к врачу. Она была там один раз и все.
– А что врач?
– Сказал, что нужно тщательно обследоваться, но я уже говорил, что Эва отказалась.
Его рука легла мне на плечо и слегка сжала его. Он словно ощупывал мои косточки: нежно, бережно…
– Франсуа! – эти мягкие с поволокой глаза смотрели на меня. Губы улыбались, но глаза – нет. – А в чем выражалось ее… сумасшествие?
– В чем? – он замолчал и тряхнул волосами. Темные кудри рассыпались по плечам. – Она заговаривалась, часто придумывала какие-то события, которых не было, у нее развилась мания преследования.
По моему телу пробежала дрожь.
– Ей казалось, что за ней следят, хотят украсть… Она мне говорила об этом. Но отказывалась от по-мо-щи. И теперь я не знаю, что с ней. Где она. Где мой ребенок?
Он уронил голову на стол, и я занесла над ним руку. Как же мне хотелось запустить свои пальцы в эти мягкие волосы и потрепать их.
– Александра! – он поднял голову и его глаза-лазеры рассекли, прожгли меня насквозь. – Ты должна помочь мне.
– Как?
– Найти Эву.
У меня хватило сил фыркнуть.
– Я не видела ее шесть лет.
– Должна! – упрямо повторил он.
– И что ты предлагаешь?
– Давай рассуждать логически: если бы она приехала в этот город, куда бы пошла первым делом?
– Эве незачем приезжать сюда! В нашем городе нет даже подходящего медицинского обслуживания. Где она будет рожать? Это надо быть совсем без мозгов, чтобы заявиться сюда: здрастье, я приехала! А Эва – будущая мать, и интересы ребенка для нее превыше всего.
– Думаешь, ее здесь нет?
– Сам посуди, что
– Я узнал по своим каналам, что она взяла билет до Москвы, – сказал он, понизив голос.
– Тогда, скорее всего, она там. В Москве легче затеряться. Большой город.
На лице Франсуа появилось выражение досады: то ли от того, что ему так и не удалось расколоть меня, то ли потому что он решил, что я вправду ничего не знаю.
– Хо-ро-шо. Завтра утром я уеду в Москву и буду искать Эву там. Не хочешь присоединиться?
Я мотнула головой.
– Пока не могу. Работа, дела.
– Ты где работаешь?
– Сейчас нигде, но на той неделе обещали пристроить. Это очень важно для меня.
– Все расходы я беру на себя, – красиво-театральным жестом Франсуа достал из сумки пачку денег и взмахнул ими передо мной. Как косточкой перед голодной собакой. В моей голове внезапно вспыли строчки: «У советских собственная гордость, на буржуев смотрим свысока… «В данном случае «буржуй» сидел перед мной, и я невольно выпрямила спину.
– Дело не в деньгах.
– А в чем? Ты не хочешь найти собственную сестру?
Я решила сыграть ва-банк.
– Сест-ра! – свистящим шепотом сказала я. – Уехала и бросила старых пожилых родителей. Тоже мне… сестра! Если ты хочешь знать, я ее видеть не желаю. Пусть только явиться мне на глаза, – распалялась я. – Могла бы приехать хоть раз. – Я взмахнула рукой.
Франсуа перехватил ее и поднес к губам. Я хотела вырвать руку, но он резко встал и притянул меня к себе. Я уперлась обеими руками в его грудь, но мои силы… слабели, иссякали. Голова запрокинулась назад, и настойчивые мужские руки расстегивали халат. Горячие, мягкие… Халат упал к ногам, и застежка бюстгальтера буквально лопнула от одного прикосновения его пальцев. Он наклонился и вобрал губами в рот мой сосок, слегка куснув его.
Судорожная волна прошла по моему телу и мои руки уже раскрылись навстречу – обнять, обхватить, прижать к себе. Внезапно резкий звонок мобильного рассек наэлектризованную тишину, и я, прикрывая грудь рукой, кинулась к телефону, лежавшему на подоконнике. Влажными пальцами я схватила его, и он чуть не выскользнул из рук, подпрыгнув в воздухе. Это был Денис!
– Привет!
– Привет!
– Как ты?
– Нормально. – Я подбирала с пола халат и спешно натягивала его, не попадая в рукава.
Франсуа подошел сзади, и его ладонь легла ниже моей спины. Я отпихнула его руку.
– Какой-то голос у тебя…
– Какой? – я тяжело дышала. – Просто я… была на улице и бежала к телефону. Боялась не успеть. А ты?
– Работа – туфта. Обещали больше. А на деле – платят в два раза меньше.
– Обидно…
Я боялась, что Франсуа подаст голос, и тогда Денис взорвется, примчится ко мне, бросив все. В том числе и свою работу.
– Я позвоню тебе потом. Позже. – Рука Франсуа уже гладила мне левое бедро, – Пока. Целую.