Гиблое место. Служащий. Вероятность равна нулю
Шрифт:
— Будет исполнено, товарищ генерал! — И он стрелой вылетел из номера.
— И вы, полковник, разделяете мнение Дейнова, что ситуация с гнильцой?
— Как вам известно, ключ от номера, тот, что находился у Мелвилл, был не до конца вставлен в замочную скважину, а лишь слегка всунут. Он стоял вертикально, так что я просто вытолкнул его своим ключом, даже не заметив.
— Вы — и не заметили?
— Товарищ генерал! Я был весь внимание, когда открывал.
— Да, тут можно сделать несколько выводов.
— У меня пока что один. Кто-то побывал в номере уже после смерти и, уходя, вставил ключ так, чтоб не мешал запереть дверь.
Вошел Дейнов с пепельницей и поставил на стол перед генералом. Марков пересыпал пепел с ладони.
— Спасибо, Дейнов... Постой, постой. Уже после смерти, говорите? Да, будь она жива, такой прием не прошел бы. Да и не было бы нужды... Это почерк убийцы!
— Похоже... если она убита! — сказал Ковачев. — А что, если так: случайный свидетель, допустим просто гость, присутствовал при инфаркте, перепугался и...
— И вспомнил про ключ от чужого номера в собственном кармане! — перебил его Марков. — Уборщицы сюда утром не заглядывали?
— Нет, никто из персонала гостиницы не пытался до нас открыть номер. Это... Икс с ключом побывал в номере после смерти. Вероятно, он причастен и к самой смерти.
— К инфаркту?
— Криминалистике известно множество средств для вызывания инфаркта, товарищ генерал, вплоть до уколов.
— Спасибо, я этого не знал, — улыбнулся Марков. — Посмотрим, что покажет вскрытие. Кто же может быть вашим Иксом?
— Вчера у нее был Ларри О’Коннор. Провожал после ужина. Они вошли в номер в 21.30, но он ее покинул еще до полуночи. Свидание их длилось не более двух часов.
— А смерть наступила позднее, где-то к часу ночи.
— Не только это. В самом начале первого Мелвилл позвонила администраторше, попросив разбудить ее в восемь. Собственно, потому администраторша и подняла тревогу. Так что О’Коннор вышел от еще живой Мелвилл.
— Однако он мог и возвратиться.
— Поди установи. Вообще-то О’Коннор не без странностей. Едва проявит к кому-нибудь интерес — и хоп, всплывает мертвец. Так было с Маклоренсом, сегодня Мелвилл. Но это еще не означает, что именно он убийца.
— Нет, но какая-то связь прослеживается. Может быть, убивает кто-то другой, но именно потому, что О’Коннор выступает как наводчик...
— Действительно странно. Кто-то другой, говорите. Кто бы это мог быть? Некто из их знакомых.
— Или нам незнакомых...
— Кого она приняла около полуночи в своем номере...
— Или он сам его открыл.
— Ну ладно! — воскликнул сердито Марков. — Или... или... Сначала поразмыслим о знакомых. Во-первых, господин Никто и доченька его Мишель, которые любезно доставили ее сюда из Балчика...
— Или чудесная парочка Галлиган. Но она обитает в другой гостинице.
— Не забудем и Железного Волка. Если, разумеется, он существует в природе.
Зазвонил телефон. Администраторша сообщала, что пришел О’Коннор и разыскивает Мелвилл, а она не знает, как поступить.
— Конечно, пусть подымется сюда.
— Что бы это значило? — спросил Ковачев, узнав про новость.
— Ничего сверхъестественного. Когда преступник соблюдает все правила игры, я всегда склоняюсь к мысли, что он просто умен... Прошу вас в очередной раз блеснуть вашим английским в разговоре с О’Коннором. Я тоже останусь... Мы из болгарской милиции, пардон, полиции. А вы, Дейнов, отправляйтесь в ванную. Трое — это уже перебор. Ждите там, когда позовут. И не курить!
Услышав стук в дверь, Ковачев вскочил и открыл. При виде его О’Коннор отступил на шаг, посмотрел на табличку, полагая, что ошибся номером, а затем опять изумленно воззрился на незнакомого господина.
— Прошу прощения, но я ищу миссис Мелвилл.
— Прошу вас, заходите!
Поколебавшись, О’Коннор все же вошел. Ковачев закрыл дверь и приветливо указал на кресло. Гость оглядел комнату, раскланялся с Марковым, но продолжал стоять.
— Что все это означает? Где миссис Мелвилл?
— Госпожа Мелвилл ночью почувствовала себя дурно и сейчас находится в больнице.
— Что значит дурно? Скажите, бога ради, что с ней? Я был у нее вчера вечером. И ничего такого не заметил.
— Очевидно, ее состояние ухудшилось после вашего ухода.
— Где можно ее видеть... поговорить с ней? А вы кто такие, почему оказались в номере?
Прежде чем ответить, Ковачев долго и внимательно рассматривал О’Коннора.
— Мы представители болгарской милиции.
— И что вы здесь потеряли? Уж не случилось ли что похуже... похуже с ней?
— А что похуже могло случиться с миссис Мелвилл? Лично вас я попросил бы рассказать, где вы были вчера вечером и сегодня ночью.
— В какой больнице можно найти миссис Мелвилл?
— Не могли бы вы рассказать...
— Нет, не смог бы! Господа!
О’Коннор легко поклонился и вышел из номера.
— Стоило ли так уж напрямик приступать к допросу? — сказал Марков.
— Почему бы и не спросить человека напрямик, что он поделывал ночью?
— Но, как видите, он не пожелал отвечать.
— И это ответ.
— Зачем вы его ввели в заблуждение, почему не сказали, что Мелвилл умерла?
— Я вовсе не вводил его в заблуждение. Я сообщил, что она в больнице, не уточнив, в каком именно отделении. А его вопрос — не случилось ли с ней что-нибудь похуже? — наводит на размышление. Как и то, что он не желает разговаривать.
— Бросьте, бросьте изворачиваться. Надо решить, что мы скажем о случившемся всей их компании... Эй, Дейнов, вылезайте!