Герой высшего качества

Казаков Дмитрий Львович

— Садишься, и все, — объяснял Бешеный Соня, растерянно моргая. — Ногу в стремя. И прыг.

— У нас как-то больше принято пешком ходить, — оправдывался рахива, едва не сверзившийся с невысокого скакуна. — А верхом ездят на ящерицах размером со слона, так на них по лестнице забираются, и спина там широкая, удобная, можно предаваться групповому спариванию.

Егор мрачно осмотрел своего пони, каурого, с хитрыми карими глазами и рыжей гривой.

— Назвался груздем — полезай в седло! — подбодрил его Аладдин.

Поставить ногу в стремя удалось с первой попытки, перекинуть вторую через спину коня — тоже, но после этих манипуляций Егор почему-то оказался лежащим животом на крупе.

— Давай! Давай! — эмоционально, но бессодержательно воскликнул Бешеный Соня.

Егор распрямился и обнаружил, что сидит более-менее ровно, но что пони повернул голову и с любопытством разглядывает наездника. Похоже, рожденному в горах скакуну не доводилось сталкиваться с теми, кто забирается в седло в первый раз, и ему самому было интересно, что из этого выйдет.

— Неплохо, — оценил Аладдин. — Мы еще сделаем из тебя нормального героя, и о твоем умении укрощать диких огненнозадых мустангов будут петь в легендах и рассказывать в баснях.

Следуя подсказкам Махота, временно оказавшегося самым компетентным, они оставили корчму позади и шагом поехали по улицам Ставира в сторону западных, Лесных ворот.

Дождь усилился, и для защиты от него пришлось накинуть капюшоны.

Примерно к тому моменту, когда показались ворота, Егор понял, что просто так не свалится. Он сумел немного расслабиться, оторвать взгляд от проплывающих внизу булыжников мостовой и посмотреть вперед. И в следующее мгновение мысль о том, что лучше было этого не делать, вонзилась в его мозг с назойливостью раскаленного гвоздя длиной двести миллиметров.

Тут стояли стражники, почти такие же, как у южных ворот, но дело было не в них.

Неподалеку от створок, так, чтобы видеть проезжающих, расположились двое крепких парней, и один из них мог похвастаться спутанными рыжими волосами и темными, близко посаженными глазами.

Егор общался с ним не так давно — в корчме, затерянной среди диких лесов.

— Слуги Пожирателя… — прошептал он.

— Точно, сам вижу, — подтвердил Аладдин, из-за капюшона невидимый, но находившийся где-то неподалеку. — Есть шансы, что они ищут двоих пешеходов, а не троих всадников.

Но эти шансы превратились в пустое место, когда взгляд рыжего упал на лежавшую поперек седла дубинку. Вторая такая если и имелась на просторах Нифигляндии, то, по законам подлости, находилась далеко от Ставира. Последователь Аш-Райтана выпучил глаза, ткнул напарника в бок и принялся показывать на троицу пальцем.

— Ганди-Ла! — позвал Егор ехавшего впереди рахива. — Сможешь заколдовать вон тех двоих? Это враги!

— Вообще-то, в стенах Ставира пользоваться магией запрещено… Но я попробую!

Что он сделал, Егор не увидел — как потому, что сам оставался в капюшоне, так и по той причине, что тщедушная фигура выученика Небесной Пирамиды была скрыта плащом. Но вспышка получилась яркой, так что пришлось даже на мгновение прикрыть глаза.

Сверху донесся все усиливающийся свист, слуги Пожирателя уставились в серое небо, и тут их накрыло нечто похожее на темное облако.

— Как выскочит… — удивленно сказал Бешеный Соня, ехавший во главе маленькой колонны и поэтому не видевший манипуляций спутника.

— Это что? Град? — воскликнул один из стражников, доказывая, что шлем, меч и кольчугу выдают вовсе не за ум.

— Если и град, то не из града, — его коллега зажал нос. — Сдается мне, что это магия!

Егор пригляделся: сбитые с ног слуги Пожирателя возились в зеленовато-буром месиве, которое не могло быть ничем иным, как навозом. Неизвестно, что замыслил Ганди-Ла, начиная заклинание, но результатом его стал примерно центнер упавшего с неба коровьего дерьма.

— Вперед! На прорыв! — воскликнул Егор и ткнул рыжегривого скакуна пятками в округлые бока.

Согласно всем книгам, это должно было привести к тому, что у животины включится самая высокая скорость, именуемая галопом. Но воспитанный гномами пони книг, похоже, не читал, поэтому он от неожиданности икнул, выгнул шею и удивленно посмотрел на всадника.

— Вперед! Скачи! — повторил Егор и вновь заработал пятками, остро сожалея, что у него на сапогах нет шпор.

Рыжий и его напарник, сквернословя, выбирались из навоза, стражники пытались сообразить, что происходит и что им делать, и стоит ли вообще что-то делать или лучше как следует посмеяться.

Бешеный Соня обернулся:

— Вперед? Зачем?

— Нужно! — ответил Егор.

— А, так бы и сказал. Сразу, — великан заулыбался и легонько хлопнул свою животину по крупу.

Пони от кровей восточных, способный нести на себе мощного наездника, чаще задвигал ногами. Галопом это назвал бы только очень оптимистичный человек, но все равно это было много быстрее, чем шаг.

Ганди-Ла повторил движение Махота, то же самое сделал Егор, и едва не вывалился из седла, когда пони резко набрал скорость. Слева осталась куча навоза и почти вылезший из нее рыжий, мелькнули физиономии лыбящихся стражников, распахнутые створки ворот.

Открылась вырубка, а за ней лес — стена темных елей, проем в ней — уходящая к северо-западу дорога.

— Стой! Гады-ы-ы! — донеслось позади, затем раздался мощный, заливистый свист.

И тут-то выяснилось, что слуг Пожирателя около Лесных ворот куда больше, чем двое. Закачались древесные лапы, и на открытое место принялись выбираться мужики с луками.

— Ой… — только и сказал Егор, понимая, что их сейчас попросту пристрелят.

Пони двигались судорожным галопом, при виде которого любителя скачек хватил бы удар, но скорости не снижали и не добавляли, и поэтому всадники на их спинах представляли собой отличную мишень. Последователям Аш-Райтана оставалось только хорошенько прицелиться, и избавить Нифигляндию от героя, себя — от врага, а Трех Пальцев — от проблемы.