Гейдар Алиев
Шрифт:
— Спасибо тебе, Довлат! — негромко сказал Алиев.
— За что?! Я сделал то, что должен был сделать, — ответил старый учитель-фронтовик. — «Дедуля, что здесь ошибочного?!» — с апломбом бросили мне в редакции, словно они — последняя в жизни инстанция. — «А что истинного в ваших статьях, полных клеветы?» — возразил я. — Но опровержение публиковать отказались.
— Ничего, — сказал Алиев, — не волнуйся. Совсем скоро их поправит сама жизнь.
Никогда еще на этой площади не было так многолюдно. Люди заполнили балконы окрестных домов, забрались даже на крыши.
Гейдар Алиев, взяв мегафон, поприветствовал земляков. Он не собирался
Постепенно разошлись встречающие-провожающие, знакомые и соседи. Остались только свои — Гейдар, Джалал, племянница Санифа, ее дочери. Джалал безуспешно пытался настроить старенький телевизор, пока Гейдар не сказал ему, улыбнувшись, что с этой техникой управляться труднее, чем на делянках.
— Я очень хотел послушать здесь разные «голоса», — признавался позже Алиев, — но в нашем доме не было приличного приемника, хорошо, что у соседей нашелся вэфовский, когда-то в Риге выпускали.
Теперь только по редким снимкам и воспоминаниям можно представить родительский дом Алиевых. Вот Гейдар Алиевич стоит в дверях; вот Санифа, как в детстве ее бабушка Иззет-ханум, поливает дяде из кувшина…
— С давних пор он любил умываться водой из колодца в нашем дворе. Я лила воду из кувшина, в котором она сохраняла прохладу в любую жару, и Гейдар Алиевич с удовольствием плескал на себя холодные струйки; к этому, как говорили родственники, он привык с детства. Дядя вообще любил все, что напоминало ему о родном доме. Любил блюда, которые готовила в свое время его мама, моя бабушка: дюшбере, похожие на русские пельмени, пирожки — кутабы, долму… Любил фрукты из нашего сада. В течение многих лет мы отправляли их — в Баку и Москву. Он считал, что нахичеванские плоды ни с чем не сравнимы.
Санифа Султанова, племянница Гейдара Алиева, заведует Нахичеванским загсом. В республике ее хорошо знают и как поэтессу. А рассказала о ней специальный корреспондент газеты «Бакинский рабочий» Светлана Мирзоева. Эта журналистка, пожалуй, чаще других коллег встречалась тогда с Гейдаром Алиевым, бережно собрала воспоминания людей, с которыми он дружил, которым помогал, особенно деятелей искусства, литературы. И создала увлекательную, душевную книгу, скромно подписав свое имя лишь в конце — как в газете. А на обложку книги вынесла портрет Гейдара Алиева и его слова «Искусство прошло через всю мою жизнь…».
Надеемся, читатель обратил внимание на то, что в первый же свой день в Нахичевани Гейдар Алиев пошел к могиле Джавида. О чем он думал там, склонив голову? Какие строки повторял? Может быть, эти?
Силясь отыскать опору В беспредельной пустоте, Горестно душа металась, Ударяясь в небосклон…Через день-два Гейдар Алиевич заглянул в музей Джавида. Когда он был здесь в последний раз? Пожалуй, в 82–м, когда республика готовилась к столетию со дня рождения поэта, драматурга, философа Гусейна Абдулла оглы Расизаде, родившегося 24 октября 1882 года в Нахичевани, а умершего 5 декабря 1941 года в сибирской ссылке. Какая ирония судьбы — глашатай свободы, поэт, которого при жизни называли Шекспиром Востока, умер пятого декабря, в день Сталинской Конституции. Надорвался на лесоповале, не выдержав сибирской стужи? Или разорвалось сердце от душевных мук? Горестно душа металась…
Музей Джавида — по-азербайджански Вечного — разместился в старом родительском доме. Фотографии, документы, детали быта начала XX века: керосиновая лампа, самовар, забредший в этот край из России, патефон, изящные армуду — грушевидные стаканчики для чая… В нишах (здесь их издавна называют стенными шкафами) блюда и кувшины, у каждого свое предназначение, свое название.
Под стеклом — подлинное распоряжение Тайшетского районного Совета народных депутатов от 21 ноября 1982 года. Приведем этот документ полностью:
«На основании постановления бюро Нахичеванского обкома КП Азербайджана от 12 октября 1982 г. разрешить тов. Джафарову Гамиду Гора оглы, секретарю Нахичеванского обкома КП Азербайджана, с могилы № 59 кладбища деревни Шевченко Тайшетского района Иркутской области вывоз останков видного поэта и драматурга Азербайджана Гусейна Джавида Расизаде для захоронения на его родине в г. Нахичевани.
Председатель Тайшетского райисполкома
В. А. Смирнов».
Жена пережила его на много лет, умерла в родной Нахичевани в 1976 году. Их сына Артура призвали в армию. В 28 лет погиб в боях… Теперь они были снова все вместе…
Над их последним пристанищем Гейдару Алиеву виделся белый, как снежные вершины, мавзолей. Летом 1990 года его время еще не пришло. Но он знал: это время настанет. И оно пришло быстрее, чем думалось, — в октябре 1996 года.
— Вчера (29 октября 1996 года. — Авт.) мы почтили память великого писателя, поэта, драматурга, ученого-философа азербайджанского народа Гусейна Джавида, — говорил Гейдар Алиев на встрече с общественностью Нахичеванской Республики, — приняли участие в церемонии торжественного открытия его мавзолея. Это был большой праздник науки и культуры, и это не только наш праздник, то есть собравшихся здесь, но и праздник всего азербайджанского народа. Вчера этот праздник, можно сказать, поднял на ноги все население автономной республики. На улицах, площадях вокруг мавзолея Гусейна Джавида собрались десятки, сотни тысяч людей. Все в хорошем настроении, с гордостью поздравляли друг друга.
Это был и для меня большой праздник, потому что я добился осуществления решения, принятого мною четырнадцать лет назад.
…Таким творением, уверены, гордился бы и великий зодчий Аджеми ибн Абу Бекр, создатель мавзолеев Юсуфа ибн Кусейира и Момине-хатун. Они пришли к нам на рубеже первого и второго тысячелетий. Рубеж второго и третьего тысячелетий добавил к ним прекрасный мавзолей Джавида.
Стал мир совсем иным — нельзя его узнать, И превратилось в кровь вчерашнее вино. Обеты прежних дней не может мир сдержать. Руины, и дворцы, и хижины — одно. Богатство потерял тот, кто вчера блистал. Вчерашний лютый враг любезным другом стал…