Геункаон: На свет из тьмы
Шрифт:
Проводив до последнего бугристого камня, самого большого из всех, Мальтис обычно поворачивал обратно. После чего забирался на холм и присматривал за девушкой сверху, искренне веря будто спрыгнув вниз, сможет быстро прийти на помощь.
Ничего особенного, но взгляд всегда возвращался к стоящей на валуне фигуре, которая протягивала руки летящему потоку.
Мальтис чувствовал тепло, густое и сладкое как мёд. Оно рождалось в груди, а после разносилось по телу вместе с кровью, заполняя его до краёв. Внутри становилось тесно от скопившихся эмоций. Дыхание сбивалось. Казалось, Мальтис тонет в этой тягучей массе.
– Тебе нравится здесь? – спросил Касей, застав Мальтиса врасплох. – Выглядишь счастливым.
В голове прозвенела мысль: «Вот оно, нужное слово – «счастье»». Счастье наполняет его, заставляя, затаив дыхание, восторгаться самыми обыденными и простыми вещами. Мальтис вспомнил, как отгонял назойливых насекомых от спящей Литы. Он мог бы вечность слушать её сопение, наблюдать, как глаза двигаются под закрытыми веками, как раздуваются крылья носа на вдохе, как на выдохе вздрагивают губы, приоткрываясь.
Мальтис глянул вниз на девушку. К ощущению счастья примешалось беспокойство. В последнее время он стал замечать, как изменилось тело его спутницы. Руки и ноги опухли, что сказывалось на движениях, ставшими неуклюжими и заторможенными. Живот округлился, выпирая спереди и по бокам. Мысль о том, будто её внутренние органы по непонятной причине отекли и распухли – пугала Мальтиса. Он высказывал опасения Лже-Мальтису, но тот лишь непонимающе смотрел в ответ.
На время тревоги улеглись. Да и сама Лита отвечала на его беспокойство улыбкой и словами: «Всё хорошо. Всё в порядке». Мальтис уже начал думать, что это переходный период, адаптация к местной пище и окружающей среде. А значит тоже самое ждёт и его, хотя пока он никаких изменений на себе не видел. Даже цвет кожи остался прежний.
Но Лита всё-таки больна. И помочь ей могли лишь на базе. Так решил он, когда увидел, как она корчится на земле от боли, обхватив руками живот, который, казалось, вот-вот лопнет. Частое дыхание сквозь стиснутые зубы, зажмуренные глаза, выступивший липкий пот, сдавленный и многое другое, вызывало у Мальтиса чувство страха и беспомощности. Через пару минут Лита притихла, а спустя полчаса уже сидела с улыбкой на лице аппетитно уплетая приготовленную на костре еду. Дрожащий над телом фантом, так остро напоминал Мальтису, каким должно оставаться её тело. И столь очевидная разница, заставляла его снова и снова просить Лже-Мальтиса вернуть на базу если не обоих, то хотя бы её, пока не стало слишком поздно…»
Сквозь ресницы Мальтис увидел белые стены изоляционного бокса, серьёзное лицо Мейнхарда и тени, мелькающие по потолку.
– Всё в порядке. Следов симбионта не обнаружено. Мы всё вычистили, – говорящего не видно, но после его слов лицо опекуна просветлело. – Можно выключить режим глубокого сна? – Мейнхард кивнул, соглашаясь с невидимым Мальтису человеком.
– Очнись. Ты меня слышишь? Открой глаза, – эхом разносился в голове чей-то голос. – Как себя чувствуешь?
– Не знаю.
Тут же глаза сомкнулись, и тишина навалилась всей своей удушающей тяжестью. Ноющая боль протянулась от лопаток к груди, выкручивая лёгкие и сердце.
Новая попытка открыть глаза оказалась более успешной. Теперь в боксе никого не осталось. Мальтис нажал в левой панели рычаг, и над грудью свесилась металлическая дуга для подтягивания. С её помощью, удалось подняться с постели.
Свесив ноги, он ощутил головокружение и тошноту. Пол, стены и кровать качнулись, расплываясь пятнами. Мальтис осознал, что падает, но сделать ничего не смог. Уже лёжа на полу, он слышал звук шаркающих панелей. Перед глазами появилось размытое очертание человека. Живот скрутило спазмом, и вверх рванула едкая горечь. Сдержаться не получилось. С каркающим звуком, из горла вырвалась плохо пахнущая жидкость. Следом какое-то белое пятно закрыло весь обзор, и Мальтис стал захлёбываться водой, которую ему, по всей видимости, вливали в рот. Сделав несколько глотков, он почувствовал новый спазм, и теперь из горла уже фонтаном вырывалась выпитая вода. Тело затрясло мелкой дрожью, на похолодевшем лбу выступил пот. Чужие руки уложили Мальтиса на постель, заботливо укрыв одеялом.
– Лита, – позвал Мальтис.
– Лита? Кто? – искажённый мужской голос показался знакомым.
Мальтис протёр глаза и увидел, стоявшего возле постели Мейнхарда. Опекун выглядел встревоженным.
– Лита? О ком ты? – требовательно повторил он.
– Лаборантка. Мы были вместе.
– Вместе. Где? – спросил Мейнхард, и обратился к человеку в оранжевом комбинезоне, с виноватым видом стоявшему за его спиной. – Кто-то ещё утонул?
Мальтис узнал в нем учёного-естествоиспытателя, чьими стараниями он попал наблюдателем на озеро. Мужчина нервничал, вытирая то и дело пот с лица и шеи. Недавнее размытое пятно, оказалось девушкой в белом комбинезоне с голубым знаком медицинской службы на груди. Она просматривала длинный список из символов и изображений в мониторе, встроенном в стену бокса.
– Людей с таким именем нет ни на одной из баз, – озвучила она и выжидающе посмотрел на Мейнхарда.
– Уверены? – уточнил опекун и лаборантка положительно кивнула в ответ.
«Как нет?» – подумал Мальтис, раскрыв от удивления рот.
– Может всё дело в последствиях воздействия аномалии или кратковременной смерти, – неуверенно пролепетал учёный-естествоиспытатель.
– Смерти? Кто умер?
– Видишь ли, когда на озере активировалась аномалия, ты вместо того, чтобы покинуть зону с командой, зачем-то решил поплавать. Видел же молнии, а значит понимал, чем грозит подобное поведение, – осуждающе сказал Мейнхард. – Благо, в команде сразу заметили случи вшееся. При помощи спасательной техники тебя вытащили на берег и поместили в медкапсулу. Нам удалось вернуть тебя к жизни.
– Значит всё произошедшее со мной – сон? – неуверенно пролепетал Мальтис, надеясь услышать опровержение.
– Вероятно, – ответил опекун и по-отечески похлопал его по плечу. – Пожалуйста, прояви благоразумие, не покидай постель. По крайней мере, пока я не получу подтверждения твоего выздоровления. Хорошо?
Мальтис кивнул, после чего бокс опустел. Видимо, ему решили дать время прийти в себя.
«Получается, ничего не было: ни лже-людей, ни другого мира, ни Литы» – подумал он, чувствуя в груди боль, как если бы ребра сломались и вонзились в сердце острыми краями. Разум не желал принимать подобные новости. Поверить в то, будто все приключения – лишь плод фантазии человека, находящегося между жизнью и смертью, казалось невозможно.
Час тянулся за часом, тоскливо, однообразно. Привычная в прошлом скука раздражала всё больше с каждым прожитым днём. Ничего не хотелось, даже есть. Впихивая безвкусную массу в рот, Мальтис долго гонял её по нёбу из стороны в сторону.
«Вот бы закрыть глаза и забыться в воспоминаниях о несбывшемся», – думал он каждый раз, когда забирался в медкапсулу для очередного осмотра.
– Будешь и дальше терять в весе, умрёшь. Пора бы за ум взяться, – сказал лаборант, состроив недовольную мину. – Не стоило такого как ты выпускать наружу.