Гейзер. Дилогия
Шрифт:
— Ну, что там у тебя? Я уже почти готова была кончить. Ты уже все что ли? — она почувствовала мужские руки у себя на бедрах и успокоилась. — Давай, а то я заждалась. Ого, какой он у тебя возбужденный даже крупнее кажется. Ооо…
Дальше говорить она уже не могла, его напор и желание сломали ее последний рубеж, и она улетела в мир оргазма, где и осталась на ближайшие часы. Болеслав не дал ей выйти из этих ощущений, он поднес руку к ее затылку и послал импульс постоянно вызывающий пик возбуждения. Через какое-то время ее накрывала волна экстаза, и все повторялось опять, самостоятельно девушка выйти из такого состояния не могла.
Молодое тело ведуна требовала соития
На следующий день туристы уплыли, и жизнь потекла своим чередом. Может для ведуна, это и осталось бы ярким воспоминанием о первой любви, если бы девушка не вернулась. На следующий год летом, играя в волка, он периодически выбегал к речке с надеждой, что может быть появятся новые туристы. И вдруг однажды он увидел костер, а, подобравшись ближе, он неожиданно для себя обнаружил свою первую любовь, и новая волна вожделения накрыла его.
Она правильно все высчитала, не списав свои ощущения на сон, а запомнившегося парня, почти мальчика, на сновидение. Девушка поняла, что ее поимели, причем во всех возможных вариантах, но при этом она хотела повтора. Она чувствовала себя как наркоман при ломке — чем дальше, тем хуже и перетерпеть это не получалось.
Она выбрала тот же маршрут, наняла ребят для помощи и вернулась на старое место стоянки. Ребята ей соорудили прочный домик и добывали пищу, девчата готовили и помогали коротать время, пока хозяйка была в ожидании, но жили они чуть дальше по течению. На пятый день появился он, неведомый мальчик, который за год превратился в прекрасного юношу. Началась любовь, постоянные занятия сексом с перерывом на еду и сон. Она готова была заниматься этим день за днем, так и получилось первую неделю. Потом Болеслав насытился и стал отлучаться в острог, все-таки там его работу никто не мог сделать. Приходы его были все реже, и оставался он на все меньшее время. Связь его с установившимся укладом жизни был намного прочнее, чем даже первая любовь.
Тогда она решила его заинтересовать цивилизацией и стала рассказывать про города, страны, людей, кино и о прочем. Ведун явно заинтересовался и стал приходить чаще, только сначала требовал рассказов, а потом занимался сексом. Но рассказы не смогли раскрыть цивилизованный мир, да и рассказчица она была плохая. И когда пришло похолодание ей пришлось уплыть лишь с надеждой на следующий год и его обещанием, что он придет.
Зато через год она подготовилась еще лучше. Ей не только поставили домик, но включили генератор, поставили спутниковую антенну и подключили телевизор и разную бытовую технику. Деньги она брала у папы, который занимал высокий пост в «Газпроме», и могла не задумываться о выборе лучших вещей.
С этого момента ведун, помогающий людям, стал перерождаться в обычного обывателя с необычными способностями. Естественно его поразило многообразие мира, он жадно впитывал информацию, которой был обделен с детства. Зато это незнание помогло ему стать профессиональным ведуном и совершенствоваться в этом направлении, до этого момента.
В этот раз она опять не смогла уговорить его отправиться с ней, но рой сомнений уже летал в его мозгу. Зимой умер старец и теперь никто не мог ему что-то посоветовать или сказать, все слушали только его, а ему то было всего семнадцать лет.
А летом ему исполнилось все восемнадцать, но выглядел он на двадцать с лишним лет и был очень привлекательным как телосложением, так и лицом. И она сделала все, чтобы увезти его хотя бы на время и увезла. Он говорил себе, что только посмотрит и обратно, но город оказался Москвой, и он так сразил парня, что острог на долгое время выпал у него из памяти. Это потом он будет вспоминать, и тосковать по той жизни, которую хотел бы вернуть и не мог. А сейчас он купался в эмоциях ребенка, неожиданно ставшим взрослым и получившим, без ограничений, доступ ко всем игрушкам, сладостям и запретам.
Он не вернулся, но и в Москве себя не нашел. А что он умел делать? Ничего, что требовалось бы в обычной жизни людям. Да он умел колдовать, завораживать, наводить морок, целить и многое другое из этой области, но все это было востребовано уж очень небольшой частью населения или криминальными структурами. Самое востребованное могло оказаться целительство, и Болеслав пришел в один из оккультных центров.
— Что умеешь? — спросил его старший маг.
— Целить.
— Это понятно, но на целительстве много не заработаешь. Главный доход мы имеем, реализовывая каждый свою фишку. Я, например, могу снять родовое проклятие аж до седьмого поколения или помочь в бизнесе.
— Но ты не умеешь это делать, я это вижу! — удивился ведун.
— Ну и что? — не стушевался маг. — Зато платят за это много, да и проверить невозможно. Иди, докажи было или нет проклятье, а по бизнесу даю долгосрочные прогнозы и то аккуратно.
— Это же обман? — не поверил Болеслав.
— А ты что хотел? Честно работать? Так иди вон на стройку или в продавцы, только там будешь материалы тащить и покупателям лапшу вешать.
— Чего вешать?
— Ты откуда из деревни, что ли пришел?
— Нет, из острога в тайге.
— Мой тебе совет — езжай обратно или иди в криминал, тогда поживешь хорошо, только недолго.
— Почему?
— Убьют чудак. Ладно, если надумаешь, приходи, я тебя научу работать, и вместе будем рубить капусту. Чего так смотришь? А! Ну, денег зарабатывать вместе будем. Твоя непосредственность мне понравилась.
Конечно, он мог вообще не работать, его пассия денег из папы доила немерено и была привязана к нему прочней, чем к своей жизни. Он мог управлять ею как хотел и не только ею. Ведун довольно быстро вычислил, что его импульс, посылаемый любой женщине, сводит их с ума нахлынувшим вожделением. Где бы он не был, он мог выбрать любую женщину и, как бы случайно, дотронуться ей до затылка и все, дальше это была уже сексуальная рабыня. Вначале он так развлекался в кино, театре, транспорте, после чего имел этих девушек там же: в гардеробе, туалете, подсобке, на природе. Его еще очень забавляло зайти в ресторан, выбрать понравившуюся девушку и подсесть к ней за стол. Если она была не одна, то ведун внушал ее попутчикам необходимость срочно уехать по делам и те быстро удалялись. А Болеслав начинал диалог с девушкой, сразу заявляя, что неплохо было бы заняться сексом. И чем больше она высказывала в его сторону оскорблений, тем хуже ей приходилось потом. Самым безобидным было — это когда он после воздействия предлагал залезть ей под стол, что она и делала с удовольствием и где получала ярчайшие оргазмы за свою жизнь.