Герой высшего качества
Шрифт:
Тот был готов в дорогу — за спиной мешок, из-за плеча выглядывает древко лука, у пояса — небольшой, словно игрушечный топор.
— Это чтобы черепа разбивать, — перехватив взгляд Егора, пояснил эльф. — Метать его можно, ну и для остального годится: дров нарубить, обтесать что-нибудь. Удобная штуковина.
Вылетевший из окошка Аладдин издевательски заухмылялся: наверняка знал, подлец, что на Земле такие вещи, как эльфы и топор, считаются несовместимыми, что остроухих воителей в кино или в книгах обязательно изображают с луком или в крайнем случае — с длинным узким мечом.
— Пошли, — Акимэль махнул рукой и зашагал вовсе не к воротам, а куда-то за сараи, пристроенные к корчме с правой стороны.
Обойдя ее с тыла, оказались у частокола, выглядевшего тут немного пониже, чем в других местах. Эльф осмотрелся, прислушался, взлетел на его гребень точно белка по стволу сосны и замер, невероятным образом удерживая равновесие.
Егор только рот раскрыл.
— Забирайся, — сказал Акимэль, и вниз полетела веревка.
— Ну, я попробую.
Егор вспомнил, как на уроке физкультуры в школе мучился, пытаясь взобраться по канату, поплевал на ладони и полез вверх, надеясь, что не сильно опозорится.
К его удивлению, все оказалось не так сложно — ободрав ладони, он взобрался на частокол и спрыгнул на другую сторону. Эльф легко и изящно приземлился рядом, смотал веревку и убрал ее в мешок.
— Ой, герой! — захихикал Аладдин, попросту перелетевший через преграду. — Как мешок с дерь…
Он замолчал, и в тот же миг из чащобы, окружавшей корчму, донесся заливистый свист. В ответ засвистели с нескольких сторон, и заросли зашевелились, пропуская вооруженных мечами людей. Егор вздрогнул, узнав рыжего, с которым вчера сцепился, а также могучего дядьку с кожаным ремешком.
Стоило признать, что попытка бегства не удалась.
— Вот мы и встретились снова, — сказал могучий обладатель ремешка. — К тебе, остроухий, у нас нет претензий. Можешь валить на все четыре стороны. А тебя, парень, — взгляд темных, спокойных глаз обратился на Егора, — мы просто убьем. Твою душу возьмет Пожиратель, и все будут довольны.
Эльф оскалился и зашипел, точно кот, рука его потянулась к топору.
Егор замер, открыв рот и не зная, что предпринять.
Аладдин заулыбался и пробормотал себе под нос:
— Сейчас будет сюрприз…
Круглое море расположено на северо-востоке Нифигляндии, и на его берегах обитают представители многих рас. На востоке, где лежат Розовые горы, к нему примыкают владения гномов, с юго-запада, где простираются степи, порой являются кочующие эльфы, негостеприимные северные области населяют свирепые и необщительные тролли.
А прямо с юга, где в море множеством рукавов впадает река Еконг, высится город, известный по всему миру как Сто Башен. И знаменит он не только тем, что в последние две тысячи лет ни разу не был взят врагом, но еще и тем, что тут расположена Небесная Пирамида.
Подобная рукотворной горе, поднимается она среди меньших строений, и вершина ее ночами светится, испуская в небеса похожий на копье белоснежный луч. А внутри, за голубыми стенами, тусуются лучшие маги Нифигляндии, посвятившие жизнь постижению тайн естества и борьбе со злом.
Тут учат молодых чародеев, придумывают новые заклинания и волшебные приспособления, а также противостоят Тьме, что порой воплощается в могучих колдунах, стремящихся к власти над всем миром.
Сегодня, ранним утром второго дня второго летнего месяца, что носит среди людей имя саможар, в тот час, когда большинство горожан еще спали, в Небесной Пирамиде царило необычное оживление.
Ученики, лишенные еще права на бороду и на посох, бегали по лестницам, доставляя из кладовых разные ингредиенты, потребные для хитрого и долгого колдовства. Ну а маги постарше толпились в главном заклинательном покое на верхнем ярусе строения и творили воистину необычное волшебство.
Проникни в этот покой невежда, он бы унюхал чадящие жаровни, набитые ароматными и вонючими ингредиентами, услышал бормотание, выкрики и протяжное шипение, увидел бы плавающие по воздуху облака разноцветного дыма, многочисленные вспышки всех цветов радуги.
Но не понял бы ничего.
Даже чародей средней руки не смог бы разобраться в происходящем, скорее оторвал бы и слопал собственную бороду.
— Ага, готово! — обрадованно воскликнул главнейший из магов Пирамиды в тот момент, когда в окошко покоя заглянуло только-только высунувшееся из-за горизонта солнце.
Звали этого чародея Вавасидха, седая борода его достигала пола, возраст перевалил за два века, а мантия была такой белоснежной, что даже пылинки не осмеливались садиться на нее.
— Слава нашему упорству и уму! — воскликнул Пешвамитра, второй в иерархии чародей, умом как раз не отличавшийся, зато обладавший неплохими способностями к продвижению по карьерной лестнице, то бишь наглостью, хитростью и полным отсутствием совести.
Маги, конечно, кое в чем отличаются от обычных смертных, но отнюдь не во всем.
— Тихо ты! — осадил его Вавасидха, не питавший иллюзий относительно способностей заместителя. — Осталось подсечь и вытащить результат, чтобы все его увидели…
Находившиеся в заклинательном покое два десятка чародеев замерли и затаили дыхание, глядя, как их предводитель бестрепетно шагнул к центру магического рисунка, туда, где клубился серовато-розовый дым и в нем угадывались очертания пюпитра с уложенным на него листом пергамента.
Пара заклинаний, и дым рассеялся, нарисованный углем на полу круг погас, став обычным сплетением черных линий. А Вавасидха протянул руку и взял листок, на котором виднелась яркая картинка, похожая на высококачественную фотографию.