Геймер. Тетралогия
Шрифт:
Он приказал отвечающим за голубей самураям караулить крылатого посланника с восхода до захода солнца. Тому, кто первым увидит парящего в небе голубя, была обещана награда. Но не корысти ради, а из одного только желания как можно скорее и лучше выполнить свой долг те дежурили на башне круглые сутки.
– Смотри – голубь! Это я его первым увидел! – возбужденно затараторил дежуривший на голубятне самурай своему приятелю.
– Какой еще голубь? Как будто не знаешь: голуби по ночам не летают.
– А это тогда что? – не сдавался первый. – Он поднял над головой фонарь.
– Что слепишь-то! Смотрит он… Тебе бы только на лошадиный зад пялиться! Вот, ослепил. Так мы вообще ничего не увидим.
– Говорю тебе – это голубь! – не сдавался первый.
– Голуби ночью не летают.
– А кто летает?
– Летучие мыши. Или какая-нибудь ночная птица, почем я знаю. Посмотри, у него и размах крыльев не как у голубя, и полет не схож. Летучая мышь, это и есть летучая мышь. Гадость. Причем совершенно бесплатная. Доложи о ней начальнику стражи и не оберешься взысканий.
– Если это летучая мышь, то почему у нее такое тело? Пресвятая Мадонна, это же… ангел…
Самурай-христианин повалился на колени, приветствуя посланца небес, в то время как его приятель вскинул лук и прицелился.
– Ангел или нет, а границы уважать должон, – с мужицким выговором сообщил стрелок, и в тот же момент у него изо рта вылетел наконечник стрелы. Все произошло так быстро, что стоящий на коленях самурай даже не успел выхватить меч из ножен. Второй «ангел» Тахикиро, подлетевшая с другой стороны башни, с быстротой молнии выпустила вторую и третью стрелу, сразившие самурая-христианина.
Первый «ангел» Бунтаро отсалютовал племяннице понятным самураям отряда «Сокол» покачиванием крыльев и, обрушив на башню первую зажигательную бомбу, увернулся от взметнувшегося пламени. По этому сигналу сразу же трое новых летунов приблизились к замку, бросая зажигательные бомбы в узкие, служащие во время военных действий бойницами окна.
Пожар в осакском замке начался в нескольких местах одновременно, принеся не столько много разрушений, сколько отвлекая внимание Исидо от истинных планов Токугавы.
В то же самое время похожие налеты отряда «Сокол» произошли на землях Оноси и Киямы. С той лишь разницей, что в последних двух случаях налетчики использовали зажженные стрелы, которыми они обстреливали окна и снующих по двору самураев, чьи шелковые кимоно сразу же превращали их обладателей в живые факелы.
Наутро Тахикиро провела смотр своих бойцов, недосчитавшись шестерых. Троих поразили стрелы охраняющих замки лучников, двое, по досадной случайности, спалили собственные крылья, один – в пылу азарта или желая проявить никому ненужный героизм, ворвался в башню замка, где вступил в неравный бой со стражей и был зарублен на глазах у парящих над ним самураев.
– Сколько можно повторять! – Маленькая Тахикиро прошлась перед коленопреклоненными самураями своего отряда. – Наш господин запретил вам идти на неоправданный риск. Он подготовил лишь сто «соколов», а с начала войны, из-за нелепых случайностей или желания сложить головы в бою, как это и положено воинам, мы утратили уже тридцать. Как я буду смотреть в глаза моему мужу и господину? Даже Токугава-сама говорил, что не любит глупо терять людей, тем более людей, которых пока некем заменить. Что я вам приказала, Бунтаро-сан? Похудеть на пять фунтов. Разве это очень трудно для самурая?
Бунтаро ткнулся лбом в песок:
– Хай. Вакаримас. – Да. Понял. Извините, я подвел вас, подвел Андзин-сан. Я не могу жить с таким позором, госпожа Тахикиро. Позвольте мне совершить сэппуку прямо сейчас.
– Повторяю еще раз, – неистовствовала Тахикиро, – никаких сэппуку, никаких неоправданных жертв. Я отвечаю за вас всех. И за вас, дядя Бунтаро. Тем более что вы у нас, кажется, командир отряда «Акула». – Она прищурила свои красивые, наглые глазки, горделиво оглядывая стоящего перед ней на коленях богатыря.
– Вы же знаете, Андзин-сан, в качестве исключения, разрешил мне участвовать в налете на замок, потому что были нужны хорошие лучники. Я проходил подготовку с Андзин-сан еще в Андзиро и подходил лучше других вызвавшихся самураев. Я знал, что для полетов установлен регламент допустимого веса, но не успел похудеть за отведенные мне сутки. Но, видит Будда, я старался.
– Хорошо.
Тахикиро поклонилась самураям, велев им отдыхать и ждать особых распоряжений от Андзин-сан. В последнее время, когда власть сосредоточилась в руках этой отчаянной девчонки, самураи были вынуждены тренироваться днем и ночью.
Тахикиро, или Ангел Смерти, как прозвали ее познавшие неотвратимость стрел и зажигательных бомб юной красавицы даймё и самураи, Тахикиро за последние несколько недель сделалась настоящим бичом замков и крепостей. Жестокая и зловещая, она наводила ужас на всех и вся. Провожая ее взглядом, Бунтаро боролся с искушением пустить стрелу в спину зазнавшейся племяннице. Хотя это можно было сделать и в воздухе около осакского замка, но Бунтаро знал, что подобное – может осуществить разве что в мечтах.
Ангел Смерти был нужен в этой войне, нужен Токугаве, нужен ему. И что с того, что за последние несколько недель девка невыносимо вознеслась и теперь гоняет его, как сопливого мальчишку. Сам напросился у Андзин-сан послать «подарочек» подлецу Исидо. А ради такого удовольствия можно потерпеть и общество мерзкой племянницы, да и мало ли что еще…
Глава 56
Мой возлюбленный сын, когда ты будешь править своими самураями, заклинаю тебя об одной вещи: не повышай им жалование, иначе они не будут ни в чем нуждаться и вообразят, что могут обойтись без тебя. В то же время, не понижай жалования, так как в противном случае они уйдут от тебя к более щедрому хозяину.