Гибрид
Шрифт:
Он закричал: он ненавидел, ненавидел, ненавидел ее.
Старый вождь Гулкью ковылял к нему, грозя пальцем, чтобы научить правилам поведения.
Белая змея, длиной девятьсот тысяч стеббии, была обмотана еще, еще и еще раз вокруг его шеи.
Он закричал, он ненавидел, ненавидел, ненавидел его.
Сэр Роберт, стройный. Генерал Сарк, высокий. Оружием, звучащим сотней тысяч сопрано церковного хора, разнесли белую змею в клочья.
Мои друзья.
Убили.
Моих врагов.
СО…
Я
…ПРОТИВЛЯЙСЯ.
Я ваш Маяк, который отбросит прочь грязный, злобный мрак Галактики Замарии.
СОПРОТИВЛЯЙСЯ. СОПРОТИВЛЯЙСЯ.
По отечески, прощающе Сэр Роберт потянулся вниз, чтобы погладить умоляющую голову.
Восторженный Лоу улыбнулся.
Но увидел себя. Состороны.
Пухлая рука почти касается его волос…
Опускается, чтобы благословить, скрепить…
Клочок ясного сознания прорвался через последний вязкий тоннель, добрался до панели управления и закоротил мозг.
Лоу тихо застонал и перевернулся на левый бок. Он распознавал различные ощущения: туманный свет, давящий на его закрытые веки; окоченелость согнутых и плотно прижатых к груди в эмбриональной позе колен; холод, потому что он был нагим.
Нервы его левой щеки сигнализировали о контакте с какой-то грубой, складчатой тканью. Он открыл левый глаз.
Он увидел втиснутый между своим носом и сероватым полом кусок широкого ремня, разорванного с обеих концов.
Ремни?
Он сел и открыл другой глаз. С большим любопытством он уставился на полукруглый мягкий диванчик, который был единственным предметом обстановки в сравнительно маленькой комнате. На поверхности диванчика были заметны следы зубов и ногтей. Он увидел латунные крепления, удерживающие широкие ремни, которые он каким-то образом разорвал. Ремни валялись вокруг диванчика рядом с разорванными в клочья прокладками, вытянутыми из его ушей и снятыми с глаз. Лоу понял, что им овладела сила, недоступная ему в сознательном состоянии.
Он поднял левую руку. На конце она была украшена странным, синтетическим шаром. Шар был серый и мягкий. Лоу засмеялся, когда понял, что шар не является частью его тела.
Это была рукавица огромного размера. Она крепилась к предплечью при помощи плотных манжет. Лоу едва чувствовал свои пальцы внутри нее. Погруженные в мягкую толщу рукавицы, они не ощущали ничего.
Значит, тактика все же была такова: они закутали его тело, чтобы он ничего не мог ни видеть, ни слышать, ни осязать, ни обонять, и тогда мозг, лишенный внешних ориентиров должен был изменить ему.
Было кое-что еще. Его правая рука была свободной. С нее рукавицу он каким-то образом сорвал. Губчатый пластонаушник все еще закрывал его правое ухо. Он сорвал его. И сразу же с большой ясностью услышал резкое, отчетливое шипение воздушных вентиляторов.
Лоу выплюнул кусок губчатой ткани, застрявший между зубами
Там, где рука — ладонь, костяшки пальцев, запястье — была окровавлена. А также и правая часть груди. Кровяные пятна оставили след среди губчатого вещества и разорванных ремней. След вел к обшитой стене.
На ней кровью кто-то вывел неровные буквы. Строки располагались под сумасшедшими углами, но надпись, которая все еще была влажной, можно было разобрать:
«Я психоделическая среда.
Я транслятор.
Я оружие нападения и разрушения.
Я убью их прежде, чем они заставят меня убивать снова».
Андреас Лоу вытер окровавленную руку о бедро и засмеялся.
Безумие помиловало его. Оно вооружило его силой, которой у него никогда больше не будет. Оно даже вынудило его разорвать собственную плоть и кровью написать свой протест. Лоу прислонился ягодицами к полукруглому диванчику и уставился на дико наклоненные в разные стороны слова.
Панель в стене отошла в сторону. В помещение вошел генерал Сарк. Он был чрезвычайно бледен. Снаружи спорили и ругались друг с другом три медика в белых халатах с короткими рукавами.
Сарк глянул на кровавую надпись. Похоже, что смысл ее едва ли дошел до него. Он был чрезвычайно возбужден. «Сэр Роберт здесь», — сказал он.
Лоу облизал губы: «Чтобы наблюдать за лечением?»
«Здесь Сэр Роберт, — повторил Сарк с большей силой. — Времени на лечение больше нет».
Больше нет времени? Лоу хотелось смеяться.
Внезапно он понял, что эта победа была неполной.
Ему не стали «нравиться» руководители Группы Маяка, вопреки предсказаниям Сарка. Но Лоу все равно принадлежал Группе, пока омкью были заложниками Сарка.
Неудача оставила пагубный след на лице Сарка. В его здоровом глазу читалось обещание расплаты в будущем, мести более жестокой, чем любая из задуманных генералом прежде, за то, что Лоу победил Дом Успокоения.
Сарк крикнул медикам, все еще разглагольствующим в соседней комнате: «Принесите одежду! Господи, боже мой, вы что, не понимаете? Сэр Барон хочет видеть его немедленно!»
Сэр Роберт поворотом головы отметил приход Лоу. При этом он держал губами финик, посасывая его с влажным отрывистым звуком.
«Унх», — произнес он.
Лоу чувствовал себя неловко в грубом жакете и штанах неподходящего размера, которые ему дали. Вошел генерал Сарк. Он отпустил служащего Корпуса Мира, сопровождавшего Лоу в подъемном цилиндре. Дверь закрылась.
Толстяк снова был одет в белую парусину. Его пиджак скрывал пояс с моторчиками, поддерживающими живот. Но Лоу слышал их гудение. Сэр Роберт безразлично смотрел в окно.